Фрида Митчелл - Отпущение грехов
— С кем? — осторожно переспросил Эндрю, боясь, что ослышался.
— С доктором Нортон, — повторил Причард, откашлялся и повернулся к Эндрю, упорно избегая взгляда главного тренера команды. — Именно доктор Нортон разработала программу данного курса два года назад. Потом его преподавала миссис Роулинг, пока не ушла на пенсию. Теперь ее место займете вы.
Уголок рта Эндрю слегка приподнялся. Ничего себе дополнительная нагрузка! Говорить с Гейл о сексе… Что может быть приятнее? Только ответ на вопрос о местонахождении ее братца.
Лавкрафт взял ручку, записал в блокноте «доктор Нортон» и дважды подчеркнул ее фамилию. Пожалуй, все к лучшему… Это даст ему еще один повод вступить в более близкий контакт с интересующим его объектом.
О'Коннор толкнул Уэстона локтем в бок и весело пробасил:
— Ага! Похоже, Лавкрафт уже познакомился с нашей очаровательной докторшей!
Эндрю отложил ручку.
— Имел такое удовольствие, — осторожно ответил он. В его груди что-то напряглось. Конечно, ревность тут была ни при чем. Но тогда почему ему захотелось щелкнуть старого Пита Уэстона по его носу картошкой? При виде его широкой улыбки Лавкрафт заскрежетал зубами.
— Ты уже пригласил ее куда-нибудь? — спросил Пит.
— С чего ты взял, что я ею заинтересовался?
— С того, что ею интересовалось все мужское население Оуквуда, — ответил Уэстон.
Щелчок по носу отменяется. Лучше дать ему в глаз. Так, чтобы надолго запомнил.
— И получало от ворот поворот, — добавил О'Коннор.
Эта фраза доставила Эндрю огромное удовольствие. Его самолюбие было польщено.
— Серьезно? — забывшись, спросил он.
Уэстон фыркнул, а О'Коннор бросил на Лавкрафта красноречивый взгляд.
Секс тут ни при чем, твердо сказал себе Эндрю. Мой интерес к этой женщине чисто профессиональный.
Главным образом.
Однако к концу недели дело не продвинулось ни на дюйм. В субботу Эндрю был далек от своей цели так же, как в понедельник. То ли Гейл сознательно избегала его, то ли ему просто почудилось, что их влечет друг к другу. Что ж, пожалуй, оно и к лучшему.
Но возбуждение, неизменно охватывавшее его при мысли о красавице-докторше, говорило само за себя.
Недовольно нахмурившись, Эндрю с треском захлопнул папку, в которую смотрел уже час с лишним, и небрежно бросил ее на крышку несгораемого шкафа, в котором хранились остальные документы по делу Кристофера Нортона. Он раз за разом просматривал маршрут поездок, предпринятых Гейл за последние двенадцать месяцев, пока не вызубрил его наизусть. Поскольку прошлый уик-энд Гейл дежурила в окружной больнице, эти выходные были у нее свободными. Но благодаря жучку, вмонтированному в ее телефон, Эндрю знал, что утром в пятницу ей позвонили из больницы и спросили, не сможет ли она взять пару дополнительных смен. Гейл тут же согласилась, и Эндрю возблагодарил судьбу. Этим можно было воспользоваться. Он не мог тайком забраться в квартиру соседки при свете дня. Вероятность того, что его кто-то заметит, была слишком велика.
Через двадцать минут Эндрю понял, что если он будет сидеть в четырех стенах, то просто сойдет с ума. Можно было бы прогуляться по городу, но суббота приближается к концу и те немногие магазины, которые работают в уик-энды, либо уже закрылись, либо закрываются. Оставалось пойти либо на школьный стадион, либо к старикам в гольф-клуб, либо в одну из трех местных пивных. Последнее привлекало его еще меньше, чем первое и второе. Даже во времена учебы в университете, когда попойки считались непременным атрибутом студенческой жизни, он чаще всего брал на себя обязанности того, кто развозит пьяных приятелей по домам. От наркотиков и алкоголя Эндрю тошнило, но, когда начинались расспросы, он предпочитал помалкивать. Не следовало ворошить прошлое. Кому какое дело, что его родная мать была наркоманкой?
Он скучал, не находил себе места и злился на брюнетку с нижнего этажа. Шесть драгоценных дней ушло на слежку за человеком, который каждое утро уходил в клинику, возвращался на закате и гасил свет еще до наступления полуночи. Во время четырех ничем не примечательных телефонных разговоров он не слышал даже звуков включенного телевизора.
Однако для раздражения у Эндрю были и другие, личные причины. Во-первых, он не мог избавиться от мыслей о Гейл. Мыслей, которые его тревожили. Эндрю тяжело вздохнул. Может быть, он слишком долго обходился без женщины? Может быть. Иначе он не стал бы обращать внимания на фантазии, переполнявшие его мозг. Если так, то небольшое физическое упражнение поможет ему сосредоточиться на работе и отвлечься от мыслей о дрожащем от желания теле Гейл.
Обнаружив во дворе сарайчик, он нашел там садовый инвентарь и старую ручную косилку, требовавшую смазки и заточки ножей.
Хотя погода стояла слишком жаркая и влажная даже для юга, следующие четыре часа Эндрю тщательно подстригал живую изгородь, а потом пропалывал круглую клумбу. Затем после долгих поисков он нашел в углу сарая потертый красный ящик для инструментов, вооружился полупустой масленкой и оселком, сел на ступеньках крыльца Гейл и начал разбирать косилку.
— Можно спросить, что вы делаете?
Эндрю поднял глаза и с удивлением увидел смотревшую на него Гейл. В глазах молодой женщины горело любопытство. Она была одета соответственно погоде — в шорты цвета хаки и белый топ. Ее нога в белой кроссовке стояла на нижней ступеньке, рука держалась за перила. Видимо, Гейл увидела его, когда собралась подняться к себе.
Он вытер пот со лба снятой час назад рубашкой.
— Я подумал, что это место следует привести в порядок.
— Знаете, у миссис Тревор есть садовник.
— Тогда она должна гнать этого бездельника в три шеи.
Она пожала плечами и помедлила. Эндрю был готов поклясться, что Гейл размышляет, дотронется ли он до нее, когда она будет проходить мимо.
Эндрю сделал вид, будто ему нет до нее никакого дела, и занялся ножом косилки. Хотя солнце клонилось к западу, но воздух был душным и влажным. Его тело заливал пот. Жара была бы невыносимой, если бы не легкий ветерок с моря, обдувавший кожу и слегка шелестевший древесной листвой.
Входная дверь захлопнулась, после чего раздался скрежет раздвижной двери-экрана. Он дождался ее возвращения. Ну и что дальше? Оборудование включено. Если она будет кому-то звонить или кто-то позвонит ей, это будет записано. Может быть, придумать благовидный предлог, чтобы снова войти к ней в квартиру? Во второй раз фокус с неработающим телефоном не пройдет. Что ж, на худой конец можно попросить взаймы пару яиц или чашку сахарного песку. Да, конечно, есть курс «Охрана здоровья старшеклассников», но какой смысл говорить об этом сейчас, если до начала занятий в школе еще две недели?
