Беверли Бартон - Опасное задание
— Как у меня. — Фрэнк снова посмотрел на снимок и передал его Лини.
Женщина поставила фото на тумбочку и присела на край кровати. Когда она опять повернулась к Фрэнку, он уже направлялся к двери. Не оставляй меня, хотелось ей закричать, пожалуйста, не оставляй меня.
Фрэнк оглянулся.
— Мне нужно принести свою сумку из машины. Я намерен остаться здесь с тобой, пока мы не найдем Эндрю. Если ты, конечно, не возражаешь.
У Лини радостно забилось сердце.
— Конечно, не возражаю. Спасибо тебе.
Фрэнк улыбнулся и вышел из комнаты.
Когда Фрэнк вернулся с сумкой, в холле его остановила Хейли.
— Вы планируете задержаться здесь? Это хорошо.
— Мисс Уилсон, если вы хотите что-то сказать мне, просто скажите это и все.
— Ну, что ж… Лини — одна из самых сильных и независимых женщин, которых я знаю. Но сейчас она выбита из колеи, потому что вся ее жизнь посвящена Эндрю. Не знаю, сможете ли вы понять это, но я, как мать, хорошо понимаю ее. Поэтому сейчас неважно, какие у вас чувства к ней или что вы собираетесь делать, когда найдется мальчик. Сейчас вы нужны Лини. Ей необходима ваша поддержка и помощь.
— Согласен.
— Она не спала предыдущую ночь и ничего не ела со вчерашнего вечера. Выпила только немного чая. Вы можете уговорить ее поесть?
— В доме есть сырный пирог? — Фрэнк помнил, как они поглощали сырный пирог на рассвете, после ночи любви.
Хейли улыбнулась.
— Все-таки вы кое-что знаете о ней. Я попросила мужа купить этот пирог, и он привез его сюда.
Фрэнк поставил сумку в углу.
— Я возьму кусочек и прослежу, чтобы она съела его. — Он посмотрел на Хейли. — Я позабочусь о ней, обещаю.
Фрэнк Латимер редко давал обещания, но уж если давал, то всегда держал их. Спустя пять минут он вошел в спальню к Лини. На подносе он принес два куска пирога и две чашки горячего чая. Лини так и сидела на краешке кровати, сжимая в руках мокрый носовой платок.
— Надо перекусить. — Фрэнк поставил поднос на кровать и присел с ней рядом. — Сырный пирог и горячий чай, помнишь? — Он подал ей тарелку и вилку. — Поешь.
— Фрэнк, я не…
— Поешь. — Он взял другую тарелку, отломил кусок пирога и отправил в рот. Пожевав его и проглотив, вздохнул. — Нет ничего лучше сырного пирога, за исключением…
— …секса, — закончила за него Лини. Ухмыльнувшись, Фрэнк отщипнул кусочек пирога и поднес к ее рту. Лини проглотила его, потом второй кусок, за ним — третий.
— Я больше не могу.
Фрэнк поставил тарелку на поднос и подал ей чашку чая. Они вместе пили чай, и Фрэнк не сводил с нее глаз. Лини осунулась, сказывалось отсутствие сна и волнение из-за Эндрю. Где он, все ли с ним в порядке? Фрэнк понимал, что ей нужен отдых. Он прилег на ее кровать, положив голову на спинку, потом взял Лини за руку и потянул к себе. Они лежали рядом, Фрэнк обнял ее за плечи.
— Можешь поверить, у меня были голубые глаза и белокурые волосы, когда я был ребенком. Как у Эндрю. Поэтому его глаза могут стать серыми спустя некоторое время, и волосы тоже могут поменять оттенок.
Лини положила голову ему на плечо.
— У меня вообще не было волос, когда я родилась, вместо них был какой-то пушок. А когда выросла… Мои родители умерли, и я путешествовала из одной приемной семьи в другую. А когда мне исполнилось пятнадцать, я познакомилась с Деброй и Джерри Шмейл.
— Это та самая Дебра, которая стала няней Эндрю?
— Да, это она. — Лини зевнула.
— Как она чувствует себя после операции?
— Я разговаривала с врачом сегодня, он сказал, что завтра ее переведут в отдельную палату. Дебра — замечательная женщина, такая, какой должна быть настоящая мать. Моя мама умерла, когда мне было четыре года, я ее почти не помню.
— А я вырос в обычной семье: мама, отец и старшая сестра. Мои родители развелись, когда мне было двенадцать. Сестра стала жить с мамой, а я остался с отцом. У матери был любовник… — Фрэнк глянул на Лини. Она закрыла глаза и дышала ровно. — Я долго ненавидел мать, но теперь все это в прошлом. — Фрэнк продолжал говорить тихим голосом, пока не убедился, что она уснула. Он осторожно прикрыл ее одеялом и стал смотреть на нее спящую.
Фрэнк признался себе, что все это время скучал без нее. Она была первой женщиной после Риты, которая разбудила в нем что-то еще, кроме страсти.
Но ты же не любишь ее. Просто она — мать твоего ребенка. Это не любовь.
Фрэнк осторожно поправил ей волосы.
— Отдохни, Худышка, я рядом. Тебе не придется переживать все это в одиночестве.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Эндрю висел над глубоким темным колодцем, большая рука удерживала его тонкую шейку. Потом рука разжалась и отпустила ребенка. Его испуганный крик эхом раздавался в темноте колодца, когда он полетел вниз. Господи, нет… Нет… Нет! Лини пронзительно закричала от ужаса.
— Лини… Лини, проснись!
Крепкие мужские руки осторожно потрясли ее за плечи. Она пыталась бороться с ними, но страх сковал все тело.
— Лини, это я, Фрэнк. Проснись, тебе приснился кошмар.
Она открыла глаза и встретилась с беспокойным взглядом Фрэнка.
— Это было чудовищно. Кто-то бросил Эндрю в глубокий колодец. Он плакал…
Фрэнк поднял ее и крепко прижал к себе.
— Это только сон.
— Я знаю. — Лини уткнулась ему в плечо и закрыла глаза. — Но его нет с нами. — Она подняла голову и посмотрела на Фрэнка. — Мы должны найти его. Пожалуйста, скажи, что мы спасем его. Дай мне поверить, что я потеряла его не навсегда!
Фрэнк убрал с ее лба прядь волос, встал с кровати и некоторое время стоял молча, повернувшись к ней спиной.
— Фрэнк?
— Я сделаю все, что могу, но… — Он повернулся к ней, лицо его было напряжено. — Никогда не даю обещаний, которых не могу выполнить. Я уже поклялся тебе, что буду землю грызть, чтобы вернуть Эндрю домой. Я сделаю все, что в человеческих силах. Но, несмотря на все это, я не могу обещать ничего.
Сердце Лини подпрыгнуло и упало. Она не это хотела услышать. Фрэнк был ее последней надеждой.
— Сколько времени? — Ей необходимо было отвлечься от этих кошмарных видений.
— Почти половина пятого.
— Как долго я спала! — Лини потянулась, и все ее тело отозвалось болью напряженных мышц. Она была опустошена физически, умственно и эмоционально.
— Тебе надо было отдохнуть. Хейли сказала, что ты не спала с момента похищения Эндрю. — Фрэнк посмотрел на пустой поднос на полу. — Чуть позже тебе надо постараться поужинать.
— Ты начинаешь вести себя как наседка.
— Агент должен не только защищать клиента, но и заботиться о том, чтобы поддерживать его нормальный ритм жизни.
