Елена Арсеньева - Париж.ru
В эту самую минуту на площадь выехал небольшой фургон – серый пикап – и остановился перед домом Брюнов.
– Бонжур, – сказал немолодой, но все еще красивый мужчина цыганского типа, сидевший за рулем.
– Бонжур. – Мирослав, все так же лежавший на парапете, сел.
Данила кивнул, пошевелил губами: бонжур, мол.
– Ребята, старье какое-нибудь, антиквариат есть? – приветливо спросил цыган, выскакивая из кабины и подходя к крыльцу. – Даем хорошую цену.
– Нет, спасибо, – ухмыльнулся Мирослав, не раз слышавший от Николь о том, как пострадала от таких же любителей антиквариата ее тетушки Мари. – Ничего у нас нет для продажи.
– Ребята, да вам только кажется, что ничего нет, – широко улыбнулся цыган, становясь вплотную к парапету, на котором полулежал Мирослав. – Давайте я посмотрю. У меня глаз наметанный. Бывало так, придешь, глянешь, скажешь хозяевам – вон то я бы купил. Они: а разве это антиквариат? А мы не знали! И продают.
– Что ему надо? – спросил Данила, с любопытством разглядывая цыгана. – А, Мирослав? Переведи!
– Да ну, купи-продай! – махнул рукой Мирослав. – Старьев...
Он только на миг отвернулся от цыгана, но и мига хватило тому, чтобы вцепиться в ногу Мирослава и дернуть с такой силой, что Понизовский слетел с парапета и навзничь грохнулся на землю.
Удар был так силен и внезапен, что у Мирослава захватило дыхание. Он не мог двинуться, а в это время дверцы фургончика распахнулись и оттуда выскочили две высокие фигуры. Увидев их, Мирослав рванулся, но больше ничего сделать не успел, даже крикнуть: «Гасконец!», как собирался. В одну минуту на голову ему был напялен мешок, «гасконец» вцепился ему в плечи, негр с копной разноцветных косичек – в ноги, рывок, бросок – и долговязое тело Мирослава влетело в фургончик.
Данила, рванувшийся на помощь к другу, был перехвачен в полете, но ему удалось вывернуться и, крутнувшись вокруг своей оси, ткнуть цыгана ногой в плечо. Однако тот увернулся, поймал Данилу за ногу и уложил его плашмя так же, как он только что уложил Мирослава.
Рвало Николь жестоко. Лера в испуге и раскаянии топталась рядом. Наконец ее подруга выпрямилась – бледная, потная, – подошла к умывальнику и принялась умываться и чистить зубы.
– Что случилось? – жалобно спросила Лера. – Это ты из-за меня?
– Да ты что? – криво улыбнулась Николь, медленно переходя из ванной в «комнату дочерей». – Ой, такая слабость всегда после рвоты, даже ноги подкашиваются. Меня какой-то запоздалый токсикоз мучает. В первые месяцы вообще ничего не было, я даже не ощущала беременности, а после четвертого – ужас! Все наоборот. Редкий день без рвоты. Так что не волнуйся. Ты тут ни при чем. Хотя, конечно, я не могу не переживать. Ничего больше не буду тебе говорить. Надеюсь, ты сама разберешься, что тебе в самом деле надо в жизни. Сексуальный он, видите ли! Откуда ты знаешь, что Жерар не сексуальный?!
– А почему при виде его со мной ничего не происходит? – запальчиво спросила Лера. – А при виде этого несчастного Данилы...
Она не договорила, потому что Николь вдруг побелела, закинула голову и начала медленно падать. Лера кинулась вперед и едва успела подхватить ее. Однако сил удержать Николь у нее не было, и она опустила тяжелое тело подруги на пол.
Данила увидел бегущего к нему с мешком негра. Того самого, с разноцветными косичками!
Забился, задергался. И черное лицо нападавшего в эту минуту исказилось изумлением, глаза с блестящими белками выкатились:
– Дьябль! С'ест Шведофф![23]
Данила не стал спорить и уверять, что он не Шведов. И магические слова «Жё нэ компран па!» не помянул всуе. Он попытался воспользоваться минутным оцепенением противника и рванулся вперед и вверх. И наткнулся на режущий удар по горлу, не очень сильный, но вполне достаточный для того, чтобы лишиться дыхания и стать легкой добычей для Тьерри и Бенуа, которые тотчас подхватили его и зашвырнули в пикап.
Дверцы захлопнулись. Операция была проведена так стремительно, что никто ничего не успел заметить. Да и замечать было особенно некому, ведь все соседи Николь разъехались по своим делам.
Лера потрогала похолодевшее лицо Николь и испугалась. Но еще страшнее ей стало, когда выпуклый живот подруги вдруг содрогнулся, словно кто-то ударил в него изнутри. И еще раз, и еще...
«А вдруг у нее сейчас начнутся роды?! – в ужасе подумала Лера. – Я не умею... Парни, конечно, тоже! Надо немедленно вызвать врача!»
Она кинулась в окну, чтобы окликнуть Мирослава. Вдруг промелькнуло в памяти: Николь рассказывала, что во Франции при внезапных родах обычно вызывают пожарных: те приезжают быстрей всех прочих спасательных служб, даже быстрей «Скорой помощи», и всякий пожарный обучен тому, как принимать роды.
Французский пожарный-то обучен, а она – увы, нет!
Она подскочила к окну как раз в то мгновение, когда негр и усатый, виденные ею утром, запихивали в пикап неподвижного Данилу. Какой-то цыган, стоя на крыльце, наблюдал за этим зрелищем.
– Зря ты его так навернул, Гийом, – угрюмо сказал усатый. – Это ведь тот самый парень, с которым хочет встретиться Себастьен.
Господи! Они говорят о Себастьене. Значит, о мэтре Моране. Вот это называется, он вышел на переговоры! Крепко же ошибся Жерар!
– Но, похоже, этот парень не хотел встречаться с Себастьеном, – хладнокровно отозвался цыган. – Разве ты не заметил? Он умеет драться. С таким противником лучше общаться, имея его перед собой в упакованном виде. Отвези его к Себастьену, пусть он сам с ним разбирается. Так, теперь что? Девчонки?
Лера отпрянула от окна, но еще слышала голоса.
– Одна из них, – уточнил усатый. – Беременную не трогай. Берем другую, поняли? Только ее. И все, ходу отсюда!
– Да, если проклятый Филиппофф успел от меня улизнуть, делать мне здесь больше нечего! – проворчал цыган. – Бенуа, ты уверен, что это отъезжала его машина?
– Еще бы! Конечно, уверен, – послышался голос усатого.
– Ладно, я ждал двадцать пять лет – и еще подожду. Давайте проверим дом, – сказал цыган. – Тьерри, ты обшарь второй этаж, Бенуа, загляни в сад, я покараулю на крыльце.
Лера заметалась было по спальне, но вспомнила, что внизу слышны ее шаги, и замерла. Надо затаиться! Вдруг эти подумают, что их с Николь нет.
Ступени запели на разные голоса под быстрыми шагами. Тьерри, это бежит Тьерри. Негр!
Леру замутило от страха. Господи, хоть бы какое-нибудь оружие... Или прыгнуть в окно? Но там остался сторожить цыган!
Одно хорошо: они не тронут Николь. А ее... что ждет ее?
Хоть бы вернулся Жерар! Хоть бы он вернулся! Она согласится и выйдет за него замуж без споров!
