Анна Малышева - Разбитые маски
– Так, очень даже так, – успокоила ее Камилла. Она уже успела собраться с мыслями. Такой неожиданный подарок судьбы вполне ее устраивал, но радости она по-прежнему не чувствовала, как до этого не испытала настоящего страха. – Позвони ему еще раз и скажи, что Русаков был у тебя примерно с двенадцати до часу или даже чуть дольше. За мной коньяк!
Катя замахала руками:
– Какой там коньяк, Камилла Рахметовна, у меня желудок не в порядке!
– Муж выпьет, – отрезала та. – Он какой предпочитает, французский, армянский?
И, не дожидаясь вопроса, который явно вертелся у Кати на языке, пояснила, что та оказала большую услугу хорошему человеку. Дело в том, что у Русакова возникли небольшие проблемы с бизнесом, не имеющие никакого отношения к их конторе, тут Катя может быть совершенно спокойна. Но так или иначе, ему срочно понадобилось отчитываться в том, где он проводил обеденное время семнадцатого июня.
Катю эти расплывчатые объяснения вполне удовлетворили. Камилле даже показалось, что та ничего не желает знать. Возможно, это произошло лишь потому, что девушка ослабла от болезни.
* * *– Да, я ездил с ним в банк, – вяло сказал молодой адвокат, при взгляде на которого Ольгу непременно пробрала бы дрожь. Но на этот раз с ним общался Самохин, да и то по настоянию нового защитника Ирины. Потеряв прежнего, она немедленно сориентировалась и наняла самого лучшего, какого только позволили ее финансы.
Впрочем, состояние ее денежных ресурсов для всех являлось тайной. Ирина утверждала, что по-прежнему является потерпевшей стороной. Считал ли так ее новый адвокат, было неизвестно, однако он принялся отрабатывать свой гонорар, цепляясь за малейшие подробности дела.
– Он сам велел, чтобы я поехал, – сказал парень. – Снял деньги со счета, закрыл его, и мы сразу вернулись.
– Постойте-ка, – перебил его адвокат Ирины, в присутствии которого происходил разговор. – Почему он закрыл счет?
– Потому что там уже ничего не было, – так же равнодушно ответил парень.
– То есть? Он полностью ликвидировал счет, чтобы снять с него шесть тысяч долларов?
– Ну нет, там было меньше шести. Остальное он доложил из кармана. Мы взяли справку о подлинности купюр и вернулись… – Парень наконец проснулся. – Только не говорите, что Ирина Юрьевна объявила их фальшивыми! Я затем туда и ездил, чтобы она потом не утверждала, что купюры по дороге переменили!
Парня заверили, что деньги были настоящие, и отпустили. Он ушел, волоча ноги.
– За что такие типы деньги дерут! Явно купил диплом. Как же так, Константин Петрович? Русаков утверждал, что у него была при себе наличка. Оказывается, ему пришлось закрыть счет, чтобы набрать нужную сумму?
– Да оставьте вы в покое Русакова, – отмахнулся следователь. – Я и сам сперва думал об этом банковском счете, но потом бросил. У него все в порядке. Чистое алиби, и не подкопаешься. Счет мог закрыть потому, что не доверял больше банку.
– Ну не знаю, банк-то солидный, – протянул адвокат. – Все равно, зачем терять время и мотаться по городу, когда можно вытащить из кармана деньги и расплатиться сразу? Я его проверю, у меня есть возможности. Иногда приходится расследовать дело самим…
Самохин сказал, что тот может делать что угодно, главное – не мешать следствию Но лучше бы ему уговорить свою клиентку, чтобы та позаботилась о своем алиби. Ирина до сих пор не могла представить каких-либо вразумительных свидетельств в свою пользу, а только нервничала, злилась и часто плакала. У нее появился новый конек. «Если я украла у себя телевизор, то где он? Ну где? – приставала она к Самохину. – Куда я его задевала? Это не кольца, не картины! Он большой и тяжелый! Если я его вывезла, то у меня должны быть сообщники!»
Самохин и сам полагал, что без чьей-то помощи не обошлось, но предпочел бы, чтобы Ирина просветила его на этот счет, а не загадывала загадок. Однако женщина ничего сообщать не собиралась. Следователь не верил, что дорогой адвокат сможет ей чем-то помочь, разве что эта пара пустится на откровенный подкуп несуществующих свидетелей, чтобы состряпать алиби, которое было им позарез нужно. Самохин думал, что они будут действовать в этом направлении.
И ошибся. Уже утром во вторник адвокат снова его навестил. Если прежний защитник Ирины был пухлым, то этот почти безобразно толст, оставалось только удивляться, как у него хватает энергии носиться по всему городу, собирая сведения.
– Ну вот и все. – Он уселся на стул и засопел, доставая носовой платок. Вытирая лоб, спокойно сообщил, что провел кое-какие расследования касательно банковского счета Русакова. – Они там не слишком пускаются в откровенности, но в отдельных случаях кое-что могут сообщить. Русаков действительно закрыл свой счет пятнадцатого июня. До этого он снимал с него крупные суммы, несколько раз подряд. И все в феврале.
– Ну и что? – раздраженно поинтересовался Самохин. – Вот если бы он клал их после ограбления, я бы подумал…
– Полагаю, что в таком случае он открыл бы счет в другом банке, чтобы не привлекать внимания, – заметил адвокат. – Также у меня есть кое-какие сведения об общем состоянии его имущественных дел. В январе Русаков отбыл на работу в Германию. В марте вернулся и продал принадлежавшую ему дачу. Насколько я понимаю, продал значительно ниже себестоимости.
– Почему? – удивился Самохин. – Как раз начинался сезон!
– Вот именно, почему он расстался с дачей? Моя подзащитная утверждает, что Русаков очень любил туда ездить. Далее! Я съездил к нему на квартиру и обнаружил, что она сдана. Ну, в этом ничего удивительного нет, однако его жильцы – это в то же самое время будущие покупатели. Они уже внесли значительный задаток и теперь ждут совершения сделки. Даже начинают беспокоиться, почему хозяин тянет.
– Так. – Теперь Самохин заинтересовался всерьез. – Думаете, он нуждался в деньгах?
– Вне всяких сомнений. Полагаю, это связано с его бизнесом, который вдруг потребовал крупных вложений. Ну, на этот счет ничего узнать не удалось. Для этого пришлось бы ехать в Германию. – Толстяк усмехнулся:
– В такой ситуации его поступок на суде выглядит очень благородно. Одалживать шесть тысяч долларов было вовсе не ко времени.
– Да уж, – задумчиво подтвердил следователь. – Однако вскоре у него появились деньги. Кроме тех, что ему подкинули обратно, разумеется.
И тут адвокат выложил свои последний козырь. Самохин крупно в нем ошибся – прошедшие сутки он занимался вовсе не составлением алиби для Ирины, судя по всему, он сразу отказался от этого намерения.
– Я пытался узнать побольше о московском бизнесе Русакова, раз уж не мог узнать о немецком. Связался с последней фирмой, где он сотрудничал. Там его хорошо помнят и отзываются о нем прекрасно. Но он ушел оттуда по собственной инициативе, решил открыть свой бизнес, даже снял помещение в центре.
