Джеки Коллинз - Жеребец
Облобызал меня на пороге. Что за мерзкая привычка! Терпеть не могу лизаться, тем более когда от его губ пахнет чужой девкой.
Не долго думая. Тони принялся меня раздевать, начав почему-то с юбки. Потом прижал к стене и взял прямо так, стоя — довольно пикантно, хотя и чересчур скоро.
Вообще Тони жуткий зануда. Говорить с ним решительно не о чем. Именно поэтому, сделав дело, я стараюсь побыстрее с ним расстаться.
Одевшись, я сказала, что опаздываю к парикмахеру. А вместо этого заскочила к Ванессе.
Ванесса напоминает джерсейскую корову. Ленивая, томная, медлительная. Что в ней нашел Тони — ума не приложу. Разве что родное материнское вымя.
Друзьями мне обзаводиться трудно. Они должны занимать такое же положение, как и я. В противном случае зависти не оберешься. После того как я вышла замуж за Бенджамина, старые приятели стали совсем невыносимы. Каждое новое норковое манто, каждое колечко с брильянтом встречали кривыми улыбками, а все потому, что были просто не в состоянии пережить это. Ванесса не в счет — ее супруг не менее богат, чем мой, хотя, глядя на нее, этого не скажешь.
Я обожаю шикарные тряпки и драгоценности, обожаю, когда на меня устремляют восхищенные и завистливые взгляды. Мне кажется, я всегда знала, что создана именно для такой жизни.
В детстве я была самым заурядным ребенком, с самой заурядной матерью и негодяем отцом, который разбил ей жизнь. Одно слово — Фелисити Браун из Бурнмаута. Закончила я хорошую школу для девочек, мечтала стать ветеринаром и про секс знала лишь понаслышке, от подруг. Все скромные и воспитанные английские девушки хотят стать ветеринарами — таковы традиции. В шестнадцать мне впервые разрешили пойти на свидание с молодым человеком, девятнадцатилетним сыном нашего врача, славным и добрым парнем. Мы встречались, держались за руки, целовались тайком и в конце концов надумали сочетаться браком. Родители дали согласие и решили, что мы поженимся, когда Марку исполнится двадцать один, а мне восемнадцать. Так что мое будущее было расписано, как по нотам. Марк заканчивал учиться на врача, а я посещала курсы домоводства. С другими юношами я не общалась и была уверена, что люблю Марка. Представляете? Я и понятия не имела, что такое любовь.
На курсах я познакомилась с девушкой по имени Марсия. Она была беременна и не замужем, поэтому про нее ходили разные слухи. Моя мать называла ее потаскушкой, а отец негодовал по поводу того, что ей разрешили посещать наши курсы. Мне же Марсия очень приглянулась. Благодаря ей я впервые за свои неполные семнадцать вдохнула свежий воздух полной грудью.
Мы сблизились, и я рассказала ей про Марка и про наши планы.
— А каков он в постели? — спросила как-то раз Марсия.
Я недоуменно посмотрела на нее.
— О, нет, — звонко рассмеялась она. — Только не говори мне, что еще ни разу…
Я призналась, что ни разу. А как же иначе — ведь это неприлично и не подобает воспитанным девушкам.
Марсия долго смеялась, но потом посерьезнела и сказала:
— Как можно выходить за парня, не зная, каков он в постели? А вдруг вы не подходите друг другу? Это очень важно — ты должна это сделать.
Конечно, не всякий бы поверил Марсии — быстро растущий живот и отсутствие жениха или мужа — не лучшая реклама, но я поверила. И решила испытать Марка.
Томясь от нетерпения и страха, я ожидала, когда он вернется домой на каникулы.
Его отец разрешил ему взять машину, и мы поехали в кино, где весь сеанс держались за руки, а потом отправились ужинать в один из роскошных отелей.
Добропорядочной непорочной девушке не так просто предложить своему не менее добропорядочному суженому лечь в постель, особенно если сам он никогда не предпринимал попытки сделать это.
Я сказала:
— Давай прокатимся на пляж, ночь такая дивная.
— О, Фелисити, я жутко устал.
— Ну, пожалуйста, Марк.
Мне не терпелось побыстрее покончить с этим гадким действом.
— Ну, хорошо, — с видимой неохотой согласился он.
Мы подъехали к берегу, вышли из машины и сели рядом. Марк даже не взял меня за руку.
Видя, что молчание затягивается, я заговорила:
— Тебе не кажется, что если мы собираемся пожениться, то нам следует узнать друг друга поближе?
— Что ты имеешь в виду, Фелисити? — вскинулся Марк.
Я придвинулась к нему поближе и прошептала:
— Сам знаешь.
Он вспыхнул и оттолкнул меня.
— Для этого мне достаточно только свистнуть, — заявил он, — и сразу со всех сторон шлюхи сбегутся.
Я была вне себя от ярости. Я уже разбередила себя, впервые в жизни, а Марк — мужчина моей мечты — меня отталкивал.
Назад мы ехали молча. С тех пор я наотрез отказалась с ним встречаться, и мы расстались навсегда.
На следующий вечер, полная решимости все-таки выяснить, что такое секс, я отправилась в ближайший бар, где познакомилась с Тедом, высоким парнем в кожаной куртке. Я уже прежде встречала его на улице и решила, что он как раз тот, кто посвятит меня в это таинство. Мы разговорились, он предложил мне пройтись, и я охотно согласилась.
Мы дошли пешком до пляжа, и там Тед внезапно обнял меня, начал целовать, залез обеими руками ко мне под юбку, и мы упали прямо на песок. Я сгорала от нетерпения и желания. Тед с усилием вошел в меня, боль была ошеломляющая, но я. Стиснув зубы, терпела, а потом, когда он закончил и обмяк, не отпустила его. Он попытался встать, но я со всей силы вцепилась в него. Это было просто чудесно. Мы молча боролись, пока Тед не назвал меня сучкой и не сказал, что я делаю ему больно! «Делаю ему больно…»— это привело меня в полный восторг.
Так родилась новая Фелисити Браун. Мне было так хорошо, что хотелось летать! Я перепробовала всех и вся. Мне открылась совершенно новая жизнь, в Бурнмауте стало вдруг тесно, и я уехала в Лондон. Отец к тому времени уже был рад от меня избавиться, а мать, по-моему, пролила немало слез.
Итак, я прибыла в Лондон, высокая, худая, простоволосая — но преисполненная решимости. В двадцать два года я уже стала Фонтэн — классной фотомоделью. Кое-какие фокусы позволили мне превратиться в ослепительную блондинку и покорить весь Лондон.
Когда я познакомилась со своим первым мужем, Полем, денег и мужчин у меня было уже предостаточно. Поль был воплощением очарования. Высокий, стройный, расслабленный, с зелеными с поволокой глазами и прекрасным телом. Перебивался он, снимаясь в кино или в рекламных роликах, но главным образом зарабатывал на жизнь тем, что сопровождал богатых дам. В постели он был божествен и почти не уступал мне по части разных трюков. Это был первый мужчина, которым я по-настоящему наслаждалась.
В один прекрасный день мы поженились. Свадьба понаделала много шума — от газетчиков и фоторепортеров не было отбоя. Вскоре жизнь вошла в привычную колею — я работала, Поль прохлаждался: выпивал, играл в казино, изменял направо и налево, но я безропотно терпела — мне казалось, что я люблю его.
