Джулия Гарвуд - Опасные забавы
— А что она имеет против учителей?
— Да ничего. Главное, чтобы я не была учительницей.
— То есть как это? Значит, что-то она все-таки имеет? По-моему, ты о чем-то умалчиваешь.
Эвери сделала вид, что не слышит, и окликнула официантку, чтобы принесла еще чаю.
— Нет, серьезно! — настаивал Джон Пол. — Почему Кэрри не хочет видеть тебя учительницей?
— Из-за низкой зарплаты.
— И все?
— Учитель — не слишком уважаемая профессия. Знаешь, как говорят: «Кто хоть на что-нибудь годен, делает дело, кто не годен ни на что, идет в учителя». Для Кэрри очень важно положение в обществе, а учителя не назовешь человеком с положением. Ты не думай, что она мной помыкает, — просто хочет как лучше. Она не мегера, поверь.
— Значит, положение… — Джон Пол задумался. — Как-то не верится, что ты так легко сдалась из-за какого-то положения. Зачем оно тебе? Ты же вроде интроверт!
— Вообще-то главной причиной было постоянное общение с детьми. Кэрри считает, что мне это ни к чему.
— Вот еще новости! Почему?
Он уцепился за эту тему, как бульдог, и не собирался разжимать челюстей. Эвери вздохнула.
— Для меня это было бы болезненно.
— Понятно. — Что тебе понятно?
— Ты не можешь иметь детей.
Эвери ощутила могучую потребность высказаться. Дядя Тони называл это «вывалить все, что наболело». Боже, каким это было бы облегчением! Правда, до сих пор так не казалось, но с Джоном Полом все было иначе. Он и сам был иной. Ему было плевать на то, за что другие цеплялись обеими руками, — вроде положения в обществе, плевать на мнение других и их систему ценностей. Он был нелюдим и скрытен, но не умел и не хотел кривить душой. У него не было тайных нечистых помыслов. Он был именно тем, чем казался, — хорошим человеком. Наверное, потому с ним было так легко, потому к нему так тянуло.
Но и хорошему человеку не так-то легко раскрыть тягостный секрет.
— Ты скор на выводы.
— Кое-какая логика присуща и мне, и на память я не жалуюсь. Помнишь, «вот еще одна причина никогда не вступать в брак»? Странное замечание, ты не находишь?
— Почему это? — сразу ощетинилась Эвери. — Потому что женщине свойственно тупо рваться замуж? Это не средние века, Джон Пол! В наше время женщина может себя обеспечить, она сама себе поддержка и опора! По-твоему, это ненормально?
— Полегче, полегче! — хмыкнул он. — Нормально — это когда женщина не замужем, но в принципе не имеет ничего против брака, а ты высказалась так, словно само понятие брака для тебя оскорбительно. Я уже тогда решил, что за этим что-то кроется, а теперь вижу что. Ты не можешь иметь детей, признайся, потому Кэрри и не хотела, чтобы они изо дня в день мелькали у тебя перед глазами. Так?
— Допустим.
Эвери приготовилась к яростному спору о том, что собственные дети не так важны, как это принято утверждать, и хотя отлично понимала, что это нелепица, оставалось или это, или слезы, а слез она не выносила. И без того она позволила Джону Полу заглянуть в темный уголок ее души — туда, где гнездилась вся боль последних лет. Большего было уже не вынести.
Пару минут они смотрели в глаза друг другу.
— Ну? — поощрила Эвери, когда молчание затянулось.
— Глупо это, вот что.
— Что именно?
— А то. Нравится работать с детьми — работай и никого не слушай. Глупо поступать в угоду другому, даже если это близкий человек.
— А как же моя работа в Бюро?
— Одно другому не мешает. Кому-то не дано никаких способностей, у кого-то их множество. Зачем зарывать талант?
Джон Пол отошел к телефону. И набирая номер, и разговаривая, он не спускал глаз с автостоянки. Официантка явно не могла дождаться, когда они наконец уйдут: притопывала ногой, похрустывала пальцами, выдувала розовые пузыри размером чуть не с голову.
— Порядок, — сказал Джон Пол, подходя. — Можем двигать отсюда.
Они вышли, и тут же за спиной раздался щелчок замка. Автостоянка была безмолвной и пустынной. Эвери в задумчивости шла к машине рядом с Джоном Полом.
— А у тебя есть талант? — спросила она.
— Полно.
— Например, в ЦРУ. Чем ты там отличился?
— Меткой стрельбой. Укладывал противника с одного выстрела. Был не просто хорош, а чертовски хорош, так-то вот. Индейцы прозвали бы меня Орлиный Глаз.
— Ты сказал, у тебя полно талантов. Что еще ты умеешь делать «чертовски хорошо»?
— Еще? — Джон Пол вдруг привлек ее к себе за талию. — Я бы рассказал, но слова недорого стоят.
— То есть?
Он склонился к самому ее уху, так что дыхание щекотно пошевелило завиток.
— Если все пойдет по плану, я тебе кое-что продемонстрирую. Всегда ведь лучше убедиться на личном опыте.
Все крохотные волоски на руках и шее Эвери встали дыбом от предвкушения, и она медленно как завороженная повернулась, чтобы заглянуть ему в глаза.
Джон Пол подумал, что это и есть самое сильное искушение — затуманенный взгляд женщины. Ни один мужчина не сумеет ему противиться. Он внушает нелепую, быть может, но законную гордость собой.
— Поехали, пока я не махнул на все рукой и не на — чал демонстрировать свои таланты прямо здесь!
Он коснулся теплых губ Эвери мимолетным поцелуем и открыл для нее дверцу. Машина снова покатилась по направлению к Денверу.
— Надо как можно скорее убраться подальше от этой забегаловки. Официантка тебя непременно запомнит.
— Ты думаешь?
— На ее месте я бы запомнил.
— Она все время пялилась на тебя. Джон Пол пренебрежительно хмыкнул.
— До места назначения еще добрый час пути, а то и больше, — сказал он, прикинув расстояние. — Хорошо бы попался магазин, а то Тайлер сказал, что в доме только банки и пакеты.
— Разве все уже не закрыто?
— Это не проблема.
— Бессовестный! Ты готов вломиться?
— Не вломиться, а проникнуть. Никто не узнает, что я там был.
Эвери не стала развивать тему. Куда больше ее занимал один конкретный талант Джона Пола. Если все пойдет по плану, как это будет?
Миль через тридцать они заметили у дороги магазинчик из тех, что торгуют всякой всячиной. Окна были темные, и Джон Пол получил возможность пустить вдело один из своих многочисленных талантов. Он быстро и бесшумно отпер замок с помощью какого-то приспособления, мгновенно подружился с черным доберманом и так славно отоварился, что Эвери пришлось тащить к машине один из туго набитых бумажных пакетов.
Это не был грабеж — Джон Пол прикинул стоимость взятого, открыл кассу и добавил к небогатой наличности двадцатидолларовую купюру. Оставалось гадать, какой это произведет эффект.
— Долго ты планируешь оставаться в домике шефа Тайлера? — поинтересовалась Эвери, когда они снова тронулись в путь. — Судя по сделанным запасам, примерно с месяц.
