Лариса Чурикова - Никогда не говори мне «нет». Книга 4
Диана сорвалась с места и набросилась на бывшего мужа как разъярённая дикая кошка. Она молотила его кулаками, шлёпала и царапала лицо, осыпая проклятиями:
– Тварь! Как же ты меня достал! Из-за тебя у меня никакой жизни! Бугай, дебил! Из-за тебя ко мне люди подходить боятся, из-за тебя я отсюда уехала, из-за тебя не хочу возвращаться! Когда же ты оставишь меня в покое! Ты зверь! Ты всегда набрасываешься на беззащитных!
Олег понял, что увидел достаточно. И пока Диана для него не подобрала определение похлеще слова «беззащитный», решил положить конец безобразию. Он обхватил её за талию, оттаскивая от бывшего мужа, которого удары больше забавляли, чем причиняли боль.
– Диана, успокойся, не стоит. Пойдём отсюда, с твоим мужем мы поговорим в другом месте, не здесь, – уговаривал Олег, пытаясь вывести упирающуюся невесту.
– Он тебя ударил! За что! Тварь, извинись сейчас же! – орала Диана.
– Не нужны извинения, пойдём отсюда! – спокойно уговаривал Олег.
– А твой хлюпик всегда бабами прикрывается? Эй, москвич, ссышь по-мужски поговорить? – вдруг подал голос Славик.
Да он что, считает себя бессмертным? Не может дождаться своей очереди в более тихом месте? Это пронеслось в голове Олега, прежде чем мужик заработал удар в бок, и ещё один – только чтобы перекрыть дыхание и не орал громко, а, главное, не потерял сознание, потому что непременно должен услышать тихий зловещий шёпот у своего лица:
– Приблизишься к ней – убью.
Двое знакомых Славика вскочили с мест. Рассчитывать удар для них не было ни времени, ни желания. Ну и что? Полежат в отключке минут пятнадцать, зато потом подумают, прежде чем влезать в чужие разборки.
Всё произошло так быстро, что бармен обратил на них внимание, только когда в помещении вдруг воцарилась непривычная тишина, не считая тихого звучания музыки.
Олег окинул взглядом поле боя – мебель цела, на телах пострадавших никаких отметин не обнаружится. Свидетелей мало, и те в шоке. Он взглянул на парня за стойкой и только покачал головой. Тот всё понял: быстро положил телефон, которым хотел воспользоваться, на стойку и даже отошёл от него, на всякий случай. Олег одобрительно кивнул, взял ошеломлённую Диану за руку и быстро вывел на ночную улицу.
Он был зол, просто кипел от ярости… на себя. Если бы это считалось операцией, то он полностью провалил её. Не смог сдержаться, не смог дождаться удобного момента, который почти подготовил, чтобы не устраивать разборку при свидетелях. Как подросток, ей-Богу! Почему-то вспомнились слова Александра. «Ты хладнокровен, у тебя практически нет слабостей». Усмехнулся себе под нос. Видел бы Босс, как он хранит хладнокровие, когда его самая большая слабость стоит рядом, как сейчас, и… шмыгает носом? Она плачет?
Не говоря ни слова, он обнял, загораживая своим телом от любопытных глаз, завёл за угол здания. Остановились. Прижал к груди. Она вся тряслась, уже не сдерживая рыдания.
Олег никогда не видел Диану плачущей. Он видел её разной. Она вызывала в нём и восторг, и нежность, и удивление, и умиление, и злила иногда. Но то, что он испытал, увидев её так безутешно рыдающей, пронзило до глубины души, защемило сердце и… захотелось убить того, кто вызвал эти слёзы. Но что, если причина – он сам?
– Диана, что с тобой? Он ударил тебя? Почему ты плачешь? – попытался выяснить Олег, когда почувствовал, что рыдания стихают.
Она отрицательно покачала головой.
– Но что тогда? Если ты переживаешь за бывшего мужа, то уверяю: с ним ничего не случится, через несколько минут он придёт в себя.
– Олег! Я сама готова убить его, – наконец-то заговорила Диана.
– Тогда в чём дело?
– Я испугалась. За тебя.
– За меня? Я же говорил, что могу за себя постоять.
– Я когда увидела его рядом с тобой, я подумала, он убьёт тебя… или покалечит. Ты не знаешь Славика…
– Теперь знаю. Ничего особенного. Значит, ты не из-за него расстроилась? – всё ещё беспокоился Олег.
– Нет. Олег, тебе больно? Он сильно ударил? Как ты себя чувствуешь?
– Диана, мне довольно-таки трудно причинить физическую боль, я так натренирован. Но мне очень больно видеть твои слёзы, и как справиться с этой болью, не учат ни в одной школе боевых искусств.
– Ты учился боевым искусствам?
– Можно сказать, я сам учитель приёмам контактной борьбы.
– А я думаю: почему все падают так быстро и без звука?
– Не люблю шума.
Диана вдруг захихикала:
– Первый муж был боксёр, второй ещё круче! Меня что, тянет именно к борцам? Хотя ты полная противоположность Славика. Наверное, поэтому так нравишься мне, – проговорила она с улыбкой, вытирая слёзы.
– Ана, ты не должна больше переживать из-за бывшего мужа. Больше он тебя беспокоить не будет. Одно не могу понять: как ты могла выйти за него замуж?
– Меня выдали, – снова нервно хихикнула Диана.
– Это как?
– А так. Мы начали встречаться летом, после моего второго курса. Славик всегда был окутан ореолом восхищения слабым полом, все мои подруги мечтали о нём. И когда он настойчиво стал ухаживать за мной, я была польщена. Как же: вы вздыхаете, а он почему-то выбрал меня. Однажды отец застукал нас вместе в очень недвусмысленном положении. Прижал Славика к забору и сказал «женись». А тот и не сопротивлялся, буквально через месяц мы расписались, и я уехала учиться дальше. Приезжала на выходные и каникулы, каждый приезд как праздник. Никто не рассказывал мне, конечно, что он тут без меня ведёт… как сказать… очень свободный образ жизни. Я сама застала его, когда неожиданно вернулась среди недели – хотела сделать сюрприз. Оказалось, что это я виновата. Как я могла бросить мужика в рассвете сил и ехать учиться? Простила, помирились. Закончила учёбу. Как оказалось, даже то, что я была дома, не мешало ему гулять. И ещё – его пристрастие к алкоголю с каждым годом становилось всё сильнее. Однажды я не выдержала и ушла к родителям. Точнее, сбежала, когда он устал меня воспитывать и уснул. Всё. Краткая история моей супружеской жизни.
– Поэтому отец назвал твой брак позором? Ты же не виновата ни в чём.
– О своём браке и проблемах я ничего родителям не рассказывала, для них стал полной неожиданностью мой уход, отец даже не сразу поверил мне, был на стороне мужа, хотел, чтобы вернулась. Позором стал развод. Грязный, скандальный. Славик пил, рассказывал обо мне небылицы, закатывал скандалы у нашего дома, не хочу вспоминать. А отец до сих пор считает, что я могла бы жить с мужем, потому что тот изменился, оправдывает его, говорит: оступился, с кем не бывает. Я понимаю, что он судит по себе. Когда-то отец тоже запивал, уходил из семьи. Но потом всё наладилось. Мама простила его. Я так не могу: я не похожа на маму, она мягкая и покладистая, а я не смогла бы простить предательство. Да и после того, что мы пережили во время отцовского кризиса, наложило отпечаток на всю жизнь. Теперь я хронически не переношу алкоголиков. А уж заставить меня жить рядом с ним никто не сможет!
