Лиза Джексон - Если бы знать
Сэмюэл Кейхилл давно отправился к праотцам, но даже сейчас при мысли об отце Ника охватывала горькая бессильная злоба. Боже, как он ненавидел отца! Как отвратителен был ему этот деспот с каменным сердцем, все силы положивший на то, чтобы сломить дух жены и сыновей!
Включив телефон, Ник обнаружил одно-единственное сообщение – от Уолта. Тот сообщал, что сегодня днем прибыл в Сан-Франциско.
Ник набрал номер своего отеля и попросил соединить с комнатой, зарегистрированной на его имя.
– Да? – сразу поднял трубку Уолт.
– Это Ник.
– Как раз вовремя, – ответил сыщик. – Я приехал после полудня и с тех пор минуты на месте не посидел!
– Раскопал что-нибудь?
– Да, кое-что есть. Может, посидим в баре на углу – как он там называется?
– «У Айвена». – Ник посмотрел на часы. – Буду через четверть часа.
Он добрался за десять минут. Уолт уже занял место в одной из кабинок в задней части зала: Ник сел напротив и заказал два пива. Бар был почти пуст – только у стойки тусовались несколько завсегдатаев да в угловой кабинке пара средних лет угощалась рыбой и чипсами. Пол был густо усеян арахисовой скорлупой – как видно, пару часов назад, сразу после окончания рабочего дня, здесь отдыхало немало народу.
– Давненько не видались, Кейхилл, – произнес Уолт и поднял бутылку пива в приветственном салюте.
Низенький и коренастый, он имел обширную лысину, из-за чего совершенно не переживал, и носил бороду – не из стремления следовать моде, а просто потому, что экономил время на бритье.
– Всего-то пару лет, – ответил Ник.
– Вот ты и вернулся в Сан-Франциско.
– На время.
– Ладно, тебе виднее, – хмыкнул Уолт.
– Правильно. Ну, что ты там нарыл?
– Да есть кое-что интересное. – Уолт сделал большой глоток из бутылки. – Начнем с одного из твоих дальних родичей.
– Чериз?
– Нет, ее братца Монтгомери. – Уолт поскреб бороду, уставившись на ореховую скорлупу, густо усыпавшую стол. – Ну, я тебе скажу, тот еще фрукт!
– Рассказывай, – напрягся Ник, Он вдруг вспомнил, что успел повидать уже всех своих родственников – кроме Монтгомери.
– Насколько мне известно, он ни дня в своей жизни не проработал. Служил в армии, но оттуда его выкинули. Тянул деньги из своего старика, пока тот не помер. После этого жил за счет разных женщин, в том числе сестры. Одна из его бывших подружек подала на него в суд за избиение, но потом забрала заявление. То ли передумала, то ли он ей заплатил – этого я пока не выяснил.
Ник нахмурился.
– Шикарный парень.
– Точно. Несколько раз имел дело с полицией – пьяные безобразия и все такое. Лет десять назад провел ночь за решеткой. Пил с каким-то парнем, начали задирать друг друга, и кончилось дело дракой. Результат – три сломанных ребра, расквашенный нос и внеочередной поход к дантисту. – Уолт сделал драматическую паузу. – А вот настоящая бомба: было время, когда старина Монти встречался с Марлой.
Ник застыл, до боли в пальцах сжав бутылку.
– Встречался? Ты хочешь сказать, что они...
– Я хочу сказать, что они спали вместе.
Должно быть, по лицу Ника Уолт догадался, что тот не верит своим ушам.
– Разумеется, это держалось в тайне: но Марла не из тех, кто придает слишком много значения венчальным обетам. Они с Алексом пару раз расходились, у обоих были романы на стороне. Но в конце концов всегда мирились. Почему – черт их знает. То ли деньги держат их вместе, то ли они из тех супругов, что друг без друга жить не могут, а друг с другом – тем более. Так вот, в один из этих «разводов» Марла связалась с Монти. От одной мысли об этом Нику стало тошно.
– Не понимаю, что она в нем нашла, – пробормотал он.
Ему хотелось перегнуться через стол, схватить Уолта Хаагу за ворот и потребовать, чтобы он признался во лжи. Но Ник знал Уолта много лет. Не было случая, чтобы сыщик ему солгал.
– Говорят, он был красивым парнем – до сломанного носа, конечно. Пока отец его был жив, он швырял деньги, как мусор. Теперь, конечно, все изменилось, но в то время эта ветвь Кейхиллов еще имела свой кусок семейного пирога. – Уолт допил свое пиво и сделал знак официантке. – Продолжалось это, разумеется, недолго – месяц или два. А потом Алекс с Марлой помирились. В очередной раз.
По жилам Ника струилась уже не кровь – чистая ярость, темная и опасная. И еще ревность – чувство, с которым он не имел дела уже много лет.
– Кто еще? – спросил он, презирая себя за то, что не может удержаться от этого вопроса.
– То есть?
– Кто еще был ее любовником?
Официантка поставила перед Уолтом новую бутылку пива, положила пакетик арахиса и удалилась.
– Имен я не знаю, но, судя по всему, она была не слишком разборчива. Однажды, например, подцепила в своем теннисном клубе женатика. А потом ходили слухи, что она спит с инструктором своей дочери по верховой езде. Словом, твоя невестка – из тех, у кого, как говорится, свербит в одном месте.
Нику вспомнилось, как отвечала Марла на его ласки прошлой ночью. Тогда ему показалось, что между ними воскресло старое чувство: теперь он был в этом уже не так уверен.
– Где живет Монтгомери? – спросил он, решив, что должен поговорить с кузеном.
– Сейчас снимает дом в Оукленде. У него дела скачут то вверх, то вниз: то сестра платит его долги, то он процветает. Сейчас, видно, как раз идет белая полоса: он снял на свои денежки шикарный домик, с бассейном, тренажерным залом и всем прочим.
– Откуда деньги?
– Вот этого я еще не выяснил. Нигде не работает, у сестры не просит. Темное дело.
– Хорошо. Что насчет преподобного? Уолт раздавил пальцами скорлупку арахиса.
– Еще один пай-мальчик. Бывший футболист, ныне служитель господа.
– Знаю. Сегодня имел удовольствие с ним познакомиться.
Уолт отправил арахис в рот.
– В прошлом году он попал в переделку в Кейхилл-хаусе. Связался с одной из тамошних девушек, впрочем, так до конца и непонятно, связался-таки или нет, – признал Уолт. – Девица все рассказала матери, а матерью – слушай внимательно, Кейхилл! – оказалась не кто иная, как...
– Пэм Делакруа, – закончил Ник. – Слышал сегодня в полиции. Девушку уже разыскивают.
– Ну если так, значит, мы на шаг опережаем полицию. – Уолт ухмыльнулся.
– Ты ее нашел? Как?
– Я гений, – скромно ответил сыщик. – И еще у меня есть доступ в Интернет. Девица живет в Санта-Розе. Я собираюсь нанести ей визит. Хочешь со мной?
– Не пропущу ни за какие блага мира, – ответил Ник.
