Виктория Эшли - Сожаление (ЛП)
Когда они поняли, что мое унижение у них на глазах не сломает меня, то зашли так далеко, как смогли. Они пришли и угрожали моим близким. Моей, сука, семье. Никто не смеет угрожать моей семье. Несомненно, я убью за них. У меня было два варианта. Оставаться и смотреть, как жизнь моей семьи медленно рушится, пока они убирали бы их одного за другим, или убраться к чертовой матери из города и никогда не возвращаться. Внутри меня шла борьба, оставалась маленькая надежда, что смогу их защитить, но в глубине души знал, что это полная ху**я. Без вариантов, что я смог бы защитить всех одновременно. Эти сукины дети умны. Они скрываются в тени, пока не поймают тебя одного и в невыгодном положении. Я не мог рисковать своей семьей из-за себя. Я даже не смог защитить Адрика, а он был только первым. В конце концов, он позволил им добраться до него. Не важно, как сильно я старался держать Адрика подальше от Кэпа и этих чертовых таблеток, которые он стряпал, ему все-таки удалось найти кого-то, кто был между ними. Кто этот человек, я еще не выяснил… но когда узнаю, то лично разорву их всех на части.
У Адрика была болезнь, которую он не мог контролировать. Его голова была так затрахана депрессией и проблемами в его семье, что эти таблетки стали его спасением. Они были его опорой, его способом выживания. Никто не знал, что содержалось в таблетках, это была смесь медицинских лекарств и наркотиков, якобы, от которых ты становился счастливее, и все в мире было в порядке и чертовски здорово, но думаю, что с Адриком все было наоборот. Я мог сказать, когда он находился под этими таблетками, потому что у него был отсутствующий взгляд, и его руки постоянно тряслись. Он говорил о том, какая еба***ая у него жизнь, и что из него никогда ничего не выйдет. Он сомневался в своей музыке, своих творческих работах, даже сомневался в нашей дружбе, и это больше всего ранило.
В конце концов, я стал прятать его заначки от него или спускал их в туалет, потому что не мог видеть его таким. Я даже проводил все свое время с ним, чтобы убедиться, что он не сможет связаться и встретиться с кем-то из людей Кэпа. Тем не менее, каким-то образом он провел меня и получил еще больше таблеток. Самое ужасное, что после их приема, он не мог вспомнить, что делал или говорил. На мой взгляд, он не был способен понять, что ему было достаточно. Они вывозили его на время. В ночь, когда он умер, случился несчастный случай. Он сделал свой выбор и принял неправильное решение.
- Чем так вкусно пахнет? – Феникс села и потянулась, удерживая одной рукой простынь на груди. – Ты приготовил для меня завтрак? – просияла она, а у меня в груди заболело.
Я подошел к кровати и потянулся к ее руке, целуя.
– Я думаю, ты все еще можешь называть это время суток так, - продолжил целовать ее руку, плечо, затем шею. Я улыбался в ее покрасневшую кожу и смеялся. – Уже практически время обеда. Кажется, я истощил тебя прошлой ночью, - по крайней мере, я надеюсь, что истощил. У нас был секс только четыре раза за ночь. Она была зачинщиком в трех случаях из четырех. Черт, она сделала меня. – Или я должен сказать, что ты истощила меня. Ты - чертово животное.
Подняв шею, она поцеловала меня в голову и запуталась руками в моих волосах.
- Ну… ты сказал, что твое тело принадлежит мне на всю ночь, - шепотом сказала она. - Как я должна была контролировать себя, зная это? Ограничения не были упомянуты.
Я схватил ее лицо и нежно прижался к ее губам. Святое дерьмо, эти губы такие мягкие. Я потратил много сил, чтобы не запрыгнуть на нее и не скользнуть между ее сексуальными бедрами. Я пытался вести себя хорошо. Она заслуживает, чтобы к ней относились с уважением. Я хочу быть милым, хочу заботиться о ней. Это чувство мне незнакомо. Не после женщин, с которыми я спал, но она не просто очередная женщина для меня. Она - Феникс Винтер, младшая сестренка моего лучшего друга и девочка, с которой я вырос, защищал ее. Поначалу я хотел относиться к ней, как и к любой другой девушке, заняться грубым сексом, а потом позволить нам идти разными путями. Но в 99 случаях из 100 у меня не возникало желания спать больше одного раза с девушками. Я знал, когда прикоснулся к ней, что был не в себе. Вместо того, чтобы получить удовлетворение, я подсел на нее. Каждый раз, когда беру ее, я хочу ее еще сильнее. Даже то, что я пытаюсь быть грубым с ней, не останавливает меня от развивающихся чувств к ней. Глядя в эти большие серые глаза, я понимаю, что это невозможно. Я хочу большего с ней. Я хочу эти ощущения каждую ночь.
Я убрал губы и улыбнулся.
– Ты должна поесть и восполнить потраченную энергию, - погладил рукой ее затылок, затем прижался губами к ее лбу. – Ты чертовски прекрасна, - посмотрел в ее глаза, и она смущенно закусила губу. – Ты знаешь это? Я не хочу, чтобы ты об этом забывала.
Ее глаза наблюдали за мной, пока я шел к комоду, взял поднос с едой и поставил его ей на колени. Она посмотрела на поднос и улыбнулась.
– Сэндвич с мясом и картофельные оладьи, - взглянула на меня. – Неужели ты все еще помнишь, что я люблю? Это было так давно, Келлан.
Я схватил старую гитару Адрика и подошел к своей стороне кровати, закинув ремень через шею.
– Потому что я готовил их постоянно. Я люблю готовить, и никогда не забуду те дни. Они важны для меня.
Она взяла картофельные оладьи и тяжело сглотнула. Ее глаза стали немного глянцевыми, но она быстро отвернулась и прочистила горло.
– Ты весь важен для меня. Все, что ты сделал в прошлом, оставило большой след в моей жизни. Поэтому я никогда не забуду тебя, - она поставила тарелку и наклонилась, чтобы провести большим палец под моим глазом. Я схватил и поцеловал его. - Я ждала тебя каждый день в течение года. Я не хотела сдаваться. Не могла. Я так нуждаюсь в тебе. Почему… - ее слова оборвались, и она отвернулась.
Я посмотрел в глаза и взял ее лицо в руки.
– Я знаю, что сделал тебе больно и прошу прощения за это. Я не хотел. Но, пожалуйста… пожалуйста, не проси меня сейчас все объяснять. Я даже не знаю с чего начать и прямо сейчас просто хочу быть с тобой, пока могу. Я не смогу солгать тебе, так что, пожалуйста, не спрашивай меня, потому что тогда пойду на попятную. Однажды хочу рассказать тебе все и надеюсь, ты поймешь, но не сейчас. Ты, в конечном итоге, возненавидишь меня, и я не думаю, что смогу справиться с этим сейчас.
Она взяла меня за запястья и сжала их. Ее глаза наполнились болью и смятением, а мое сердце разрывалось, просто глядя в них. Я хотел облегчить боль, но не мог. Я так облажался, она заслуживает намного лучшего.
– Я никогда не смогу ненавидеть тебя, Келлан. Я хочу, чтобы ты это понял. Я просто хочу, чтобы ты остался со мной. Скажи мне, что останешься. Что ты не уедешь снова. Пожалуйста, мне нужно услышать это, - ее глаза искали мои, и когда я не ответил, она толкнула свой поднос.
