Сандра Браун - Белый зной (Убийственный зной)
Когда они вышли на балкон, чтобы выпить кофе, Сэйри сказала:
– Передай мои комплименты шеф-повару и декоратору.
– Я прослежу, чтобы они об этом узнали.
– Как ты нашел это место?
– Это не я, а моя мать. Она привела меня сюда, чтобы отпраздновать окончание университета.
– Твоя мать из Нового Орлеана?
– Да, мама здесь родилась.
– Это благодаря ей ты так свободно говоришь по-французски?
Бек улыбнулся:
– Я болтал по-французски, когда еще был в пеленках.
Официант налил им кофе и оставил одних. Бек добавил в чашку каплю ликера «Гран Марнье» и передал хрупкий фарфор Сэйри.
– Это, конечно, не закусочная в Дестини, но они очень стараются.
Сэйри улыбнулась его шутке, взяла чашку и подошла к балконной решетке. Откуда-то доносилась музыка, летевшая над крышами. Внутренний дворик внизу освещался слабо, и большая его часть оставалась темной, создавая атмосферу тайны и интриги.
Негромко журчала вода в фонтане. Цветущее растение своевольно прорывалось на волю из каменного постамента. Как и остальным зеленым собратьям, ему разрешили расти так, как вздумается.
Сэйри любила подобное несовершенство. Некоторый беспорядок и небрежение по всему Французскому кварталу придавали ему еще больше очарования и таинственности.
Она заговорила, не поворачиваясь к Беку:
– Вчера вечером Крис сказал мне, что не убивал Дэнни. Думаю, он был искренним.
Бек приблизился к ней.
– Возможно, мы все заблуждаемся, и Дэнни действительно покончил с собой.
Сэйри допила свой кофе, поставила чашку и блюдце на серебряный поднос и вернулась к перилам.
– Что для тебя свято, Бек?
– Почему ты спрашиваешь?
– Я хочу рассказать тебе кое-что, но ты должен поклясться, что больше никто об этом не узнает. Потому что, говоря об этом тебе, я выдаю то, о чем сказали только мне.
– Тогда не говори мне.
– Мне кажется, тебе нужно об этом знать.
– Согласен. Найми меня себе в адвокаты. Я возьму пять долларов в качестве предварительного гонорара. И это определит для меня профессиональную привилегию никому не разглашать того, что ты мне скажешь.
– Я об этом думала, – призналась Сэйри. – Но ты не можешь взять от меня предварительный гонорар. Возникнет конфликт интересов.
– Эта информация касается Криса?
– Нет, это о Дэнни.
Сэйри вгляделась в его лицо, наблюдая, как отсвет газового фонаря играет на его коже. В тот день, когда они впервые встретились, она назвала Мерчента приспешником Хаффа. И он не сделал ничего, чтобы ее разубедить. Бек признался, что намеренно подставил ее у Макгроу, чтобы понаблюдать за реакцией Криса. Но было ли это правдой?
Кларк предупреждал Сэйри о том, что не следует доверять Мерченту. Всего несколько часов назад она и сама задавалась вопросом, как он может быть таким неискренним. Сэйри еще подумала тогда, что же скрывается за его щедростью к Поликам. Может быть, Бек лишь устроил представление, рассчитанное исключительно на нее?
Но он не мог знать, что Сэйри окажется в больнице в тот самый момент, когда Алисия Полик раскроет пакет с открытками и письмами. И Бек никак не мог спланировать так, чтобы Алисия именно его конверт достала первым.
Эти соображения успокоили Сэйри.
– Я собираюсь рассказать тебе кое о чем. Об этом больше никто не знает.
– Не забудь, что я адвокат Криса. Будь осторожна с информацией, которую ты мне доверяешь.
Понимая, что рискует, Сэйри все-таки решилась:
– Дэнни был обручен, он собирался жениться.
Она внимательно следила за реакцией Бека.
Он искренне удивился:
– Обручен? С кем?
– Я не назову тебе имени этой женщины.
– Тогда… как ты…
– Мы случайно встретились с ней на кладбище. Она пришла на могилу, увидела меня и представилась.
Бек немного расслабился.
– К тебе, преуспевающей сестре покойного, подходит незнакомка, объявляет себя невестой Дэнни, и ты ей веришь? Она могла пытаться выманить у тебя деньги…
– Не считай меня такой наивной, Бек. Она не охотница за деньгами. Эта женщина всем сердцем любила Дэнни, и он тоже ее любил. Она показала мне кольцо с бриллиантом.
– Оно могло достаться ей от другого парня, которого она шантажировала.
– Если бы она была авантюристкой, разве ей не следовало сначала взяться за Хаффа? Ни он, ни Крис не знали о помолвке Дэнни, пока брат был жив, а его невеста не хочет, чтобы они узнали об этом теперь.
– Почему же?
– Потому что они немедленно придут к тому же выводу, что и ты. Они решат, что ей от них что-то нужно.
Бек сделал вид, что огорчен.
– Она сказала, что Хойлы наверняка превратят их с Дэнни любовь во что-то грязное и недостойное, хотя она была прекрасна.
– Возможно, Дэнни именно об этом хотел рассказать тебе, когда звонил.
– Мне бы очень хотелось так думать. И вполне вероятно, что это так и было. В любом случае я уверена, что эти двое были преданы друг другу и очень влюблены. Дэнни собирался жениться на этой молодой женщине, они строили планы на будущее. Она не сомневается в том, что моего младшего брата убили.
– А что, если он хотел порвать…
– Нет. Я спросила ее об этом, настолько мягко, насколько могла. Она отрицала саму возможность того, что Дэнни мог передумать. Но это именно она сказала мне о том, что Дэнни мучился какой-то моральной проблемой. – Сэйри намеренно избегала слов «духовный» или «нравственный», чтобы Бек не понял, что невеста Дэнни была прихожанкой той же церкви. – Мой младший брат столкнулся с личным кризисом, о котором он не рассказал даже ей.
– То есть Дэнни испытывал муки совести?
– Да. Она назвала это эмоциональной борьбой, которую Дэнни хотел завершить до того, как женится на ней.
– Это могло быть что угодно, Сэйри. Дэнни мог проиграться и задолжать кому-то. Или это могла быть дурная привычка, от которой он никак не мог избавиться. Или беременная подружка в другом городе.
– Или Дэнни знал что-то такое, с чем не мог дальше жить.
– Я уверен, что ты думала над этим и у тебя появились кое-какие соображения на этот счет.
– В первую очередь я подумала о чем-то незаконном на заводе. А теперь я почти уверена, что Дэнни что-то узнал о судьбе Джина Айверсона.
Бек медленно вернулся к столику, поставил чашку на поднос. К ним направился официант, но Мерчент покачал головой, и официант растворился в темноте.
– Дэнни стал очень религиозным, – продолжала Сэйри. – А это предполагает необходимость исповедоваться. Разве не могло случиться так, что он узнал что-то об Айверсоне, и эти знания легли тяжелым грузом на его совесть? Он достиг того состояния, когда почувствовал, что не может жить дальше, не освободившись от чувства вины. Тебе это не кажется возможным?
