Нора Робертс - Голос из прошлого
Все в том же положении, закрыв глаза и прижимаясь к Фэйф лицом, слушая собачий лай, он сказал:
– Я собираюсь оставить Монго у себя.
– Я знаю, дорогой.
– Лапа у него хорошо заживает. Может быть, это неожиданное решение. Я собирался найти ему хорошее пристанище. – Он вдруг удивился. – Как это ты знала? Я никогда не держал собак.
– Просто тебе до сих пор не попадалась своя, настоящая. Вот и все.
– Что это ты так поумнела? Мне даже стало не по себе.
– Да, это что-то новое во мне, – согласилась Фэйф. – И мне даже нравится.
– Ты умеешь готовить?
– Мне редко доводится это делать. Я принесла пару бифштексов и еще кое-что вкусненькое. Она взяла сумку и вынула две белых свечи.
– Люси с рынка спросила, что же это будет за ужин со свечами.
Уэйд улыбнулся и тоже встал.
– И что же ты ответила Люси с рынка?
– Я ответила, что собираюсь устроить романтический ужин на две персоны, для себя и доктора Уэйда. Ну, конечно, любопытные навострили уши при такой информации. Надеюсь, ты ничего не имеешь против моей нескромности и того, что мы станем объектом слухов, сплетен и разных умозаключений?
– Нет.
Он обнял Фэйф и коснулся щекой ее волос.
– Нисколько не возражаю.
– Лисси, милая, мне кажется, это не очень удобно.
– Нет, Дуайт, надо всегда наносить визиты соболезнования друзьям и соседям. – Стараясь найти удобное положение, Лисси ерзала на сиденье, придерживая рукой живот. – Тори только что потеряла мать, и она оценит мое сочувствие.
– Но, может быть, лучше отложить до завтра? – нерешительно предложил Дуайт.
– Но Тори сейчас не в состоянии приготовить себе поесть, поэтому я захватила фрикасе из цыплят. Ей надо поддержать свои силы. Господи боже, какое, наверное, для нее испытание.
Несмотря на заботливый тон, в глазах Лисси светилось искреннее любопытство. Подумать только, отец Тори застрелил ее мать. Прямо сенсационная газетная новость или кадр из голливудского фильма. Она вытащила Дуайта из банка, и часа не прошло, как до нее дошла эта новость, и они, конечно, первыми увидят, как все это переживает Тори.
– Но она может и не захотеть сейчас видеть посторонних, – упорствовал Дуайт.
– Мы не посторонние. Я училась вместе с Тори в школе, и мы с тобой знаем ее с самого детства. Нет, мне просто невыносимо думать, что в такие минуты она одна. А кроме того, Дуайт Фрэзир, ты мэр. И это твой долг посещать пострадавших. Господи, какие ухабы. Внимательнее, дорогой. И я опять хочу попикать.
– А я хочу, чтобы ты не волновалась и не расстраивалась, – и он погладил ее по руке. – А то, чего доброго, родишь на дороге.
– Не беспокойся, – но Лисси очень нравилось его беспокойство. – Еще три недели до родов. Как я выгляжу? – И она вытащила из сумки зеркальце. – Наверно, страхолюдина. Большая, толстая корова.
– По-прежнему ты самая хорошенькая девушка Прогресса. И вся моя.
– Ой, Дуайт! – Она порозовела от радости и взбила прическу. – Ты такой милый. А я все эти дни чувствую себя такой безобразной. И необъятной. А Тори такая стройная и худенькая.
– Кожа и кости. Нет, у моей женщины должны быть формы.
Он дотронулся до ее груди, и Лисси взвизгнула.
– Прекрати. Стыдись. Мы, можно сказать, уже приехали, а ты меня возбудил. Она сунула руку между его ног.
– И сам тоже хорош. А помнишь, как мы ездили сюда, когда были молоды и глупы?
– И я однажды уговорил тебя испробовать заднее сиденье в машине моего отца.
– Ну, не очень-то долго пришлось меня уговаривать. Я была от тебя без ума. И впервые мы занимались любовью как раз здесь. Дуайт, – и она пробежалась пальцами по его бедру. – Когда ребенок родится и у меня опять будет хорошая фигура, давай попросим как-нибудь маму посидеть с маленьким, а сами поедем сюда. И, посмотрим, сумеешь ли ты опять уговорить меня на заднее сиденье.
– Ты договоришься до того, Лисси, что я не смогу выйти из машины.
– Поезжай помедленнее. Мне надо подкрасить губы. И Лисси достала из сумочки помаду.
– Мама сказала, что она оставит у себя Люка на ночь. После Тори мы сможем навестить Бутс и Джей Ара. Наверное, похороны состоятся во Флоренсе. И мы, конечно, должны будем туда поехать как представители от города. Но у меня нет черного платья. Ладно, сойдет и темно-синее с белым воротничком. Люди ведь меня не осудят, правда, за темно-синее?
Лисси болтала, пока они не свернули на дорогу к дому. Дуайт уже не чувствовал возбуждения. У него начиналась головная боль. «Только пятнадцать минут», – пообещал он себе. Он даст Лисси возможность сочувствовать Тори только пятнадцать минут. После чего отвезет ее домой, заставит лечь и поднять ноги вверх. А это даст ему возможность осушить банку пива и посмотреть спортивную передачу. В Прогрессе никто не будет сокрушаться о смерти Сары Боден, за исключением близких родственников.
Ладно, он отдаст долг вежливости и забудет об этом.
– Не представляю, как можно жить так далеко от города и в полном одиночестве, – сказала Лисси, когда Дуайт помогал ей выйти из машины. – Ну, да Тори всегда была странная: такая же редкость, как двухголовая утка. И еще… – Лисси умолкла, многозначительно взглянув на припаркованный у дома автомобиль Кейда. – Она вроде бы не испытывает недостатка в обществе. Честное слово, Дуайт, они вместе совершенно не смотрятся. Не могу понять, что в ней такого нашел Кейд. Человек его положения может выбирать лучшую из лучших. Бог знает скольких я ему подсылала.
Дуайт ограничивался преимущественно односложными замечаниями вроде «ага», «гм-м», «ух ты» и соглашался, «да, дорогая», вынимая из машины блюдо с фрикасе. Он давно усвоил, что жену можно и не слушать, когда она сядет на любимого конька. Достаточно было в паузах вставлять междометия, даже не зная, о чем она в данный момент толкует.
– Думаю, что она ему надоест и они расстанутся. Так всегда бывает с людьми, между которыми нет истинной связи, как у нас с тобой.
Она взмахнула ресницами и похлопала его по руке. Дуайт понял сигнал и в свою очередь одарил ее теплым и любящим взглядом.
– Когда он освободится, мы его пригласим к нам поужинать и Кристал Бин тоже. Я, может, подыщу какого-нибудь подходящего партнера и для Тори, человека ее круга. Хотя это будет нелегко, немногим могут понравиться такие странные особы. Иногда она так смотрит на меня, что у меня просто мороз по коже подирает. Тори! – без всякого перехода воскликнула Лисси, когда Тори открыла дверь, и распахнула ей свои объятия. – Дорогая моя, я так расстроилась, услышав о смерти твоей матери. Мы с Дуайтом выехали сразу, как только узнали. Бедняжка! – И Лисси пылко обняла Тори. – Конечно, ты чувствуешь себя плохо, и не надо притворяться перед нами, старыми друзьями. Садись, а я приготовлю тебе чашечку чая. И еще я привезла фрикасе. Тебе нужна сейчас горячая пища, чтобы поддержать силы. Кейд!
