Екатерина Мурашова - Детдом
– А что же делать? – спросил Виталик.
Антонина всегда говорила ему, что ее давняя знакомая Настя Зоннершайн – талантлива от Бога, но дура кромешная. Теперь, лично познакомившись с Настей и послушав ее, Виталик вовсе так не думал. Наоборот, в Насте ему даже померещилась какая-то изначальная мудрость.
– Как что? – удивилась Настя. – Жить, коне-ечно. Вот ты что вообще-то делаешь?
– Вообще-то я работаю в магазине электроники, – с удовольствием объяснил Виталик, который любил свою работу. – Продавцом-консультантом. Понимаешь, компьютеры, принтеры, ноутбуки и все такое.
– Ага, – сказала Настя и надолго задумалась. Потом спросила. – А можно, я лягу?
– Ложись, конечно, – Виталик, может быть, слегка удивился, но вовсе не расстроился Настиной бестактностью. Присутствие в квартире почти незнакомой женщины почему-то совершенно не напрягало его. Наоборот, с ней было даже как-то уютнее. – Хочешь, я чайник поставлю. У меня кофе есть и печенье с отрубями, чтобы не толстеть.
– Хочу! – оживилась Настя. – Только мне кофе, наверное, не надо. Мне, если можно, чай.
– Ты из пакетиков пьешь? – спросил Виталик с порога.
– Пью, – сказала Настя. – И подбрось мне, пожалуйста, мою сумку из коридора. Я ее где-то под вешалкой кинула. У меня там блокнот.
Когда Виталик вернулся из кухни с подносом, на котором он красиво расставил чашки, чайник и вазочку с печеньем, Настя лежала на тахте на животе, подняв согнутые в коленях ноги, и увлеченно чиркала в своем блокноте.
Виталик некоторое время стоял и смотрел на Настины слабо шевелящиеся ноги в ажурных гольфах телесного цвета. Под коленками у Насти были глубокие голубые ямочки, похожие на следы в свежем снегу. Потом он поставил поднос на стол и налил в чашки чай.
– Давай, что ли… – неуверенно сказал он, поскольку Настя решительно не обращала на него никакого внимания. Виталик даже подумал о том, не сесть ли ему к компьютеру и не поиграть ли пока в какую-нибудь игру.
Но тут Настя подняла голову и радостно улыбнулась ему навстречу.
– Ты только погляди, как я здорово придумала! – сказала она. – Твой магазин где находится? Мы – на Петроградской. От нас ехать далеко? Да это неважно, я своим в фирме скажу, что у вас – эксклюзив. Ну, понимаешь, как бы опытная партия. А там поглядим, хотя я почти уверена…
– В чем ты уверена, Настя? – осторожно спросил Виталик, подгрызая печенье. Он уже заглянул в Настин блокнот и увидел там какие-то кубики и призмы, расписанные цветами.
Настя перекатилась и села на тахте, взяла чашку и печенину, откусила.
– Невкусная, значит – полезная, – убежденно сказала она. – Сейчас я тебе все объясню. Понимаешь, сейчас ведь многие накупили всей этой вашей техники. Компьютеры, принтеры, сканеры, фиганеры, да? И у некоторых они уже полкомнаты занимают. У меня у самой все это есть. И все эти ящики, такие обтекаемые и серые, и слегка шершавые, как большие засохшие сопли или слизняки грибные. Я-то для себя уже давно решила, а про других не думала как-то, пока ты не сказал. Вот смотри: их можно делать наборами: «северные мотивы» – это строго, с шишками, вереском, хвоей, «тропические мотивы», «русское поле» или вот еще просто яркое, с блестками и стразами – это для кавказцев и прочих, они такое любят… Тут еще смотри какая выгода может получиться: евроремонт теперь считается уже не модно и не прикольно, а многие люди в него столько денег вложили, и мебель под эту серость стерильную купили. Как это расцветить и сделать, чтобы последний писк? Вот – ответ от Анастасии Зоннершайн! Технику-то часто меняют, она теперь стареет быстрее, чем там диван или мебельная стенка. И получится – выгодно, красиво и офигитительно оригинально. Все вокруг серое, успокаивающее, как в сумасшедшем доме, а компьютеры – все в цветочном стиле… Я даже думаю, не сделать ли мне так у себя? А у тебя, Виталик, краски есть? Хочешь, я тебе на пробу вот эти два ящика сейчас разрисую? Не понравится, смоешь потом тряпочкой… А то мне не терпится… Ты только представь на ваших полках: одна полка – то, другая – сё! Можно же и под заказ делать – это нетрудно, быстро и недорого, не то, что целые интерьеры… И совершенно индивидуально, как хохломские миски и столики. Моим в фирме тоже понравится… Надо будет не забыть менеджеру позвонить…
– А ведь точно, Настя! – воодушевился внимательно слушавший женщину Виталик. – И ведь сразу же продажи повысятся, потому что ни у кого такого не будет. И главное, если он одну такую штуку купил, так ему же потом надо весь набор покупать, чтобы в одном духе все получилось…Можно прямо и прайслисты так выпускать, все – в комплекте и в одном стиле: значит, компьютер, монитор, принтер, сканер, факс, ксерокс…
– Ой, смотри, каких я мышей придумала! – взвизгнула между тем Настя. Виталик взглянул на лист, с которого задорно смотрели полдюжины разных мышей: в виде раковины, в виде стручка гороха, в виде шишки, в виде настоящей симпатичной мышки…
– Настя, ты просто офигитительно умная! – искренне сказал Виталик и ласково погладил женщину по коленке. – А кто говорит по-другому, так они сами дураки!
– Спасибо! – Настя потерлась щекой о плечо Виталика, потому что в руках у нее были блокнот и карандаш. – А клавиатура у нас будет мох такой изумрудно-зелененький или пруд с ряской! И лягушечку можно сделать. Это детям понравится! Я для своего ребенка обязательно сделаю лягушечку!
– Настя! У тебя разве есть ребенок? – удивился Виталик. Антонина никогда ему ничего про Настиных детей не говорила. – А он кто – мальчик или девочка?
– Да я не знаю еще, – Настя погладила себя по животу. – Он еще здесь сидит. Но я вообще-то девочку хотела бы. С ней, наверное, проще будет… Хотя и мальчик тоже хорошо…
– Ой, как хорошо! – воскликнул Виталик и внезапно понял, что его почему-то действительно очень радует, что у Насти будет ребенок. Более того, он вдруг ощутил какую-то тревогу и даже ответственность за судьбу этого ребенка. «Ведь Настя, она же такая… – подумал он, с трудом подбирая слова для выражения своего мыслечувства. – Она же такая непрактичная… Ее же надуть – легче легкого. Она сама как ребенок…»
– Слушай, а кто же отец? – спросил он в конце концов вслух. – Он на тебе станет жениться?
– Вряд ли. Это – вряд ли, – подумав совсем чуть-чуть, ответила Настя. – Да я и сама, знаешь, не уверена, что я теперь хочу с ним жениться… Зачем мне вообще-то?
– Не хочешь выходить замуж, – машинально поправил Виталик и вдруг вместе с продолжающейся тревогой ощутил и облегчение тоже. «Что же это я такое странное чувствую?» – подумал он, и это был первый опыт рефлексии в его жизни. Сам не зная о том, в этот момент Виталик здорово повзрослел.
