Виктория Холт - Пленница
Мне было приятно, что она так обрадовалась моему предложению.
— Выглядит довольно внушительно, — сказала она, увидев дом. — Не так, конечно, внушительно, как Пэрриваль, но тоже неплохо.
— Я уверена, Лоримеры будут рады вам.
— А мы увидим этого старого Лукаса?
— Нет. Его нет дома.
— А где же он?
— В клинике.
— Что такое клиника?
— Нечто вроде госпиталя.
— А что он там делает?
— Ты же знаешь, у него больная нога.
— Да, он повредил её во время кораблекрушения. И не может прямо ходить.
— Доктора посмотрят, можно ли исправить положение.
Она задумалась.
— Кого же мы тогда там увидим?
— Надеюсь, что его брата, близнецов и нянюшку Крокет.
Мы оставили лошадей в конюшне и вошли в дом.
Мистер Лоример был где-то на территории, но няня знала, что мы приедем.
Она поспешила к нам навстречу.
— О, мисс Крэнли. Как приятно вас видеть! И мисс Кейт!
— А где близнецы? — спросила Кейт.
— О, они обрадуются вам. Они вас помнят, мисс Крэнли.
— Надеюсь, мне удастся повидать мистера Лоримера?
— О, он уехал в Лондон.
— Я имею в виду мистера Карлтона.
— А я думала, вы приехали повидаться с мистером Лукасом. Знаете, доктора собираются делать там что-то такое с его ногой. Считается, что они нынче очень уж умны. Я в этом не понимаю.
— Я знала, что он уедет. Мне бы хотелось поговорить об этом с мистером Карлтоном.
— Думаю, он скоро придёт. Поднимитесь в детскую, к малышам.
Дженифер узнала меня сразу и тут же бросилась ко мне. Генри был не очень уверен, но последовал за сестрой.
— А теперь расскажите, как вы поживаете, — сказала я. — Это Кейт, моя ученица.
Кейт смотрела на малышей с интересом и слегка насмешливо.
Я спросила Дженифер, как дела у одноглазой Мейбл и как поживает медвежонок Реджи. Она засмеялась и сказала, что они, как всегда, капризничают.
Я ещё какое-то время беседовала с детьми, а потом няня предложила им показать Кейт их кукольный домик.
Близнецы радостно закричали. Я обеспокоенно посмотрела на Кейт, которая вполне могла объявить, что её не интересуют детские игрушки.
Наверное, мой взгляд был настолько умоляющим, что Кейт, не выдержав, согласилась:
— Хорошо.
Кукольный домик стоял в углу детской. Дети направились к нему, а няня Крокет пригласила меня присесть.
— Есть какие-нибудь новости? — шёпотом спросила она.
Я покачала головой.
— Очень трудно. Ничего не могу выяснить. Иногда мне кажется, что это невыполнимая задача.
— Я знаю, вы что-нибудь найдёте. И что можно найти только в доме. Вот где кроется тайна. Хотелось бы мне там быть.
— Я понемногу собираю информацию, но этого ещё слишком мало, чтобы выйти на след.
— Что же, продолжайте искать. А вы не пробовали поговорить с миссис Форд? Ей известно почти всё, что происходит в доме.
— Может быть, вам лучше с ней поговорить? Вы ведь подруги.
— Я уже пробовала, но тоже без особого успеха.
— Вероятно, она ничего не знает, или знает, но считает, что не следует распространяться о семье, в которой живёт.
— Возможно, она охотно поговорила бы с кем-то, кто тоже принадлежит к домочадцам. Вы теперь тоже в их числе. А я больше к ним не принадлежу.
Я заметила, что Кейт прислушивается к нашему разговору, и подала знак нянюшке Крокет. Она тут же всё поняла, и мы заговорили о детях и о том, что им скоро будет нужна гувернантка.
Кейт крикнула:
— Вы ведь не вернётесь сюда, Крэнни?
Я поняла, что она слышала наш разговор.
— Нет, если только вы будете оставаться прилежной ученицей.
Кейт скорчила гримасу.
Было совершенно ясно, что нам не удастся поговорить по душам с няней.
Через некоторое время зашла служанка и доложила, что вернулся мистер Лоример.
Я оставила Кейт в детской и спустилась к нему вниз. Он выглядел очень печальным, но был рад меня видеть.
— Я беспокоюсь о Лукасе, — сказала я. — Что вам известно об этой операции?
— Очень мало. Недавно он был в Лондоне и прошёл обследование у этого доктора. После чего решился на операцию.
— Как вы думаете, что они в состоянии сделать?
— Всё как-то туманно. Они говорят, что добились значительных успехов в этой области. Постараются исправить то, что не удалось сделать вовремя.
— Я постоянно ругаю себя за то, что мы не знали, как и что нужно делать. Если бы мы тогда могли оказать ему необходимую помощь, всё это можно было предотвратить.
— Не надо винить себя, Розетта, или того человека, что был с вами. Вы сделали всё, что могли. Спасли ему жизнь. Вы не могли бы сделать для него большего. Поверьте мне, он очень благодарен вам. Я знаю, что он говорит о таких вещах с напускной лёгкостью, но на самом деле испытывает более глубокие чувства, чем можно подумать.
— Да, я понимаю.
— Лукас сам знает, что для него лучше. Понимаете, это его шанс. Он готов рискнуть. Возможно, если операция пройдёт неудачно, будет ещё хуже, чем прежде, но в случае успешного исхода — намного лучше.
— Это довольно большой риск.
— Я тоже так думаю.
— Как только будет известно о результатах операции, вам, вероятно, дадут знать?
— Да, я в этом уверен.
— Карлтон, как только вы что-нибудь узнаете, известите, пожалуйста, меня.
— Конечно же, извещу. — Мы немного помолчали. Потом Карлтон сказал: — Для него это была большая трагедия. Он всю жизнь ненавидел, когда с его здоровьем было что-то не так. Что ж говорить о подобном увечье. Это сильно задело его.
— Я знаю.
— Мне бы хотелось… чтобы он мог жениться. Думаю, для него это имело бы огромное значение.
— С условием, что это будет, конечно, счастливый брак.
— Счастливый брак — это состояние полного совершенства.
— Именно… совершенства. Иначе это уже компромисс.
Я поняла, что Карлтон вспоминает о своей собственной семейной жизни.
— А потом, — печально сказал он, — всё это может закончиться… неожиданно, и начинаешь думать, не лучше ли было бы и вовсе этого не познать.
— Карлтон, я всё прекрасно понимаю, но думаю, вам следует радоваться тому, что у вас было.
— Да. Вы правы. Вот он я, веселюсь, окунувшись в страдание… Что вы думаете о близнецах?
— Они в полном порядке. Нянюшка Крокет творит чудеса. Они подросли.
— Придётся подумать о гувернантке для них. — Он задумчиво посмотрел на меня.
— Вообще-то я не гувернантка, вы же знаете.
— Я слышал, что вы очень хорошо управляетесь с этой девочкой.
— Как распространяется моя слава, — добродушно сказала я.
— Вы должны перекусить с нами перед обратной дорогой.
