Элисон Уэйр - Опасное наследство
В Вестминстер-Холле идет заседание, и входящие в зал, и выходящие из дверей джентльмены с любопытством поглядывают на нас. Мы здесь слишком на виду.
Нед смотрит на меня взволнованным взглядом.
— Нельзя, чтобы нас видели вместе. Слушай меня. Я получил распоряжение через два дня отправиться во Францию. Я знаю, это известие такое же нежеланное для тебя, как и для меня, — говорит он сухим, формальным тоном, словно чтобы предотвратить очередной приступ рыданий. Но я окоченела от горя, я понимаю, что бессильна против могущества королевы и ее министров.
Нед сочувственно смотрит на меня.
— Я буду присылать тебе письма в общей почте, — говорит он. — Их будет получать мой слуга Глинн — на него ты можешь положиться. Я оставлю тебе денег на тот случай, если ты все же беременна. Если ты мне скажешь об этом сейчас, я останусь в Англии. Но я так понимаю, что пока еще ты не уверена?
— Не уверена, — тупо повторяю я. — Но госпожа Эллен говорит, что у беременных женщин не бывает кровей. Молю Бога, чтобы она оказалась права.
— И я тоже, — лихорадочно соглашается со мной Нед. — Ну… теперь я должен идти. Но если вдруг окажется, что ты все же беременна, тут же пошли за мной. Слышишь, Катерина? Я не замедлю вернуться. Я нарушу приказ королевы и приеду домой, чтобы быть тебе поддержкой.
— Я не вынесу расставания с тобой, — бормочу я.
— Это будет трудно для нас обоих. — Он беспомощно пожимает плечами. — Я бы хотел быть с тобою до самого отъезда, но как это устроить?
— Лучше не надо, — говорю я ему, — потому что, боюсь, тогда я просто ни за что не отпущу тебя. — У меня это чувство возникало каждый раз, когда мы ложились в постель: ощущение неизбежного, как смерть, расставания — оно всегда портило наслаждение. Но это происходило, когда грядущие встречи были не за горами, и я знала, что через несколько дней или недель снова увижу любимого. Теперь у нас совсем другое прощание: мы оба понятия не имеем, когда встретимся вновь. Да еще вдобавок этот постоянный страх беременности. Может быть, тот ужас, который нахлынул на меня у фонтана, предвещает какую-то страшную трагедию?
— Ты наказываешь меня за то, что я тебя оставляю, — возражает Нед. — Это несправедливо и жестоко. Ты хочешь, чтобы я отказался повиноваться королеве? Но это может означать конец всему.
— Нет, что ты, — устало говорю я. — Прости меня, любимый. Я знаю — ты ни в чем не виноват.
Нед прижимает меня к себе, наши губы встречаются. Я чувствую, как во мне просыпается вожделение. Но даже на волне страсти мы оглядываемся — не подслушивает ли кто. Желание так и остается неудовлетворенным, мы отрываемся друг от друга, и наши жизни снова разделяются. Мы знаем, что теперь уже увидимся очень не скоро.
Кейт
1484–1485 годы, замок Раглан
Новости от двора доходили сюда медленно; нередко королевский курьер доставлял известия со значительным опозданием. Король написал Кейт, что официально назначил Линкольна своим наследником и тот теперь учится быть королем, председательствует в Совете севера и на собраниях двора в Шерифф-Хаттоне. Как бы ей хотелось оказаться там, рядом со своим единокровным братом Джоном, обоими кузенами и дорогим возлюбленным!
Чем меньше времени оставалось до Рождества, тем сильнее тосковала Кейт по дому. В Вестминстере сейчас наверняка готовятся к двенадцатидневному празднику, а ей не суждено порадоваться вместе со всеми. Ее отцу и мачехе предстоит первый йоль без принца, и им придется нелегко. Она это знала. А потом пришло письмо, которое сильно расстроило ее: отец писал, что королева Анна больна. Доктора сильно озабочены. Он будет сообщать ей о здоровье мачехи.
В начале весны приехал с очередным визитом Ричард Герберт. Он ездил в Лондон, и супруги с нетерпением ждали от него новостей. Для Кейт этот рассказ был тонкой ниточкой, связывавшей ее со всем, что ей было дорого, и она надеялась услышать известия о королеве. Но привезенные деверем новости оказались совсем не такими, какие она хотела услышать.
— В Сити несколько дней спустя после Крещения Господня говорили, что ее величество смертельно больна, — сообщил Ричард. — Мне очень жаль, что я привез плохие вести, миледи.
Кейт чуть не расплакалась. Анна при смерти, но никто, даже собственный отец, не позвал Кейт к ее ложу. Разве что в пути еще одно письмо. Ей так захотелось увидеть мачеху, что ее даже посетила безумная мысль сесть на коня и во всю прыть скакать в Англию.
Кейт не по силам было продолжать разговор, и она, извинившись, оставила мужчин за вином и несвязными разговорами. Ночь стояла холодная, и, чтобы задержать тепло от камина, посреди гостиной был натянут плотный занавес; задернув за собой его складки, Кейт услышала тихий голос Ричарда:
— Не хотел говорить это при твоей жене, Уильям, но королева чувствует себя плохо не только из-за болезни. Есть и еще кое-что, и я думаю, ты это должен знать.
— Ну давай, выкладывай, — проворчал Уильям. Кейт замерла в темноте перед занавесом, не осмеливаясь дышать.
— Родить королева больше не сможет. Говорят, что смерть принца в прошлом году окончательно надломила эту несчастную женщину, и она с тех пор начала угасать. Но королю нужен наследник, и, кажется, он собирается жениться снова.
— У него есть наследник — граф Линкольн, — заметил Уильям.
— Он, как и все, хочет, чтобы наследник был плоть от плоти его, — возразил Ричард Герберт. — И похоже, его величество воспылал страстью к родной племяннице Елизавете, дочери покойного короля Эдуарда. Она и ее сестры были при дворе на Рождество, и разговоры об этом ходят по всему Сити. Говорят, что король Ричард заставил ее появиться в том же одеянии, что и королева Анна, а это дало повод для слухов. Ты слышал что-нибудь подобное? Ну и дела творятся во дворце!
— Это по меньшей мере неуважительно к королеве, — согласился Уильям.
— Одному Богу известно, что подумала об этом несчастная королева. Но я знаю, что подумали все остальные. Ходят слухи, что король с нетерпением ждет ее смерти и исполнен решимости жениться на Елизавете. Некоторые даже утверждают, будто он готов развестись с королевой, чтобы жениться на девочке. Мало того, болтают, что у него есть для этого все основания, потому как Ричард в свое время не получил надлежащего церковного разрешения на этот брак — ведь они с Анной Невилл состоят в близком родстве.
Кейт хотелось зажать уши ладонями. Она не могла больше слышать такие изменнические разговоры!
— Но жениться на собственной племяннице, — с презрением проговорил Уильям, — это мерзко.
— Говорят, что король якобы руководствуется политическими мотивами. Может, оно и так. Знаешь ведь, как обстоят дела? Больше года назад Генрих Тюдор поклялся жениться на Елизавете Йорк, чтобы подкрепить свои слабые претензии на трон. Но если на Елизавете женится король Ричард, то это разрушит планы Тюдора.
— Его величество объявил всех детей брата бастардами, — вставил Уильям. — Как теперь женитьба на Елизавете может подкрепить чьи-либо претензии? Но, даже будь она законнорожденной, она не может принести никакого титула, пока живы ее братья.
— Если живы! — возразил Ричард, и Кейт пробрала дрожь.
— До нас доходили эти слухи, — пробормотал Уильям. — Но нет никаких свидетельств того, что король приказал убить принцев.
— Говоришь, нет свидетельств? А почему он тогда не предъявит их живыми? Господь знает, у Ричарда были все основания желать их смерти. А теперешнее его намерение жениться на их сестре равносильно признанию в том, что история про двоеженство короля Эдуарда — самая настоящая выдумка. Его величество понимает, что его положение непрочно, а потому хочет его подкрепить, соединившись узами брака с истинной наследницей престола. А делая это, он фактически признает, что ее братья мертвы!
Кейт боялась упасть в обморок, услышав это. Какая жестокая, мерзкая логика! Все ее прежние страхи, связанные с отцом, мигом всплыли на поверхность.
— Говорят, за этим стоит не только политика, — продолжил Ричард Герберт. — Вроде бы и сама девочка не возражает, а король, если верить слухам, сильно в нее втюрился. Юная Елизавета — настоящая красавица. Другое дело, что люди настроены против. Никто не одобряет матримониальных планов Ричарда и не хочет этого брака. Все его единодушно осуждают, называют незаконным и кровосмесительным.
— Такой брак действительно незаконен?
— Я не знаток права, брат, но слышал, что и раньше дядюшки женились на племянницах. Нет сомнений, что за большие деньги соответствующее разрешение может быть получено. Но знаешь, кого эта новость расстроит больше всего? Генриха Тюдора! Небось, бедняга, уже все чулки себе обделал.
— Теперь понятно, почему он неделю назад прислал письмо моей матери, — медленно проговорил Уильям.
