Джулия Гарвуд - Опасные забавы
— Между прочим, у меня есть все основания пыжиться, — заметил Джон Пол. — В моих объятиях ты совершенно преобразилась.
— Вот еще!
— Да-да, из женщины в пантеру.
— На себя бы посмотрел!
— Знаешь что? — Что?
— А одеяла-то и нет.
Эвери приподнялась и с изумлением обнаружила одеяло в ногах кровати. На ней была только простыня.
— Ты неподражаем! — сказала она с чувством.
Джон Пол поцеловал ее снова, потом проследил кончиками пальцев контуры ее грудей. Спустился на живот, обвел округлую ямку пупка. На нижней части живота виднелся крестообразный шрам. Центром ему служил еще один бесформенный кратер. Должно быть, тридцать восьмой калибр, подумал Джон Пол. Или даже сорок пятый.
Проклятие, она выжила только чудом!
Чисто импульсивно он подвинулся вдоль кровати и поцеловал шрам. Эвери сжалась, потом расслабилась. Он зарылся пальцами в светлые завитки в развилке ее ног, глядя в лицо, чтобы не упустить ни единой перемены в выражении.
— Ты опять? — прошептала Эвери.
— Конечно.
С тихим стоном она потерлась о его ногу пальцами своей, протянула руку, чтобы тоже приласкать его.
— Погоди, погоди! — Джон Пол остановил ее руку. — Просто расслабься и получай…
— Ну нет!
С неожиданной силой Эвери толкнула его на спину и прижала к постели за плечи.
— Расслабиться и получать удовольствие? Нет, милый мой, это не по мне! Секс — это групповой спорт, не забывай об этом.
Он хотел ответить шуткой на шутку, но растерял слова, когда ладонь сжала его плоть.
— И вот еще что…
Эвери оседлала его и склонилась совсем близко, к самому лицу.
— Что? — едва вымолвил Джон Пол.
— Пора тебе привыкать работать в коллективе!
Глава 31
Это был какой-то совершенно ненасытный мужчина. Эвери проснулась только в полдень. В нормальных условиях она не умела спать днем, но что делать, если всю ночь не дают сомкнуть глаз?
Проснувшись, она обнаружила, что лежит на краю кровати на животе, свесив руку, и что по спине что-то легко и щекотно движется. Оказалось, это пальцы Джона Пола. Он, что же, решил снова завести ее до неба? Или боится как следует дотронуться из-за шрамов?
Боже милостивый, шрамы! Даже Кэрри, при всей ее материнской любви, невольно кривилась, бросив на них взгляд.
— Ты спишь, Эвери?
Вместо «доброго утра» в ответ с языка сорвалось:
— Ну, и что ты думаешь?
— Насчет чего?
— Насчет моего вида сзади?
— А ты готова услышать правду?
Ну вот, так она и знала! Вопрос говорит сам за себя. Эвери немедленно ощетинилась.
— Представь себе, всегда готова! Давай, выкладывай!
— Зад у тебя — просто чудо, маленький и тугой. Она возвела глаза к небу.
— Между прочим, это первое, что я отметил, когда ты вышагивала там, на курорте, как по подиуму.
— И не думала вышагивать! — Но она против воли улыбнулась.
— Не прикидывайся, я видел. Каждая рада покрасоваться, дай только возможность.
— Шовинист!
— А ты либерал! Это ничем не лучше, так что мы один другого стоим. Что касается шрамов…
— Да, что насчет их? — поощрила Эвери, все еще улыбаясь.
— Шрамы как шрамы, и нечего с ними так носиться. Это всего лишь незначительная деталь твоей внешности, а уж к характеру вообще не имеют отношения. Одевайся, завтрак на подходе! — Джон Пол спрыгнул с кровати. — Чего ждешь? Шевелись!
Он был совершенно голый, но держался вполне естественно, словно так и надо. Он был великолепен! Сплошные мышцы.
— Не хочешь одеться?
— Зачем это?
— Затем, что так не разгуливают. Или у себя на пустоши ты практиковал нудизм?
— Пару раз это приходило мне в голову, но увы, там полно дикой живности. Не ровен час…
Тем не менее он подхватил со стула джинсы и ушел в жилую комнату с ними под мышкой. Эвери приняла душ, надела шорты и блузку, заправила волосы за уши, чтобы не мешали, и вышла к столу.
Джон Пол появился из кухонного проема с тарелкой и каждой руке. На столе уже красовались плетенка с хлебом, стаканы сока, соль и соус табаско.
На завтрак полагалась яичница, так щедро посыпанная перцем, что первый же кусочек заставил Эвери схватиться за свой стакан.
— Вижу, ты любишь острое!
— Как всякий уроженец Луизианы. Там без специй не бывает блюда.
— А каково это было? Я имею в виду, расти в городке вроде Боуэна, у отца вроде Большого Па?
— Пожалуй, занятно. Отец — человек с фантазией и неуемной энергией, из тех, кто вечно берется сразу за десять дел и ни одно не доводит до конца. Аферист, но с золотым сердцем.
Снова пошли истории из детства. Эвери забывала жевать, слушая о том, какие проказы выдумывали Джон Пол и его брат Реми. Было что послушать и о младшей сестре Мишель. Стоило упомянуть о ней, как голос рассказчика смягчался.
— Мы зовем ее Майк. Это давно повелось, еще с детства. Она любит командовать, потому и выбрала себе мальчишеское имя. — Он произнес это с улыбкой, как комплимент. — Муж, между прочим, упорно зовет ее Мишель, один-единственный. В сентябре они ждут первенца.
— Муж? Ты имеешь в виду Тео, того самого, что работает в министерстве юстиции?
— Ну да.
Случай за случаем — и наконец тарелки опустели. Эвери и Джон Пол плечом к плечу, по-домашнему, вымыли посуду.
— Рано утром была гроза, да такая, что дом весь трясся.
— Надо же, а я не слышала!
— Я тебя совсем замучил.
Это прозвучало без малейшего раскаяния. Эвери как-то не захотелось сбивать с Джона Пола законную мужскую спесь.
— Это правда. — Она пристроила полотенце на вешалке и сменила тон: — Пора нам подумать о будущем.
— Можно, — согласился он.
Они вернулись в жилую комнату. Эвери свернулась калачиком в одном углу дивана, Джон Пол сел в кресло, сбросил обувь и скрестил вытянутые ноги в другом углу. Он был такой громадный, что казалось, кресла ему едва хватает.
— Но сегодня мне что-то не хочется строить планы, — сказал он. — Займемся этим завтра.
— Тогда о чем же мы будем говорить?
— Не о чем, а о ком. О Джилли.
Эвери хотела запротестовать, но вечно отнекиваться не годилось.
— Что ж, о Джилли так о Джилли. Кэрри вела дневник. Начала еще девочкой, в одиннадцать лет, только это не была история обычных девчоночьих надежд, стремлений и разочарований — там было все о Джилли, и только о Джилли. Не проходило дня, чтобы к списку не прибавился еще один зловещий инцидент. Это напоминало историю болезни из дома для умалишенных. По-моему, Кэрри хотела создать что-то вроде… я не знаю… вещественного доказательства, что ли, если когда-нибудь встанет вопрос о психической ненормальности Джилли. Думала, наверное, что доктора, прочтя ее дневник, поймут, насколько Джилли опасна, и упрячут ее подальше до скончания жизни.
