Ирина Щеглова - Роковая строфа
Был девятый час утра, когда в комнату, где временно разместился Александр Дмитриевич Соболев, заглянул охранник и доложил, что пришел Василий Васильевич Кузнецов.
– Ну, Слава Богу! – Выдохнул Соболев. – Теперь хоть что-то прояснится.
Эту ночь вместе с ним коротали Андрей и Маша, Риту поместили в специализированной палате, опасаясь за ее состояние.
– Василий Васильевич, присядьте, голубчик, – засуетилась Маша, – Господи, да на вас лица нет! Дайте же ему стул! – Она бросилась к Кузнецову, подхватила его под руку и отвела к дивану, – Вот так, присядьте, я пока распоряжусь, чтобы вам сделали кофе.
– Погодите, Мария Петровна, – попросил Кузнецов, – не уходите, я должен кое-что рассказать всем вам.
Маша селя рядом с ним. Андрей, до сих пор стоявший у стены, подошел ближе.
– Не томите, Василий Васильевич, – попросил Соболев.
– У меня несколько новостей, и я не могу сказать, что все они хорошие, – начал Василий Васильевич.
– Говорите, – Андрей побледнел, он заметно волновался.
– Итак, господа, – продолжил Кузнецов, – Вы все так или иначе представляете себе то, что произошло сегодня ночью. Благодаря вашему брату, – Кузнецов слегка поклонился Маше, – нам удалось предотвратить запланированное убийство, причем не только господина Соболева, но и ваше, Андрей Владимирович, и вашей жены. Нам удалось обезвредить группу боевиков, которыми руководила небезызвестная всем вам Вика. Правда, самой Вике удалось скрыться.
– Опять! – досадливо поморщился Соболев.
– Это еще не все, – остановил его Кузнецов, – не смотря на принятые нами меры, ваш брат, Мария Петровна, был тяжело ранен.
– Как! – ахнула Маша.
– Мне очень жаль, – вздохнул Кузнецов, – Вика использовала его как живой щит, она толкнула его под пули.
– Боже мой, – Маша тихо заплакала.
– Он жив? – спросил Андрей.
– Мы можем увидеть его? – осведомился Соболев.
– Вся информация у Сергея Ивановича, – ответил Кузнецов, – насколько я знаю, он объявил журналистам, что господин Шахматов погиб.
Маша посмотрела на Кузнецова блестящими от слез глазами:
– Значит, есть надежда…
– Я предпочел бы не говорить пока на эту тему, – мягко сказал Кузнецов.
– Понимаю, – покорно согласилась Маша.
– У нас с вами есть и еще одна проблема, – Кузнецов обвел взглядом присутствующих, – Александр Дмитриевич, – обратился он к Соболеву, – вы посветили вашего зятя?
– Да мы говорили об обстоятельствах вашей поездки в Австралию и о том, что поиски увенчались успехом, – сообщил Соболев.
– Прекрасно. Андрей Владимирович, хочу вас поздравить, вас и вашу жену. Ее особенно, ведь благодаря ее твердости и уверенности, мы не оставили надежды и неустанно продолжали разыскивать вашего сына.
– Вы его видели? – быстро переспросил Андрей.
– Да, видел. И его, и Валентину, – кивнул Кузнецов.
– Когда мы сможем, – начал Андрей, но Василий Васильевич остановил его:
– Андрей Владимирович, я понимаю ваше нетерпение, но повремените еще немного. Сначала я должен во всем разобраться. К тому же, Валентина вышла замуж.
– Но я не понимаю…
– Видите ли, женщина осталась совсем одна с вашим сыном на руках. Она была в отчаянии. Я вообще не понимаю, как ей удалось скрыться от преследования. Заметьте, она сохранила вашего сына, мало того, она нашла в себе силы позвонить вам. Ведь, если бы не звонок, нам не скоро удалось бы обнаружить ее.
– Боже мой! Как все запуталось! – Андрей без сил опустился в кресло и уронил голову на руки.
– Да, ситуация только усложнилась, – задумчиво произнес Соболев. – Теперь, когда Вика на свободе, не думаю, чтобы она успокоилась.
– Некоторое время ей будет не до вас, уверяю, – сказал Кузнецов, – те, кто вас заказал, по головке ее не погладят. Охота на вас не прекратится, но пока будет затишье, надо им воспользоваться.
– Что вы предполагаете делать? – спросил Соболев.
– Сегодня вечером Сергей Иванович расскажет все подробнее. А пока, вынужден откланяться.
99
Когда Сергею Ивановичу удалось, наконец, отделаться от настойчивых журналистов, он поспешил в главный корпус к доктору Россу. Нашел он доктора с трудом, так как того не было в кабинете. Пришлось вызывать его по телефону. Старенький доктор явился не сразу, так что Сергей Иванович ждал его некоторое время.
– Я приношу вам свои глубочайшие извинения, – поспешил навстречу доктору Сергей Иванович.
– О! Нет! Что вы! – старик выглядел несколько встрепанным, но абсолютно счастливым, – Вы принесли моей клинике известность и славу. У меня же теперь от пациентов отбоя не будет! – воскликнул доктор, – должен признаться, – понизив голос, сообщил он, – мне уже звонили некоторые из моих коллег и поздравляли, – он многозначительно поднял указательный палец, – а так же, – доктор наклонился к уху Сергея Ивановича, – меня поздравили оттуда, – он победно взглянул на собеседника.
– Что же, я рад за вас, – несколько обескуражено произнес Сергей Иванович.
– Кстати, я подумал, это может вас заинтересовать, – таинственно шепнул доктор.
– Что такое?
– Исчез один из моих пациентов.
– Когда? – нахмурился Сергей Иванович.
– Как раз, сегодня ночью…
– Я так и думал. У нее непременно был осведомитель, – буркнул Сергей Иванович по-русски, – но почему он не предупредил ее?
– Что вы сказали? – переспросил доктор.
– Ничего, так… вы не могли бы показать мне медицинскую карту пропавшего?
– Конечно! – важно ответил доктор Росс.
100
Вечером Рита смогла присутствовать при разговоре с Сергеем Ивановичем. Чтобы ее не расстраивать, решили не говорить о Шахматове. Обсуждали, в основном вопросы, связанные с предстоящим отъездом Кузнецов в Австралию. Рита смотрела на Василия Васильевича, не отрывая взгляда:
– Вы его видели? Видели? – шептала она.
– Да, видел. Маргарита Александровна, поверьте, все будет хорошо.
– Когда мы сможем забрать его?
– Существуют некоторые сложности, бюрократического характера, но мы их преодолеем, – убеждал ее Сергей Иванович.
– Но, мой сын по-прежнему в опасности.
– Мы знаем. Он находится под охраной. К тому же, местонахождение вашего сына никому не известно.
– Я ни в чем не могу быть уверена, пока мой малыш не со мной, – повысила голос Рита.
– Дорогая, успокойся, – бросился к ней Андрей.
– Господи, когда же это кончится! – Рита заплакала.
Маша выбежала за доктором.
– Маргарита Александровна, – Кузнецов склонился к плачущей матери, – возьмите себя в руки. Вам еще воспитывать сына, возможно, у вас будут и другие дети. Поберегите себя для них.
