Анна и Сергей Литвиновы - Рецепт идеальной мечты
– Да уж не о тебе, – припечатала Надя.
– А о ком? – ощетинился Полуянов.
– Не твое дело, – грубо ответила она.
– Брэк, брэк, дети мои, – взялся утихомиривать их Игорь.
Надя, уставшая, расстроенная после обличений миссис Шеви, почувствовала, как на глазах выступают слезы.
– Фу, плакса, – презрительно фыркнул Дима. И пробурчал:
– Ладно, проехали. У меня для тебя хорошая новость. Сегодня вечером мы летим домой!
– Сегодня? – вырвалось у Нади. А как же Америка, Голливуд или хотя бы Диснейленд, несбывшаяся мечта с самого детства?!
– Ничего не поделаешь, – сказал Дима. – Здешние власти дали "добро". Мы с тобой везем в Россию рукописи. С нашим посольством, МВД, пограничниками и Минкультом все согласовано. Наверное, это Пола расстаралась, чтобы все организовали так быстро.
– Но у меня же билет с открытой датой! – воскликнула Надя. Неужели Полуянов и такой намек не поймет!
Даже Игорь взглянул на друга – сердито и снисходительно. А Дима ничего не понял. Просто сказал:
– Да, нам повезло. На сегодняшний рейс были свободные места. А в Шереметьеве нас уже будут ждать и корры, и фотографы, и телевидение. Готовься! Зададим с тобой пресс-конференцию!
– Ах, вот что тебе надо!.. – презрительно сказала она. – "Зададим пресс-конференцию"!
– А разве тебе этого не надо? – искренне удивился Полуянов.
– Не надо! – выкрикнула она.
– Что ж, уговаривать не буду, – ледяным тоном произнес он. – Оставайся в Штатах. Сиди здесь, в мотеле.
И Полуянов поспешно покинул номер.
* * *
Надя осталась наедине с Игорем. Мысли ее суетились, метались… Главными были: "А ведь надо ехать…
Деваться-то некуда! Денег у меня все равно не осталось – даже Спэйс-ниддл осмотреть не хватит… Ну и свинья же этот Полуянов! Улетаем – и точка. То есть моя тысяча триста долларов – псу под хвост. Америки – не видела, удовольствия – ноль целых ноль десятых. А Димка даже не намекнул, что компенсирует стоимость визы и билетов. Раньше-то в Москве – предлагал, обещал… А сейчас – молчок. Хотя после всего мог бы догадаться, как мне хочется остаться и посмотреть Америку! Хоть на недельку! Хвастался ведь, что у него такая зарплата, что "можно позволять себе вольности". Впрочем, он себе и позволяет. А мне – фигу. С какой стати?.. Ведь мы же друг другу, – никто. Просто – товарищи детства".
Игорь ласково сказал:
– Надя, я в твоем полном распоряжении. Поедем хотя бы посмотрим город?
Она смотрела ему в глаза и думала: "Эх, Вадим, Вадим… Да месяц назад я бы жизнь отдала за такие слова!
А сейчас…" И Надя спокойно ответила:
– Конечно, поехали.
– Или сначала пообедаем?
– Можно и пообедать, – легко согласилась Надя. Ей действительно было все равно.
Самый модный, по словам Игоря, ресторанчик находился на окраине Степлтона. Мрачные производственные здания и виадуки, окружавшие ресторан, совсем не прибавили Митрофановой настроения. "Странные у этих американцев понятия о модном", – подумала она.
Ресторан тоже выглядел непрезентабельно: словно заводская столовая – длинное деревянное строение, бесконечные ряды столов без скатертей и салфеток, плоские экраны телевизоров, встроенных в стены… Минимализм-примитивизм-аккуратизм. Даже еда на тарелках была выложена в идеальном порядке: кусочки рыбы лежали параллельно морковке и спарже. А отменного вкуса пищи, разрекламированной Игорем, Надя и вовсе не чувствовала.
Когда с едой было покончено и принесли жиденький американский кофе, Игорь полувопросительно-полуутвердительно сказал:
– Ты, Надя, меня не простила.
Она пожала плечами:
– Нет.
– И если я скажу, что все это время скучал, вспоминал, думал о тебе, ты, конечно, мне не поверишь.
– С какой стати, Вадим.., то есть Игорь? – Надя горько усмехнулась и добавила:
– Я, к сожалению, не из тех, о ком вспоминают, думают и скучают.
– Ты не права, Надя, – горячо возразил он. – Ты просто не знаешь.., да ты ведь сама себя не знаешь!
– Все, Игорь, я знаю. И про себя, и про тебя – тоже. – Она отставила чашку с недопитым невкусным кофе. – Пойдем?
– Еще минуту, – попросил он. – Слушай, останься здесь, в Америке. Я закончил читать свой курс в университете. Теперь свободен как ветер. Могу ехать куда хочу.
Я покажу тебе Штаты. И Голливуд, и Нью-Йорк, и Вегас… А хочешь – поохотимся в Орегоне, покатаемся на лыжах в Колорадо? Съездим на Ниагарский водопад? Да я даже на Диснейленд согласен, в мои-то годы!
Надя усмехнулась – сегодня у нее не день, а какой-то сплошной благотворительный бал. Все хотят сделать ей подачку – одна другой слаще.
– Спасибо, Игорь. Нет.
Он будто бы не заметил ее реакции.
– Давай представим, что мы только что познакомились. И я робко – да, неуверенно и робко, говорю, что ты мне чертовски нравишься, и пытаюсь назначить свидание, и… И, знаешь, я могу научить тебя играть в дурака – потом сможешь обыгрывать всех, – неожиданно и трогательно закончил он.
Надя, не удержавшись, улыбнулась.
Игорь, воодушевленный, продолжил:
– Давай попробуем, Надя! Давай начнем все сначала, будто мы только что, случайно, оказались за одним столиком!
– И будто бы Дарья Михайловна – жива, – произнесла она, глядя ему в глаза.
Игорь твердо ответил:
– Да. Будто бы ничего – слышишь, вообще ничего! – не было.
"Как глупо и пошло", – подумала Надя. И сказала:
– Спасибо, Игорь. Я не люблю играть в дурака. – И добавила:
– А еще больше – не люблю играть втемную. А ты со мной играл именно так.
Она поднялась:
– Отвези меня, пожалуйста, в мотель.
– И ты улетишь с Димой в Москву? – недоверчиво спросил Игорь.
– Нет. Скорей всего – нет, – ответила она.
– И подумала: "Мне ничего и ни от кого – не нужно.
Ни от Игрека, ни от Полы, ни от Димы. Я – сама по себе. И я добьюсь всего сама. Слышите – сама!"
ПОЛА ШЕВИ– Вели, чтобы на завтра подготовили "Ламборджини", – приказала миссис Шеви Венере.
Негритянка насупилась – гоночный "Ламборджини" она ненавидела даже больше, чем молодых любовников госпожи. Пола вздохнула и добавила:
– И вызови шофера. К девяти.
"Я временами бываю похожа на эту русскую девочку Надю, – мимолетно подумала она. – Не получается настаивать на своем". Впрочем, чем ругаться с Венерой, Поле было куда проще чинно отъехать от особняка на пассажирском сиденье – а после вручить шоферу, отставному гонщику "Инди-кара", отступную сотню баксов и высадить его у ближайшего бара. Все довольны: и водитель, и наседка Венера.
"Итак, с "русским периодом" в моей жизни покончено. Голубоглазый Димитри в охапку с рукописями триумфально возвращается в Россию.
