Нора Робертс - Завороженные
Она попятилась не из опасения перед внезапной вспышкой, а оттого, что заметила на лице нечеловеческую усталость и ужас от пережитого. Сделала глубокий вдох.
— Хорошо. Нужны факты. Не верю в предсказателей, колдунов, ночные привидения.
Себастьян невольно улыбнулся:
— Я когда-нибудь вас познакомлю с моими родными.
— Но, — продолжала Мэл, словно не слыша, — я готова буквально на все. Использую, будь я проклята, «говорящую доску» [2], чтоб найти Дэвида. — Она вновь схватила рисунок. — Изображение есть. С него я и начну.
— Мы начнем.
Она не успела найти надлежащий ответ — зазвонил телефон.
— Агентство Сазерленд. Да, я. В чем дело, Рико?
Себастьян наблюдал, как Мэл сосредоточилась, на губах заиграла улыбка.
— Эй, малыш, можешь мне доверять. — Она принялась что-то коряво царапать в блокноте. — Угу, знаю. Удобно. — Снова прислушалась, кивая и бормоча. — Ладно, ладно, правила знаю. Никогда о тебе не слыхала, в глаза не видела смазливой мордашки. Гонорар оставлю у О'Райли. — Помолчала и рассмеялась. — Не думай, не мечтай.
Положила трубку, источая ощутимое возбуждение.
— Гуляйте, Донован. У меня дело.
— Я с вами.
Он почти сразу же пожалел об импульсивном побуждении. Взял бы слова назад, если б она отреагировала иначе.
Мэл опять засмеялась:
— Слушайте, приятель, это не для любителей. Мне лишний багаж не нужен.
— Нам с вами еще вместе работать. Надеюсь, недолго. Я знаю, на что способен. А вас пока не знаю. Хочу в деле увидеть.
— В деле? — Она медленно кивнула. — Ладно, лихач. Обождите, я переоденусь.
Глава 3
Переоделась Мэл в полном смысле слова. Минут через десять из другой комнаты вышла женщина в кожаной тыквенно-желтой юбке длиной с коврик под дверью, почти полностью открывающей сверхъестественные ноги, с огромными сонными глазами, темными и липкими губами. Прежде небрежная прическа теперь специально взлохмачена, будто она только вылезла из постели и готова залечь в нее снова. Блестящие золотые шары свисают с ушей почти до лямок облегающей майки. Любой мужчина, не пребывающий в данный момент в коме, догадался бы, что под ней ничего больше нет, кроме женского тела.
Секс с самой что ни на есть большой буквы. Сумасшедший, безудержный, всегда доступный секс.
Себастьян решительно намеревался высказать ехидное замечание или грубое предположение, но с губ сорвалось совсем другое.
— Во имя Финна [3], куда это вы собрались в таком виде?
Подведенная бровь вздернулась.
— Во имя кого?
Он нетерпеливо махнул рукой, не в силах оторвать взгляд от ног. От запаха духов, которыми она целиком облилась, язык хочется высунуть.
— Смахиваете на…
— Угу. — Мэл с довольной усмешкой развернулась на месте. — На шлюху. Безотказно действует. Буквально завораживает. На лицо почти всем наплевать, когда обнажишься по максимуму, а остальное туго обтянешь тряпками.
Себастьян лишь тряхнул головой, не желая гадать о дальнейшем.
— Зачем это?
— Профессиональное орудие. — Она нацепила на плечо огромную сумку с другим профессиональным орудием. — Если со мной идете, вперед. По пути расскажу.
Теперь от нее исходит не возбуждение, а деловитость. Влезла в машину, еще на дюйм задрав юбку, в глазах предвкушение и веселые искры. Другая женщина испытывала бы подобные эмоции на распродаже. Но Мэл Сазерленд отличается от любой другой женщины, которую он в своей жизни видел. Рывком отъехала от бровки тротуара, управляя машиной с такой же быстротой и точностью, с какой стала давать объяснения.
В последние полтора месяца по городу прокатилась волна квартирных краж. Берут исключительно электронику — телевизоры, видеомагнитофоны, стерео. Добрая доля ограбленных жителей застрахована в одной и той же компании. Полиция отыскала несколько ниточек — ничего основательного. А поскольку стоимость украденного в каждом доме не превышает нескольких сотен, значит, нажива не главное для грабителей.
— Компания пользуется средним успехом, — продолжала Мэл, щурясь на желтый свет, — поэтому оплачивать ущерб не любит. Я на нее работаю последнее время.
— Машину надо привести в порядок, — заметил Себастьян, слушая чихавший мотор.
— Угу. Так или иначе, покрутилась вокруг, и что думаете? Двое парней торгуют с фургона телевизорами и прочим. Конечно, не здесь, а в Салинасе и в Соледаде.
— Как узнали?
— Ногами работала, — скромно улыбнулась она. — Протопала не одну милю.
Наверняка не одними ногами, но он скользнул взглядом по длинным загорелым лодыжкам.
— Не сомневаюсь.
— Завербовала крота. У него было несколько неприятных встреч с копами, и поэтому он слегка осторожничал. Потом вроде поверил. Должно быть, потому, что я частный сыщик.
— Конечно, — прокашлялся Себастьян. — Наверняка поэтому.
— Завязал кое-какие связи, отбывая срок за проникновение в чужое жилище со взломом и за мелкие кражи, — пояснила Мэл.
— Интересные у вас знакомства.
— Интересная жизнь, — рассмеялась она. — Крот снабжает меня информацией, а я ему плачу. В результате он часто воздерживается от взлома замков. Слоняется в доках, куда вход туристам строго запрещен. Прошлым вечером выпивал в тамошнем баре, подружился с одним нагрузившимся типом. Моему приятелю лучше пьется за чужой счет. По пьянке начали откровенничать, и тот самый тип похвастался, что отхватил добрый куш за доставку кучи электроники в Кинг-Сити. И повел своего лучшего друга — моего крота — в самый конец отсыревшего склада. И что он там увидел?
— Краденую аппаратуру по сниженным ценам.
Мэл удивленно фыркнула:
— Какой догадливый…
— Почему не сообщить полиции?
— Эти ребята скорей на мой бюст среагируют.
— Надеюсь, вы подумали, что будет, если не среагируют?
Мэл улыбнулась, глаза жарко и прекрасно вспыхнули.
— Не бойтесь, не дам вас в обиду. А вы сделайте вот что…
Когда машина тормознула перед баром, Себастьян уяснил план. План ему не понравился, но другого не предложено. Изысканность и утонченность вызовут подозрения в убогом помещении без окон с низкими стропилами. Может быть, многие бары жалко выглядят при дневном свете. А этот и среди ночи выглядел бы убого.
Некий предприимчивый деятель выкрасил шлакоблочные стены в тошнотворный зеленый цвет. Из-под облупившейся краски проступают серые пятна, как бледная кожа под старым отшелушившимся струпом.
Еще даже не полдень, а на засыпанной гравием стоянке почти десяток автомобилей.
