Анна Малышева - Когда отступать некуда, дерутся насмерть
– Да ничего. Просто выясни, кто это. И поосторожней, не надо по мегафону объявлять. Поговори с ними, с каждой по отдельности. Не слишком напирай. А то ты такая – нажмешь и сломаешь.
– Я-.. – Ванесса вдруг осеклась. Взглянула на пудреницу, которую все еще держала в руке, торопливо сунула ее в сумочку. Порылась, вытащила носовой платок, откашлялась. – Я, конечно, поговорю.
– Вчера эта смена работала? – спросил тот.
– Да.
– Значит, быстро найдешь. Я позвоню тебе вечером. Все, спасибо заранее.
Он встал и вышел. Ванесса некоторое время постояла посреди кабинета, кусая уголок платка, потом пожала плечами и вышла в зал.
– Наталья, – обратилась она к девушке из кондитерского отдела. – Зайди на минуту.
Наталья действительно исчезла ненадолго. Вернувшись, она сказала соседке:
– Теперь ты.
– А что там случилось? – встревожились те, кто слышал разговор.
– Да ничего. У Ванессы маразм наступил. Курить, говорит, здоровью вредить.
– Курить запрещают?! Скоро вообще дышать не разрешат!
Только Настя, находившаяся неподалеку, не приняла участия в разговоре. Она все услышала и сразу все поняла. «Покупатель», который появился тут последним, был тот самый… Владелец машины, которую она видела из двери подсобки. Он ничего в этот раз не взял, чего никогда не бывало. И вот теперь…
– Настя! – окликнули ее. – Иди теперь ты.
Она закрыла кассу и пошла.
– Садись, – сказала Ванесса, когда девушка прикрыла за собой дверь кабинета. – Можешь курить.
– Не хочется, – ответила Настя.
– Редко куришь? Или совсем не куришь?
Девушка промолчала. Ванесса рылась в ящиках стола, просматривала накладные, делая вид, что Настю она не замечает.
– Ты ведь работала вчера? – наконец очнулась хозяйка кабинета.
– Конечно, – кивнула Настя. И прибавила: – К сожалению.
– Хочешь уволиться?
– Еще бы.
– Я тебя уволю. Уволю, если будешь постоянно бегать в подсобку курить, – внезапно повысила голос Ванесса. – А бегаешь ты постоянно. Вчера, например, в полдень!
Настя откинулась на спинку стула и постаралась сделать лицо каменным. Насколько хорошо у нее получилось, она не знала. Зато поняла, что Ванесса довольно грубо подстраивает ей провокацию. Разумеется, у Насти не было иных желаний, чем уволиться отсюда. И вот Ванесса угрожает ей увольнением в обмен на признание – да, курила…
– Так что ты скажешь?
– Ничего, – Настя едва шевельнула губами.
– Что – ничего? – прикрикнула та. – Открой глаза! Отвечай нормально!
– Не орите на меня, – с ненавистью произнесла девушка. – Как хочу, так отвечаю. И вообще, у меня грипп. Я вчера заболела. В вашей холодной сараюге.
– Ты вчера курила?
– Откуда я знаю?
– А другие? Другие курили?
Настя покачала головой:
– Отвяжитесь, Ванесса Андрониковна. Хотите уволить – сделайте это по-человечески. Давно уже вас об этом прошу. А при чем тут курение – вообще не понимаю. Вы что хотите – выговор влепить? Запись в трудовой книжке сделать? Я вам уже сколько раз заявления об уходе писала. Вы его рвали. И вообще, хватит за мои же деньги на меня орать.
Ванесса отпустила ее коротким взмахом руки. Настя заняла свое место за прилавком, огляделась. Очередная продавщица покинула зал. Пошла на допрос. Никто из девушек не понимает, не может понять смысла этого дознания. И поэтому никто не будет ее покрывать, когда Ванесса потребует рассказать, кто курил около полудня… Об этом могли знать многие. Случайно обратили внимание, случайно запомнили время. И наверняка время запомнили точно – ведь это было прямо перед взрывом. Ванесса будет добиваться своего упорно и тупо, как муравей. И добьется того, что в голове у какой-нибудь девушки вдруг прояснится… Тогда ей конец…
«Надо бежать, – подумала Настя. – Милый Боженька, сделай так, чтобы я могла сбежать! А, может, правда, бросить паспорт, уйти? Или пойти в милицию, все рассказать?» Но от этой мысли ей даже смешно не стало. Милиция – это было последнее учреждение, куда бы она пошла… Уж лучше в морг.
Через полчаса все продавщицы до единой побывали у Ванессы на допросе. Все были в недоумении, переглядывались, покручивали пальцем у виска. Настя ждала. Если что-то выяснилось, ждать ей осталось недолго. Но до конца дня ничего не случилось.
Витя, когда она рассказала ему о допросе, отреагировал странно – слишком спокойно:
– Ну, ничего же не обнаружили?
– Откуда мне знать! Ты пойми – я на волоске… Твои друзья ничего не смогут для меня сделать?
– Мои друзья тут ни причем, Насть… – Он включил телевизор, улегся на диван. На нее он уже не смотрел. Настя выкупала Мартына, завернула его в огромное махровое полотенце. На миг ей показалось, что опасности действительно нет. Ведь Витя так спокоен. И все же перед сном она шепнула, уткнувшись ему в шею:
– Завтра проводи меня в магазин… И встреть после работы. Ладно?
– Зачем? – сонно протянул он. – Это же совсем рядом.
– Нет, я тебя прошу. – Она приподнялась на локте, пытаясь разглядеть его лицо. – Мне будет спокойней… Помнишь, как раньше ты меня встречал у киоска?
– Ну, помню, помню… – Он подтянул к подбородку одеяло. – Спи ты, бога ради.
Утром ей снова не было страшно. Она молниеносно одевала Мартына, быстро красилась, торопила осовевшего с недосыпу Витю – он не привык так рано подниматься. Из дома вышли втроем, отвели Мартына в садик, потом Витя проводил ее до самых дверей магазина. Поцеловал ее и побрел домой досыпать. И в магазине тоже все было, как обычно.
Но перед самым обедом в зал вышла Ванесса:
– Настя? Зайди ко мне.
И все. Сердце упало у нее куда-то в живот, колени ослабли. Вызвали именно ее… Но может быть, дело совсем не в этом…
На столе у Ванессы Настя увидела такое, что ей пришлось ухватиться за спинку стула. Свой паспорт в разодранной целлофановой обложке, трудовую и санитарную книжки… Ванесса подвинула все это к девушке:
– Тебе везет. На твое место давно просится одна девушка. Очень милая, вежливая, не то что ты. Так что поздравляю. Пиши заявление.
– Что? Какое?
– Об уходе. Я, имя, фамилия, отчество, прошу уволить… Ну, что – учить тебя? Запись в книжке я тебе уже сделала. По собственному желанию.
Ванесса говорила сухо, отрывисто, было ясно, что она мечтает скорее спровадить Настю. Та не прикоснулась к своим документам:
– А как же моя недостача? Два миллиона?
– На тебе больше нет недостачи. Я же сказала – тебе крупно повезло.
– Почему вы меня увольняете? Ванесса хмыкнула:
