Стефани Майер - Новолуние
Отверстие напоминало слив, расположенный в самой низкой точке каменной кладки. Я не заметила его, пока Элис не скрылась. Отверстие было маленьким, и черным, с решеткой. Решетка была на полпути отодвинута.
Я замедлилась.
— Всё в порядке, Белла, — сказал Эдвард низким голосом. — Элис тебя поймает.
Я сомнительно посмотрела на это отверстие. Я сообразила, что сначала залез бы он, если бы Деметри и Феликс не ждали сзади, тихо и самодовольно.
Я присела вниз, спуская ноги в узкий промежуток.
— Элис? — Прошептала я с дрожью в голосе.
— Я — прямо здесь, Белла, — заверила она меня. Её голос раздавался слишком далеко снизу, что не заставило меня почувствовать себя лучше.
Эдвард обхватил мои запястья — я ощущала его руки на коже подобно камни зимой— и спустили меня в черноту.
— Готова? — спросил он.
— Отпускай ее, — отозвалась Элис.
Я закрыла глаза, чтобы не видеть темноты вокруг меня, сильно зажмуриваюсь в ужасе, зажимая рот, чтобы не закричать. Эдвард позволит мне упасть.
Всё произошло очень быстро. Возле меня хлестал воздух только какие-то полсекунды, и не успела я гневно выдохнуть, руки Элис долгожданно поймали меня внизу.
Я сильно ушиблась; ее руки были очень твердыми. Она поставила меня вертикально.
Внутри было тускло, но не темно. Свет от отверстия обеспечивал слабое освещение, высвечивая влажные камни под моими ногами. Свет исчез в течение секунды, и затем единственным источником света для меня было слабое сияние Эдварда. Он обхватил меня рукой, держа близко к своей стороне, и подхватил меня, стремительно ускоряясь. Я обернула обе руки вокруг его холодной талии, и таким образом мы продолжили путь по неровной каменистой поверхности. Взади раздался звук скользящей по отверстию металлической решетки.
Тусклый свет от улицы быстро потерялся во мраке. Звук моих шагов отзывался через это черное место эхом поражения; проход представлялся мне очень широким, но я не могла в этом убедиться. Не было никаких других звуков кроме моего ужасного биения сердца и моих шагов по влажным камням — если бы не однажды, когда сзади раздался нетерпеливый вздох.
Эдвард сильно меня держал. Свободной рукой он достал до моего лица, я почувствовала его большой палец на своих губах. Время от времени, я чувствовала, что его лицо приближалось к моим волосам. Я поняла, что только так можно было нам побыть сейчас вместе, пока мы не доберемся, и прижималась к нему сильнее.
Пока я чувствовала, что он не отказывается от меня, и этого было достаточно, чтобы возместить ужас подземного туннеля и позади нас бродящих вампиров. Вероятно, им двигала не больше, чем вина — та же самая вина, которая заставила его приехать сюда, чтобы умереть, когда он полагал, что по своей ошибке меня убил. Но я чувствовала, как он тихонечко касается губами моего лба, и не задумывалась, какими были его побуждения. По крайней мере, я снова с ним, прежде чем умру. Это было лучше, чем длинная жизнь без него.
Мне было жаль, что я не могу спросить его, что теперь с нами станет. Я отчаянно хотела знать, какая нам уготовлена гибель — как будто зная заранее, сделать это будет легче. Но я не могла говорить, даже шепотом, потому — что мы были окружены. Другие могли слышать все — каждое мое дыхание, каждое мое биение сердца.
Дорожка под ногами продолжала уклоняться вниз, ведя нас глубже в землю, и у меня начались признаки клаустрофобии. Только рука Эдварда, успокаивающе гладившая моё лицо, препятствовала мне кричать вслух.
Я не могла сказать, откуда прибывал свет, но вокруг вместо темноты стало светло. еро. Мы были в низком, выгнутом туннеле. Следы влажного черного дерева просачивались через серые камни, подобно кровоточащим чернилам.
Я замешкалась, и поняла, что такое сравнение мне пришло на ум из-за ощущения опасности. Только когда мои зубы стали стучать друг об друга, я поняла, что сильно замерзла. Моя одежда была все еще влажной, а температура под городом была зимней. Как и кожа Эдварда.
Он это понял, в то же самое время, как у меня застучали зубы, и отпустил меня, держа только мою руку.
— Н. o, — пробормотала я, тут же пытаясь его обнять. Я не заботилась, замерзну ли я. Кто знал, сколько мы еще проживем?
Его холодная рука пробовала растирать меня, чтобы хоть как-то согреть.
Мы поспешили через туннель, или во мне появилось желание спешить. Мое медленное продвижение кого-то раздражало — предположительно, Феликса, и я слышала, как он вздыхает время от времени.
В конце туннеля находилась еще одна решетка — ржавели железные бруски, толстенные, как моя рука. Маленькая дверь в решетке, сделанная из более тонких, переплетенных брусков, была открытой. Эдвард прошел через неё и поспешил в большую, более яркую каменную комнату. Решетка хлопнула с лязгом, закрываясь, потом послышался звук закрываемого замка. Я боялась оглядываться.
С другой стороны длинной комнаты располагалась низкая тяжелая деревянная дверь. Она была весьма плотной и открытой.
Мы ступили через дверь, и я огляделась вокруг в удивлении от неожиданности, автоматически расслабляясь. Около меня стоял Эдвард, его челюсти были напряженно сжатыми.
Глава 21
Приговор
Мы оказались в ярко освещенной, ничем не примечательной прихожей. Стены у прихожей были светлые, пол покрывали ковры индустриального серого цвета. Обычные прямоугольные флуоресцентные огни были равномерно распределены по потолку. Здесь было более тепло, и за это я была благодарна. Этот зал казался очень светлым после мрака омерзительных каменных коллекторов.
Эдвард, казалось, не соглашался с моей оценкой. Он смотрел мрачно, с негодованием в конец длинной прихожей, на небольшую, закутанную в черное, фигуру, ждущую нас у лифта.
Он потянул меня вперед, а Элис шла рядом с другой стороны. Тяжелая дверь заскрипела позади нас, закрываясь, затем послышался глухой бряк опустившейся задвижки.
Джейн ждала у лифта, одной рукой придерживая открытые для нас двери. Её лицо отражало безразличие.
Мы зашли в лифт, вместе с тремя представителями Волтари. Они отбросили назад плащи, позволяя капюшонам свободно расстелиться по плечам. У Феликса и Деметри цвет лица был немного оливковый — это смотрелось странно, если знать, что все вампиры обладают меловой бледностью. Черные волосы Феликса были коротко подрезаны, а у Деметри рассыпались по плечам. Их радужные оболочки темнели тёмно. расным, пока к зрачкам не сходились на нет в черный цвет. Под плащами, их одежда была современной, пастельной, и неописуемой. Я сжалась в углу, напротив съежившегося Эдварда. Его рука все еще держала мою. Он не сводил глаз с Джейн.
