Вали Али - Ярость дьявола
Может Кейн и внушала страх многим людям, но душой и телом она принадлежала Эмме. Каждый вздох, каждое прикосновение ее губ, и каждая ласка ее пальцев принадлежала Эмме и единственное, что могло это прекратить было только добровольное отречение Эммы от нее.
Но этого никогда больше не случится. Ни в этой жизни, ни в последующей. В объятиях Кейн Эмма нашла не только любовь и понимание, она нашла свое настоящее место. И она не уставала благодарить высшие силы за то, что снова обрела свое счастье.
Эмма прижала Кейн к кровати и оседлала ее бедра, желая отдать Кейн всю себя. Кейн запустила руки в трусики Эммы и она отклонилась, чтобы Кейн могла видеть ее всю. "Если ты хочешь меня..."
Но прежде чем Эмма смогла закончить, тонкая ткань сдалась под напором нетерпения Кейн, сметая последнюю преграду. Но когда Кейн попыталась перевернуть Эмму на спину, та не послушалась. "Я дам тебе все, что пожелаешь, но не прямо сейчас," сказала она, протягивая руку назад и прижимая свою ладонь к лону Кейн.
Эмма улыбнулась, когда бедра Кейн дернулись под нею. "Ты научила меня многому в любви." Она склонилась так, что ее соски слегка касались груди Кейн. "Не дуйся," слегко улыбнулась она. Ей пришлось сдвинуть руку, чтобы подобраться так близко к губам Кейн, но ей сейчас очень нужно было завладеть ее ртом.
Как только их губы слились в поцелуе, язык Кейн проник в жаркую влажность ее рта и она сжала ее грудь, заставляя бедра Эммы задвигаться в нетерпении.
Эмма отстранилась. "Веди себя хорошо."
"Я стараюсь," сказала Кейн и снова попыталась перекатить Эмму на спину.
"Нет, нет, нет," пожурила ее Эмма, прижимая руки Кейн к кровати, и даря ей еще один поцелуй. Она не хотела ничего доказывать, она просто хотела первой прикоснуться к Кейн и показать ей то, что она чувствовала. Ее соски прошлись по телу Кейн, когда она медленно опустилась ниже. "Как я сказала, ты научила меня любви, но когда мы вместе так, как сейчас, я счастлива, что ты научила меня и страсти." Эмма раскрыла розовую плоть Кейн и поместив указательный и средний пальцы у ее твердого возбужденного клитора, сжала его.
"Любимая, прошу тебя," простонала Кейн, в ее голосе звучала отчаянная мольба.
Эмма отпустила ее и протянула свои руки Кейн, в молчаливой просьбе опоры. Когда Кейн взяла ее ладони в свои, Эмма наклонила голову и прижавшись губами к разгоряченной розовой плоти, начала посасывать ее. Она не выпустила ее из своих губ до тех пор, пока Кейн не прорычала ее имя и не забилась в судорожных спазмах оргазма.
Кейн притянула Эмму к себе и обняла ее. "Спасибо, но я хотела..."
Эмма поцеловала ее, заставляя ее замолчать. "Я должна была сделать что-то, чтобы показать тебе насколько сильно мне понравились все твои сюрпризы. Не знаю, зачем ты решила пройти через столько трудностей, но сегодня ты затмила саму себя. Это было великолепно."
На этот раз Эмма беспрепятственно повиновалась, когда Кейн перевернула ее на спину. "Мой старый друг Поппи сказал мне, что здесь самое лучшее место для любования закатом."
"Этот закат был невероятно красив."
"Ты права, но мы здесь совсем не по этой причине." Кейн провела пальцами от горла Эммы к ее груди. "Знаешь, есть старая поговорка, которая гласит, что если ты кого-то любишь, отпусти его. Ты ушла, и хотя я больше никогда в жизни не испытывала такой мучительной боли, я отпустила тебя. Но теперь ты вернулась. Ты вернулась ко мне, и если эта поговорка верна, тогда ты принадлежишь мне."
"Ох, милая, ты могла быть уверена в этом с нашей первой встречи. Но если ты все еще не уверена, то я хочу провести всю оставшуюся жизнь доказывая тебе это."
"Ты ничего не должна доказывать, любимая. Я хотела подарить тебе этот прекрасный закат как женщине, которая всецело принадлежит мне. Я хочу, чтобы ты знала, что этот закат и все следующие, до самого конца моих дней будут встречены с тобой."
Кейн поцеловала грудь Эммы точно в том месте, где билось ее сердце и, протянув руку, вытерла слезы, стекающие по щеке Эммы. Кейн повторила те самые слова, которые ее мать говорила отцу на каждой годовщине их свадьбы. "Моя любовь сильна, мое сердце верно, и вся я принадлежу тебе."
"Спасибо," сказала Эмма, ее слова перетекли в стон, когда Кейн нежно прикусила один из ее сосков. "Теперь займись со мной любовью, мой романтичный дьявол."
Это был приказ, которому Кейн с радостью повиновалась. Их смех и звуки их страсти эхом носились по волнам до самого рассвета.
Кейн была воспитана в традициях своей семьи и сейчас она с нетерпением ждала начала их собственных традиций с Эммой.
