Татьяна Устинова - Закон обратного волшебства
— Девушки, у нас пожар? Мы эвакуируемся в окна?
Наталья оглянулась назад, смутилась и слезла с подоконника. В дверях, ведущих во внутренний аптечный коридор, стояла заведующая, смотрела поверх очков. И все ее боялись, знали, что когда она смотрит из-под очков, значит, недовольна.
Она была довольно строгой, их заведующая.
— Завьялова, Наташа!
— Да, Варвара Алексеевна!
— Встань пока на место Коржиковой. Анфиса, а ты зайди ко мне.
Лида покачала головой и закатила глаза. Она всегда была на стороне начальства, даже когда начальству не требовалось, чтобы кто-то его поддерживал!
Анфиса сунула ручку в нагрудный карман, едва заметно пожала Наталье локоть и, вышла из-за загородки. Заведующая откуда-то издалека громко распоряжалась относительно тележки с прокладками.
— Девушки! — доносился ее насмешливый голос. — У нас аптека, а не гинекологический кабинет для женщин-военнослужащих! Почему прокладки посреди коридора стоят уже полдня? Если мы не знаем, куда их деть, давайте не будем их заказывать и продавать не будем! Татьяна Семеновна, распорядитесь!
— Да-да, сейчас, Варвара Алексеевна.
— И зайдите ко мне! И Наталь Иванну позовите! Я в кабинете.
Анфиса быстро подошла и задвинула злополучную тележку в помещение с загадочным названием «Материальная», чтобы — боже упаси! — она не попалась на глаза заведующей еще раз.
Бабушка, время от времени заезжавшая в аптеку, увидев это название, спрашивала: «Материальная» на месте, а где же «духовная»?"
На этот вопрос никто не мог ответить толком.
В кабинете заведующая не села за стол, заваленный бумагами, и вошедшая Анфиса сразу поняла, что та нервничает.
Варвара Алексеевна захлопнула папку, которую все время держала на весу открытой, со стуком положила ее на стол. И строго посмотрела на Анфису.
— Анфиса, договоров нет. Я все обыскала. Нет.
Анфиса молчала. Пропажа договоров — серьезное дело.
В дверь постучали условным стуком, приоткрылась щелка и в нее всунулась голова Натальи Ивановны. На голове были кудри, а на носу очки.
— Заходи, Наталь Иванна! И дверь за собой прикрой получше.
В кабинете заведующей всегда было прохладно и сильно пахло лекарствами, хотя никаких медикаментов там никогда не хранилось. Анфисе нравился этот запах.
Он помнился ей с детства. Мама всегда так пахла — лекарствами. А еще она пахла чистотой и иногда забиралась в узкую Анфисину кроватку, просто так, чтобы они могли полежать, обнявшись. Они обнимались, и Анфиса отпихивала любимого медведя, чтобы быть как можно ближе к матери, и слышала, как стучит ее сердце, как она дышит и улыбается.
Никогда потом Анфиса не слышала, как человек улыбается.
— Варвара Алексеевна, вызывали? А то время к обеду, у нас народу полно!
— Татьяна Семеновна, заходи. Там и без тебя справятся.
Заместительница вошла и закрыла дверь, за которой мелькнула вездесущая Лида, которая всегда стремилась быть как можно ближе к начальству, даже когда начальство в ней решительно не нуждалось.
— Договоров нет, мои дорогие, — сказала заведующая серьезно. — Обыскала все. Если Коржикова не найдет, придется милицию вызывать. Со служебно-розыскной собакой.
— Господи! — воскликнула Татьяна Семеновна.
— Еще не хватает — милицию с собакой! Антисанитария полная! пробормотала Наталья Ивановна.
Анфиса молчала.
— Мы в последний раз милицию вызывали в аптеку в шестьдесят шестом году, когда у нас наркотики пропали.
— Боже мой, — пробормотала Татьяна Семеновна.
— Еще не хватает — опять вызывать! — возмущалась Наталья Ивановна.
Анфиса молчала.
— А если вызывать, аптеку закрывать придется. Скандал на весь округ! Мне только вчера в управе Виктор Семенович комплименты делал, что наша аптека как часы работает, а округ-то Центральный!
— Господи, помилуй, — пробормотала Татьяна Семеновна.
— С управой шутки плохи, — огорчилась Наталия Ивановна.
Анфиса молчала.
— Главное, они финансовые, договоры-то, — негромко продолжала заведующая, — а это дела серьезные. Там лекарств на великие тыщи! И никогда у нас договоры не пропадали, сколько лет мы по ним работаем!
Анфиса пальцем потрогала шпингалеты на окнах, передвинула цветочный горшок и, задрав голову, изучила форточку.
— Все было закрыто! — с нажимом сказала заведующая, заметив ее манипуляции. — Мы аптеку на охрану каждый вечер сдаем. И вчера сдавали. Кто сдавал вчера, Наталья Ивановна?
— Таня сдавала, — Тимофеева?
— Тимофеева.
Заведующая прошла за свой стол и нажала кнопку на селекторе. Этим селектором аптека страшно гордилась.
— Завьялова, ты там?
Селектор загудел и сообщил непонятным голосом, что да, это Завьялова.
— Пришли Тимофееву ко мне. Много там народу?
Селектор провыл, что много, но Тимофеева сейчас будет.
— Сейчас придет, — продублировала сообщение заведующая. — Но ничего такого быть не может! Если бы вечером она не смогла аптеку сдать или…
— Варвара Алексеевна, вызывали?
— Тань, ты вчера аптеку на охрану сдавала?
Наталья Ивановна и Татьяна Семеновна разом обернулись к Тане и замерли в ожидании, словно она должна была открыть им новый закон природы или что-то в этом духе.
Тимофеева переводила взгляд с одной на другую и растерянно поправляла зеленую, безупречно отглаженную шапочку, потом поправила выбившуюся челку.
— Да… а как же иначе? Как же я могла ее не сдать?! Все, как обычно, заперла, позвонила, они приняли…
— Все как всегда было?
— Ну… да. Как всегда. А что такое, Варвара Алексеевна?
— Договоров нет — отрезала заведующая. — Надо искать. Дело-то уголовное!..
Таня перепугалась еще больше. В том, что «дело уголовное», было нечто, угрожающее лично ей, а она здесь ни при чем, ни причем!..
— Варвара Алексеевна, я последняя уходила и все сделала, как надо. Можете позвонить и проверить, потому что утром я же охрану и снимала, и ночью ничего подозрительного не было. Вы же знаете, они всегда говорят, если там вдруг сигнализация срабатывает или еще что-то. Ну, вы же знаете!.. И нас вызывают, а вчера меня никто…
Она вдруг всхлипнула и отвернулась.
Анфиса протиснулась в узкую щель за директорским столом, одернула форменную робу и проверила шпингалеты на втором окне. Это окно вообще никогда не открывалось, потому что стол стоял так, что окно было как раз за спиной, и заведующая постоянно жаловалась на ревматизм и на то, что из него «немилосердно дует».
— Танечка, никто тебя ни в чем не обвиняет, но документы надо найти. Коржикова, что ты там разглядываешь? Эти шпингалеты намертво забиты! Или… ты что думаешь?
