Кей Хупер - Крадущиеся тени
– Мне это... причиняет неудобства. Я осязающий телепат. Мне трудно блокировать чужие мысли или чувства, находясь в физическом контакте с людьми.
Ее плечи поднялись и снова поникли.
– Стало быть, вы просто избегаете прикосновений, – уточнил Бен.
Она заговорила, по-прежнему не глядя на него:
– В душе любого человека есть вещи, не предназначенные для посторонних. Такие вещи, в которых человек редко признается даже самому себе. Фантазии, импульсивные порывы, приступы гнева или ненависти, первобытные инстинкты. Обычно они глубоко спрятаны, можно сказать, похоронены, и им там самое место. В самых темных уголках нашей души.
– Но вам видны эти уголки.
И опять Кэсси пожала плечами:
– Я слишком много видела в свое время. И стараюсь больше не смотреть.
– Если только какой-нибудь убийца не вторгнется в ваши мысли? – сочувственно спросил Бен.
– Я пыталась избежать этого, поверьте. Я не хотела знать, что он собирается делать. Что он уже сделал.
– Но раз у вас был хотя бы единственный шанс его остановить...
– Но мне же это не удалось, верно? – проговорила она с болью. – Я не сумела его остановить. Я пошла к шерифу. Я обратилась к вам. Я даже забралась к нему в душу... в самые потаенные места. Но это его не остановило. Их это никогда не останавливает.
– Детектив Логан был иного мнения.
Кэсси покачала головой. Ее голос звучал очень тихо, когда она заговорила:
– Рано или поздно их ловят. Может быть, я смогу в этом помочь, а может, и нет. Но люди все равно умирают. И я ни черта не могу сделать, чтобы это изменить.
– Поэтому вы сбежали сюда, верно? В этом одиноком доме неподалеку от маленького городка вы надеялись обрести покой.
– А разве я не имею права на покой? Как и все люди? – с обидой спросила она.
– Да, конечно. Но, Кэсси, вы не можете притвориться, что ничего не видите, как и я, к примеру, не смог бы сделать вид, что ничего не происходит, если бы кого-то у меня на глазах зарезали на перекрестке. Мне пришлось бы прийти на помощь и сделать все, что в моих силах. То же самое касается и вас. Кэсси тяжело вздохнула:
– Я в течение десяти лет делала все, что было в моих силах. Я устала. Я хочу, чтобы меня оставили в покое.
– Думаете, он оставит вас в покое?
Она ничего не ответила.
– Кэсси?
– Нет, – прошептала она.
Бену хотелось, чтобы она еще раз на него взглянула, но ее взгляд, казалось, был намертво прикован к кофейной чашке.
– Ну так помогите нам. Бекки Смит было всего двадцать лет, Кэсси. Она училась в колледже, обожала детей и хотела стать учительницей. У нее впереди была вся жизнь. Помогите нам поймать негодяя, который лишил ее жизни.
– Вы сами не понимаете, о чем просите.
– Ну почему же, кое-какое представление у меня есть. Я знаю, что вам придется многим пожертвовать, но нам нужна ваша помощь. Мы обязательно должны поймать этого парня прежде, чем он успеет скрыться. Или совершить новое убийство.
Наконец она подняла на него взгляд, и в глубине ее глаз Бен увидел нечто такое, что едва не отшатнулся. На него смотрел несчастный, беззащитный ребенок.
– Ладно, – сказала Кэсси. – Я пойду надену куртку.
* * *– Итак? – спросил шериф, почти не скрывая своей враждебности. – Выкладывайте, что там у вас.
Они находились в кабинете Мэтта, сидели рядом на стульях для посетителей перед старинным письменным столом с аспидной крышкой, принадлежавшим еще его отцу. Шериф встретил их крайне неприветливо еще и потому, что его люди не смогли обнаружить никаких улик на месте преступления.
И еще он не верил в эту чушь собачью про телепатов и экстрасенсов. Просто не верил, и все.
– Я вряд ли смогу сообщить вам больше, чем уже сказала, – начала Кэсси. – Убийца – мужчина...
– Откуда вам это известно? – вмешался Бен. – Вы говорили, что самоидентификация является бессознательным процессом. А пол разве нет?
– Иногда. Но в данном случае... – Она избегала его взгляда и смотрела только на свои руки, крепко стиснутые на коленях. – Когда он следил за ней... обдумывал, что он с ней сделает... он... он испытал эрекцию.
На этот раз шериф слегка смутился и покраснел, даже заерзал на стуле, однако его голос прозвучал сурово:
– Но это не было убийством на сексуальной почве.
– Такие убийства всегда совершаются на сексуальной почве.
– Эта женщина не подверглась сексуальному насилию, – упрямо повторил Мэтт. – По результатам предварительного осмотра, ни на теле, ни вокруг не найдено семенной жидкости. Он даже трусиков с нее не снял.
– Это ничего не значит. – Кэсси говорила тихо, но твердо. – Он был в состоянии сексуального возбуждения, когда выслеживал ее, и испытал оргазм, когда ее убил.
– О господи, неужели вы находились в его мозгу все это время? – спросил пораженный Бен.
– Да. Когда он впервые пошел за ней и потом, когда он ее связал и приготовился... причинить ей боль. Но в тот раз я пробыла с ним всего несколько минут.
Ему много времени не потребовалось, а когда он ее убил, я... мне удалось вырваться.
Бен поежился. Каково это – наблюдать, а может быть, и испытывать параллельно с ним извращенный оргазм убийцы-маньяка? Наверняка с таким воспоминанием Кэсси была бы рада расстаться поскорее. Впервые он начал по-настоящему понимать, что скрывается за этим измученным, затравленным взглядом.
И в самом деле она нуждается в помощи и защите.
У шерифа было другое на уме.
– Так вы говорите, что он ее связал?
– Не веревками, – пояснила Кэсси. – Я думаю, брючным ремнем. Он стянул ей запястья, но лодыжки оставил свободными. Он... заставил ее сесть, раздвинув ноги.
– Зачем? – спросил Бен.
– Это была... часть обряда, как мне кажется. Ему хотелось видеть ее такой. Он издевался над ней. Совал нож ей между ног и грозил пронзить ее насквозь. Он хотел ее напугать, и преуспел. Она была в ужасе.
– Вы так уверенно это описываете, потому что вы это видели, – сказал Мэтт.
– Да.
– Его глазами?
– Да, шериф.
Шериф сверлил ее взглядом. Его лицо оставалось бесстрастным, но глаза недоверчиво прищурились.
– Мне трудно это понять, мисс Нейл. Очень трудно. Вы утверждаете, что не знаете убийцу. Как же вы можете видеть то, что он видит? Знать, что он чувствует? Вы часто забираетесь в мысли к незнакомым людям? Проникаете в их планы? Как испорченный приемник, принимающий случайные радиосигналы?
Она устало покачала головой и терпеливо объяснила то, что ей, должно быть, приходилось объяснять уже не раз и не два.
– Должно быть, я дотронулась до чего-то, что трогал он. Скорее всего так.
– Что, например? До чего вы дотронулись?
