Хизер Грэм - Высокий, сильный, опасный
– Если она знает, что ты способствовала моему согласию, обещая, что мне будут платить вдвое больше, чем здесь принято, то в ее обиде нет ничего противоестественного. Особенно, если она считает, что я призван присматривать за ней.
Эбби, опустив глаза, разглядывала свои колени.
– Да. Это правда, хотя я не думаю, что она понимает все до конца… Но не волнуйся, Дженнифер изменит свое мнение, вот увидишь.
Он сомневался в этом. Кроме тех нескольких встреч, когда она не скрывала своей враждебности, он видел ее только на экране телевизора в ток-шоу. Странно, но как гость ток-шоу она нравилась ему, была собранной, четко высказывала свою мысль и, когда тема ее задевала, не скрывала своего волнения. И еще ее улыбка, улыбка Эбби. Казалось, она абсолютно в себе уверена, но вместе с тем очень ранима. Но Конар знал, что внешность часто обманчива.
Он не ожидал простых отношений, особенно потому, что Эбби не оставляла навязчивая идея – Дженнифер преследует убийца. И она надеялась на помощь Конара.
– И все-таки, Эбби, мне не понятно, почему ты считаешь, что Дженнифер в опасности? Может быть, потому, что подобная история происходит в сериале?
– Говорю тебе, кто-то хочет убить Дженни. Ты должен ее защитить, – твердила она.
Эбби держалась превосходно. Но теперь он заметил, что ее руки дрожат все больше и больше. И одна более напряжена, чем другая. Ее голова тоже чуть-чуть подрагивала. Прежде это не бросалось в глаза, с горечью отметил Конар.
Он неловко прикоснулся к ее руке.
– Дорогая, тебе не пора принять лекарство?
– Нет-нет, уволь. Каждый раз, как я принимаю эти пилюли, все думают, что я вижу что-то, слышу что-то… что я схожу с ума.
– Но, Эбби, лекарства…
– Оказывают на меня такой эффект, я знаю. О Господи, Конар! – воскликнула она, и горечь в ее голосе заставила его сердце сжаться. – Мне мерещатся люди в этих стенах. Но не надо меня жалеть. Эти люди совсем неплохие, они все мои друзья. Мы ведем приятные разговоры…
– Но не на самом деле, Эбби…
– Я знаю, что не на самом деле!
– Тогда…
– А вот то, что Дженнифер в опасности, это на самом деле! Существует убийца, который ее преследует.
– Эбби, я пытаюсь понять, что именно заставляет тебя в это верить. Может быть, виной всему ее героиня, которой угрожает так много людей? Дорогая, ты не путаешь Дженнифер с ее героиней?
– Боже мой, Конар, неужели ты на самом деле считаешь меня такой идиоткой?
– Тогда объясни, что же тебя беспокоит?
– Шепот. Шепот, который я слышу.
– Кто-то зовет тебя?
– Я не знаю, кто это – мужчина или женщина, просто шепот. – Она поджала губы, и он вдруг ощутил настоящий ужас. Ее трясло.
– Эбби, я позову Эдгара. Тебе нужно принять лекарство.
– Моя дрожь, Конар, просто часть моей болезни. Теперь это случается часто, и я никак не могу ее унять. Ты считаешь, что я должна скрывать это?
– От меня ничего скрывать не надо! Я люблю тебя, ты же мне как мать, ты это знаешь.
– Тогда… поверь мне, Конар, – взмолилась она.
– Но ты сказала мне, что люди выходят из этих стен и говорят с тобой, только когда ты принимаешь лекарство. Может быть, эти люди нашептывают тебе то, что ты слышала в течение дня, они играют на твоем подсознании.
– Конар Маркем! – сердито прервала она.
Он замолчал, глядя на нее.
– Да, Эбби?
– Ты собираешься помочь мне или нет?
– А зачем я тогда приехал? – мягко напомнил он.
– Возможно, это их шепот, людей, которые живут в этих стенах, – с мукой сказала она и, потянувшись к нему, тихо добавила: – Но они ведь не пишут записки!
– Что… записки?
– Да, именно. Записки, письма… проштампованные в центре Лос-Анджелеса. Несуществующие люди не могут писать письма, Конар.
– Письма, в которых говорится… – Он замолчал.
– …что Дженнифер Коннолли будет убита.
– Эбби! Ты сообщила в полицию? Если ты получила такое письмо, его необходимо предъявить в полиции.
– Нет!
Она опустила глаза. Голова Эбби тряслась сейчас еще заметнее. Конар сжал ее руки, желая хоть чем-то помочь и не в состоянии разгадать причину ее страхов. Где грань реальности и фантазии?
– Эбби, письмо может…
Она взглянула на него.
– Письмо пропало.
– Понимаю.
– Нет, ничего ты не понимаешь! Ты не принимаешь меня всерьез, как и Эдгар, и даже тот въедливый полицейский, которому я позвонила. Я… я…
Она внезапно замолчала, пытаясь облизать пересохшие губы.
Он не выдержал и крикнул:
– Эдгар!
Эбби схватила его за руку.
– Нет!
– Эбби! Ты разволновалась. Нужно принять лекарство.
– Тогда эти люди… люди, которые притаились в стенах, начнут разговаривать. Ты не веришь мне.
– Эбби, мы можем поговорить позже. Когда ты отдохнешь и будешь чувствовать себя получше.
Появился Эдгар. Эбби кивнула и опустила голову.
– Оно было украдено, понимаешь… – Она понизила голос до шепота. Потом снова взглянула на него. – Письмо стащили прямо из моей сумочки, и я не успела что-то предпринять.
Глава 3
Пятница по договоренности была его выходным днем. Впереди открывалась заманчивая перспектива – целых три дня отдыха. Долгий уик-энд, заработанный годом бесконечной работы, зачастую и в неурочное время.
Услышав звонок телефона, Лайам насторожился. Он уже хорошо усвоил: если звонит телефон – жди неприятностей.
Под окном на стоянке поджидал джип, нагруженный всякой всячиной, необходимой для трехдневного отдыха: принадлежности для рыбалки, переносной холодильник, спальник, палатка и многое другое. За что он любил Лос-Анджелес, так это за возможность уехать из города и уже через пару часов оказаться на природе, причем в совершенно безлюдном месте.
Телефон звонил и звонил. Он поднял трубку.
– Алло?
– Лайам!
– Слушаю, капитан. – Он узнал голос.
– Слава Богу, что я застал тебя!
– Что случилось?
– У нас убийство.
На их территории убийства случались нередко. Что ни говори, а графство Лос-Анджелес не самое спокойное место на земном шаре. У них в отделе было достаточно полицейских, но он знал, что в таких случаях капитан Риггер предпочитает прибегать к его помощи.
И очень часто свидетели, не желая того, уничтожали улики. Такое могло случиться даже с опытным офицером, который первым оказывался на месте преступления.
Лайам Мерфи служил в полиции уже добрый десяток лет. Он пришел сюда сразу после колледжа вопреки желанию родителей, которые прочили ему карьеру юриста. Отработав несколько лет в участке, он стал детективом. И с тех пор работал в отделе убийств.
Какой-то момент он печально смотрел на свой джип, затем отвернулся. Он знал свое дело. Не только знал, но и был ему бесконечно предан, и его личная жизнь постоянно терпела фиаско. Его свидания часто прерывались, и он прямо из постели спешил в морг.
