Тилли Бэгшоу - Сидни Шелдон. Узы памяти
– Нет! Это было убийство! Так сказал суд.
– Суд? Тот, который осудил невинного человека? – фыркнула Алексия. – Какого дьявола знал суд об истине? Им требовался козел отпущения, и этим козлом стал Билли. Я была там, когда погиб Николас, и не нужно гадать, что произошло. Я знаю. Это был несчастный случай.
– Молчать! – снова скомандовала Люси и, подойдя к Алексии, с силой пнула ее в щиколотку тяжелым ботинком. Алексия вскрикнула от невыносимой боли.
– Не смей рта открывать, слышишь? Ты здесь не для того, чтобы говорить. Только слушать! Тут тебе не парламент! Никто не ловит каждое твое слово! И вообще не осталось никого, кому есть дело до того, умерла ты или жива. Здесь говорю я!
Боль в ноге была такой невыносимой, что у Алексии не осталось сил даже кивнуть. Она тихо заплакала, почти не слушая безумного бреда Люси.
– После этого я поняла, что должна тебя убить. Правда, этот таксист Дрейк едва меня не опередил. Но Господь не попустил этому случиться. Не дал тебе такой безболезненной мгновенной смерти. Берег тебя для меня. Он знал, что я сначала должна заставить тебя страдать, как страдал Билли. А это было нелегко при твоем положении и всем таком.
Последние слова она буквально выплюнула.
– Сначала я гадала, уж не ошиблась ли, преследуя Хэмлина все эти годы. Но потом решила, что нет. Он лгал ради тебя. Защищал, зная, что ты виновата в смерти Нико, и сделал все, чтобы помочь тебе избежать правосудия. Поэтому теперь должны были пострадать вы оба. Билли и тебе следовало понять, что это такое – потерять дитя.
– Майкл! – выдохнула Алексия.
– О да, Майкл!
Люси небрежно взмахнула рукой.
– К сожалению, Майкл выжил. Хотя я пытаюсь утешиться мыслью, что он, считай, мертв. Возможно, это более болезненно, – вздохнула она.
Алексия ощутила такую ненависть, что, кажется, даже задохнулась.
– Моим самым большим разочарованием было не известие, что твой ничтожный сын выжил. А то, что Хэмлин так и не увидел, как умирает его дочь. После многих лет терпеливого выжидания у меня украли возможность заставить Билли пережить такую потерю. Какой-то торчок из Лондона воткнул нож в его сердце и подарил легкую смерть.
Люси с горечью покачала головой. Злоба, изливавшаяся из ее рта, была непереносимой.
– Такое трудно пережить.
– Еще бы, – процедила Алексия. Боль в щиколотке все усиливалась.
– Но ты все равно велела убить Дженнифер Хэмлин. Просто так. Совершенно невинную молодую девушку.
– Ты меня не слушаешь? – взвизгнула Люси. – Этот ублюдок не видел, как страдает его дочь перед смертью. Как моя мать после смерти Нико! Он уже избежал правосудия. Как и ты! Я должна была исправить положение. Глаз за глаз… так хотел Бог. Смерть одного ребенка за смерть другого.
Не было смысла пытаться урезонить Люси. Теперь Алексия это видела. Многолетняя скорбь, которую Люси так любовно лелеяла, постепенно превратилась в ненависть, потом в ярость и, наконец, в психоз. Но она не позволит Люси убить ее, не нанеся ответного удара. Не заставив Люси страдать хоть немного за все, что она сделала с Майклом и другими жертвами.
– Ты толкуешь о правде, – заметила она. – Но правды не знаешь. Выжидая и наблюдая все эти годы, ты столько пропустила. Жалкая ты!
Люси негодующе прищурилась:
– О чем ты?
– Билли был убит не торчком.
– Неправда! Так сказано в полицейском отчете. Его убил наркоман, которому понадобилась доза.
– Вздор! – издевательски бросила Алексия. – Полиция понятия не имела, кто это сделал. И не имеет. Зато знаю я. Это был Тедди!
Глаза Люси были полны недоумения.
– Нет… это невозможно.
– Еще как возможно! Это факт!
Алексия наслаждалась, поворачивая нож в ране.
– Он сам сказал после того, как его обвинили в убийстве Эндрю Бизли. Сделал это, чтобы защитить меня, защитить нашу семью. Он все знал с самого начала и простил меня. Так что после всех этих лет ожидания Тедди обогнал тебя на финише!
– Заткнись! – заверещала Люси. – Я тебе не верю!
– Веришь! – улыбнулась Алексия.
– Какая теперь разница? И кому это интересно? Хэмлин мертв, его дочь мертва, и скоро ты к ним присоединишься.
Сунув руку в рюкзак, она вытащила наручники.
– На колени!
Алексия покачала головой.
– На колени!
Люси снова прижала дуло пистолета к виску Алексии.
– Не могу, Люси, – спокойно ответила та. – Моя щиколотка. Я с места не сдвинусь.
– Прекрасно! – рявкнула Люси и с силой опустила левую ногу на щиколотку Алексии. Последнее, что слышала Алексия, – собственные вопли и треск костей. Потом все почернело.
Саммер остановилась и прислушалась, неподвижная и настороженная, как олень в лесу.
«Это крик чайки? Или человека?»
Она снова застыла. Хоть бы услышать еще раз. Но вокруг было тихо.
Саммер и раньше ходила по этим тропинкам с матерью, но давно, в отрочестве. Они были так перепутаны, что трудно запомнить дорогу, а жара вместе с усталостью и паникой не давали сосредоточиться.
Она пыталась не думать о письме матери: отчасти предсмертной записке, отчасти исповеди. Но в целом – безумном продукте несчастного помутившегося рассудка. Тон изложения постоянно менялся. О Майкле она писала деловито: «Я знаю, ты испытаешь боль, дорогая. Но боюсь, это было необходимо сделать…» За этим следовали цитаты и ссылки на Библию, показывавшие, насколько поврежден разум Люси.
«Она больна, – думала Саммер. – Нуждается в помощи».
Но ничто не могло извинить или скрыть того, что сделала мать и что еще намеревалась сделать.
«Я должна найти ее. Должна. Если она увидит полицию, запаникует».
Саммер была почти у океана, слышала ритмичный шум прибоя. Ботинок обо что-то стукнулся, она остановилась и наклонилась, подняла пустую пластиковую бутылку из-под воды. «Нантакет спринте». Мать всегда покупала воду этой марки.
– Мама! – крикнула она.
«Ничего».
– Мама, это я, Саммер! Ты меня слышишь?
Но ее слова заглушил не ветер, не прилив, а другой шум. Шум, доносившийся сверху.
Люси подняла глаза.
«Вертолет. Только его не хватало».
Возможно, это просто береговая охрана, как всегда, облетает побережье. С другой стороны, Саммер уже могла прочитать письмо. Люси не может рисковать.
Алексия все еще была без сознания. Люси завела ее руки за спину, надела наручники и потащила обратно, под карниз. Она была такая истощенная и хрупкая, что ничего не весила, тащишь, будто тряпичную куклу. С вертолета их уж точно не увидят. Но они не могут прятаться вечно. Прилив уже начался. Через час пещера скроется под водой.
– Очнись, черт бы тебя побрал!
Люси тряхнула Алексию за плечи. Последовало слабое движение губ, чуть заметнее дрожи, но Люси охватило облегчение.
