Молли Катс - Никто мне не верит
— Майку тоже, — сказала Линн, стараясь как можно меньше открывать рот. — Позвони Майку.
Мэри посмотрела в сторону.
— Я не думаю…
— Да! — прошипела Линн. Каждое слово давалось ей с трудом. — Я должна… сказать ему…
— Человек, который нужен тебе в данный момент, — это твой брат. Он заботится о тебе.
— Майк… заботится… обо мне!
Мэри встала с кровати. Она вздохнула, бросив еще один взгляд на Кару. Наконец она сказала:
— Нет, это не так. Он не на твоей стороне.
— Нет, он…
— Послушай, Линн. Я никогда не повторяю то, что произносится в моем кабинете, но в данном случае мне ничего другого не остается. Ты для меня важнее. — Мэри крепко сцепила руки. — Майк не относится к твоим друзьям. Он думает, что ты сама преследуешь себя и делаешь себе эти вещи.
Кара отвернулась от окна и слушала.
— Вчера Майк приходил ко мне, — сказала Мэри. — Он настаивал на встрече в воскресенье. Он провел у меня больше часа, выпытывая все о тебе. Задавая вопросы о том, откуда у женщины может возникнуть маниакальная идея, которая заставляет ее совершать подобные поступки.
— Естественно, я давала только общие ответы. Я дала ему понять, что никакой личной информации я ему не предоставлю.
— Но Линн, он явно верит, что у тебя есть какая-то причина продолжать эту историю. Преступник мертв, но что-то не перестает происходить.
— Какая же этот Майк скотина, — произнесла Кара.
Мэри кивнула.
— Ты и так пережила слишком много, — посочувствовала ей Линн. — Тебе совершенно ни к чему переживать еще одно разочарование, когда выяснится, что кто-то, кого ты считала своим защитником, на самом деле твой враг.
* * *Бубу сидел на ее кровати, держал ее руку и плакал вместе с ней.
— Я должен был заставить тебя остаться у нас. Я должен был заковать тебя в цепи.
Вошла Мэри:
— В «Лоуренс Глен» есть место. Боже мой, терпеть не могу этих названий. Можно подумать, что если ты отправляешься в место с идиллическим названием, тебе сразу становится лучше.
— Я не хочу туда ехать, — заупрямилась Линн.
— Я тебя понимаю, — ответила Мэри. — Но это вовсе не то, что ты думаешь. Там очень удобно, и очень надежный персонал. Ты будешь не первой знаменитостью, пребывание которой в стенах этой больницы будет храниться в строгом секрете.
Бубу спросил:
— А ты будешь официально назначена ее лечащим врачом?
— Если вы этого захотите, то да.
Он повернулся к Линн:
— Так тебя больше устраивает?
— Я все равно не хочу ехать.
Бубу встал.
— Возможно, — предложил он, — мне следует сделать то, что я должен был сделать гораздо раньше. Вероятно, мне следует связать мою сестру и спрятать ее в моем доме. Мы с женой сможем там о ней позаботиться.
— Не советовала бы, — сказала Мэри. — Она будет себя отвратительно чувствовать, когда наркотики начнут выходить из ее организма. А их в ней предостаточно. Такие вещи следует делать под контролем врачей. И они смогут вылечить эту рану, которая выглядит опасно инфицированной.
Мэри обратилась к Линн:
— Тебе нужно пройти курс лечения с соответствующим питанием и лекарственными препаратами. А в «Лоуренс Глен» ты будешь в безопасности. Никто не сможет пробраться туда, чтобы причинить тебе вред.
* * *Линн осталась в спальне одна, пока Бубу пошел за машиной, а Мэри с Карой наводили порядок и укладывали ее чемодан.
Она откинулась на подушки и закрыла мокрые от слез глаза.
Уже несколько часов она не принимала таблеток, и ее рот ужасно болел, словно был охвачен огнем.
«В „Лоуренс Глен“ ты будешь в безопасности. Никто не сможет пробраться туда, чтобы причинить тебе вред».
В обе ее квартиры тоже никто не мог пробраться.
Кому можно было доверять? Кто мог защитить ее, если она не могла сделать это сама?
Или ей не стоило больше об этом беспокоиться, потому что ее мучитель все равно добьется своего и она будет мертва?
Между Линн и ее мыслями все еще оставался некоторый барьер, воздвигнутый наркотиками. Сила, позволяющая мыслям мучить ее, была ограничена. Но это должно было измениться. В больнице не будет ничего, способного принести ей облегчение.
Слава Богу, здесь был ее брат. Ее чудесный, заботливый брат, которому она доверяла.
А кому еще она могла доверять?
«Майк не относится к твоим друзьям…»
Но он был ее другом. Она искренне верила в это. Он все время давал ей это понять разными способами, а она так отвратительно обошлась с ним, отшвырнув от себя его доверие.
Она вспоминала Майка в своей квартире, когда он помогал ей избавиться от головной боли. Как отдавал свое время и свое профессиональное умение, чтобы защитить ее от опасности. Рассылал факсы, звонил по телефону, допрашивал. Следил за Грегом, стоял с ним лицом к лицу.
Майк чуть было не погиб ради ее спасения.
Мэри ошибается.
Но тогда почему — Линн потерла глаза и постаралась сосредоточиться, — почему он расспрашивал о ней Мэри? Почему он сказал, что подозревает, что она притворяется, что кто-то преследует ее?
Может быть, ошибалась именно она?
Она тяжело вздохнула и попробовала перевернуться на бок, но это было слишком болезненно.
Последнее время она так часто не была уверена в том, что есть что.
Не была даже уверена в том, что было или должно было быть в ее собственном мозгу.
Поэтому ей не следует быть абсолютно уверенной также и в Майке, ведь так? Может быть, он действительно считает, что она — ищущий внимания лунатик с расстроенной психикой?
Она осторожно свесилась с кровати и дотянулась до телефона. Неловкими пальцами она набрала номер.
У Майка был включен автоответчик.
Она не знала, как сформулировать сообщение, поэтому повесила трубку и набрала номер полицейского участка.
— Детектива Делано сейчас нет, мадам.
Она слегка пошевелила губами, чтобы сделать их более послушными. Ей была ненавистна мысль о том, как звучит ее голос.
— Когда… когда он будет на месте?
— Не могу сказать. Кто его спрашивает?
Прежде чем Линн смогла произнести свое имя, она поняла, что было не очень разумно называть себя, когда она говорила подобным образом.
Из-за этого ей, возможно, не следовало в этом состоянии разговаривать с Майком.
Но она хотела поговорить с ним.
— Алло? Вы не хотите оставить какое-нибудь сообщение, мадам?
Ей было необходимо узнать, почему, если Майк, по его словам, верит ей, он задавал Мэри эти вопросы?
Ей было необходимо сказать ему, как она сожалеет об этих ужасных обвинениях…
