Кэтрин Коултер - Блондинка в черном парике
– Послушайте, ребята, – послышался голос Томаса, – Квинлан прав: дела наши совсем плохи. Но мы же – тренированные агенты. Мы сможем отсюда выбраться! Если мы не выберемся, они нас сожгут. Тогда прощай карьера и государственная пенсия. Нет уж, мне чертовски не хочется терять свою федеральную медицинскую страховку.
Кори Харпер рассмеялась, несмотря на судороги в связанных щиколотках. С руками у нее все в порядке. Они связали ее запястья не так уж туго – может быть, потому, что она женщина.
Однако узлы были затянуты крепко и развязать их было не так-то просто.
– Знаешь, Томас, это самая смешная вещь, какую я вообще когда-либо от тебя слышала.
Квинлан попытался растянуть веревки у себя на запястьях.
– Не иначе, как один из этих клоунов во время второй мировой войны служил в военно-морском флоте. Веревки завязаны на редкость хорошо, не поддаются ни на йоту. Кто-нибудь хочет попытаться руками или зубами?
– Я бы попыталась, – ответила Кори, – но я тут привязана к стене. Да, у меня веревка вокруг талии, и я чувствую, что она накручена на одну из досок стены. И очень крепко. Так что мне до вас не добраться.
– Я тоже связан, – пробурчал Томас и выругался.
– По крайней мере все живы. Хотел бы я знать, что случилось с Дэвидом? – сказал Квинлан. Но на самом деле его больше всего интересовала судьба Салли. Он просто боялся произнести ее имя вслух.
– Вероятно, он свалился в кювет. – Томас говорил об этом, как о само собой разумеющемся. – Здесь его нет. Возможно, он уже мертв.
– Или, может быть, его кто-нибудь спас, – предположила Кори.
– Что вы имеете в виду под «уже мертв»? Квинлан от всей души желал разглядеть вокруг себя хоть что-то, хотя бы общие очертания. Он продолжал трудиться над веревками, но они все никак не поддавались.
– Как вы думаете, они собираются держать нас тут следующие десять лет?
– Надеюсь, нет. Они все такие старые, что за десять лет перемрут сами. Страшно не хочется быть позабытым в этой норе.
– Не смешно, Квинлан.
– Может быть, но я пытаюсь быть остроумным.
– Продолжайте пытаться, – поддержала его Кори. – Не хотелось бы впасть в уныние. Мы должны что-то придумать. Прежде всего кто это с нами сделал?
– Черт возьми, по-моему, это довольно очевидно. Эта проклятая старая развалина! Она велела Марте принести «Амаретто» и подмешала в него какую-то дрянь, – сказал Томас. – Только я лег на кровать, как в ту же секунду вырубился.
– Где Салли? – вдруг спросила Кори. Квинлан вздохнул.
– Не знаю. – И повторил:
– Не знаю. – Он мысленно молил Бога, чтобы Салли оказалась запертой вместе с ними, а то, что они ее пока не обнаружили, это потому, что она была все еще без сознания. – Ну-ка, все дружно вытяните ноги перед собой. Попробуем определить, какого размера этот сарай.
Квинлан еле-еле коснулся ногами носков ботинок Томаса.
– А теперь наклонитесь сначала в одну сторону, потом – в другую. – Квинлан ухватил пальцами краешек блузки Кори.
Никаких признаков Салли.
– Значит, Салли здесь с нами нет, – произнес он вслух. – Куда они могли ее деть? – Боже правый, и зачем ему взбрело в голову задавать этот вопрос! Квинлан не хотел слышать ответ Томаса!
– Хороший вопрос, Джеймс. Зачем они вообще взяли на себя труд нас разделить? Квинлан ответил не сразу. Он медленно произнес:
– Потому что тетка Салли – Амабель – принимает во всем этом участие. Может быть, девушка у нее, будем надеяться, она за нее заступится.
К его удивлению, Томас вздохнул и сказал:
– Хочется верить, что вы правы. Проклятие, голова у меня гудит, как барабан в рок-группе!
– У меня тоже, – подала голос Кори. – Но все-таки я в состоянии думать. Так, значит, Джеймс, вы считаете, что весь город участвует в заговоре? Вы думаете, что все жители этого чертова города за последние три-четыре года убили по меньшей мере шестьдесят человек? Ради денег? А потом они хоронили убитых на своем кладбище?
– В знак уважения, – ухмыльнулся Квинлан. – Только представьте себе такую картину: вся эта почтенная публика сгрудилась над пожилой парой, которую они только что укокошили. Глядя на тела, они поглаживают подбородки и рассуждают примерно так: что ж, Ральф Китон может подготовить их к погребению, потом мы похороним их по всем правилам, а преподобный Ворхиз скажет все приличествующие случаю слова... Да, Кори, именно весь этот милый городок. А какие еще могут быть варианты?
– Это какой-то бред, – сказал Томас. – Занюханный городишко в полном составе убивает людей? Нам ни за что не поверит ни одна живая душа, особенно если учесть, что большая часть жителей – пенсионеры.
– Зато я верю. Еще как верю! Готов поспорить, что началось все случайно – с аварии на дороге. После этого происшествия им достались деньги, и у них – ну, может быть, не у всех, а только у одного из них или нескольких – возникла мысль, как они могут помочь своему бедному городу. Так и пошло, дальше – больше.
– А этот огромный рекламный плакат на шоссе помогает им заманивать путешественников в Коув, – задумчиво проговорила Кори.
– Точно! Магазин «Лучшее в мире мороженое». Кстати сказать, это и впрямь самое вкусное мороженое, какое мне только доводилось есть. – Квинлан не мог не шутить, иначе он бы просто сошел с ума. Где Салли? Может ли Амабель в самом деле ее защитить? Честно говоря, у него были серьезные сомнения по этому поводу.
– Приглашаем вас купить последний рожок мороженого в вашей жизни! – ядовито произнес Томас. – Вот в чем суть!
– А как насчет той убитой женщины? И доктора Спайвера?
Квинлан ответил, не переставая яростно бороться с веревками на запястьях.
– Вероятно, эта женщина случайно услышала нечто такое, чего ей слышать не следовало. Они продержали ее взаперти по меньшей мере ночи три, а может, и больше. Должно быть, она как-то избавилась от кляпа, потому что в первую ночь своего пребывания в Коуве Салли услышала ее крик. Потом, спустя две ночи, она слышала ее снова. А на следующее утро мы с Салли нашли ее труп. Я предполагаю, что они были просто вынуждены ее убить. Не хотели, но все же убили. Они знали, что у них, по сути, нет выбора: или они, или эта женщина. Должно быть, они здорово разозлились, потому что даже не потрудились похоронить ее на своем любимом кладбище – просто сбросили с утеса.
– А как насчет доктора Спайвера? – спросил Томас. – Проклятие, какие крепкие веревки. Не могу ослабить узлы ни на миллиметр.
– Не прекращайте над ними работать, ребята! Так вот, по поводу дока Спайвера. Возможно, он оказался слабым звеном в их цепи. Наверное, его как врача воротило от всех этих убийств, а убийство этой женщины стало последней каплей. И Спайвер сломался. Тогда они застрелили его, сунув дуло в рот, и попытались представить его смерть как самоубийство. Они снова попали в ситуацию, которая показалась им безвыходной.