Дженнифер Арментроут - Жду тебя
– Как все прошло?
– А… – Я привстала на цыпочки и, наклонив голову набок так, чтобы можно было заглянуть под козырек, поцеловала его. – Как и следовало ожидать.
Его руки сразу же спустились мне на бедра – верный признак того, что быстрый поцелуй зажег его, пусть даже и на лужайке перед домом моих родителей.
– Хочешь рассказать?
– За обедом. – Я отступила назад, и он поймал мою руку. – Я собираюсь пригласить тебя в «Чуйс»[21]…
– Эвери?
Кэм напрягся, крепче сжимая мою ладонь, когда я повернулась на голос моего отца. Он уже спустился с крыльца и шел прямо к нам.
– Если он скажет что-нибудь недостойное, не обещаю, что не вырублю его прямо здесь и сейчас, – предупредил Кэм, понизив голос.
Я сжала его пальцы в ответ.
– Надеюсь, что до этого не дойдет.
– Я предупредил, – пробормотал он.
Мы подождали, пока отец подойдет к нам. Он оглядел Кэма и наши сцепленные руки.
– Это Кэмерон Гамильтон, – представила я Кэма, как того требовали приличия. – Кэм, познакомься, это мой отец.
Кэм протянул ему свободную руку, но челюсть была напряжена, а в голубых глазах застыл лед.
– Здравствуйте.
Мой отец ответил рукопожатием.
– Рад познакомиться.
Кэм промолчал.
– Что такое, пап? – спросила я.
Он на какой-то миг встретился со мной взглядом и тут же отвел глаза. Его лицо было так близко, и в ослепительных лучах техасского солнца я увидела, как постарел мой отец. Я вдруг поняла, что все случившееся со мной легло тяжким грузом и на него. В отличие от мамы, он не маскировал свои переживания бесконечными косметическими процедурами и мейкапом.
Отец глубоко вздохнул и сказал:
– Знаешь, чего мне больше всего не хватает? Смотреть, как ты танцуешь.
Глава 32За обедом я посвятила Кэма в подробности своего разговора с родителями. Я боялась, что он пробьет стену ножом для стейка, когда рассказывала о том, как держалась моя мама.
– Ты знаешь, я даже не удивлена. Она всегда была… холодной, а с годами стало еще хуже.
Лицо Кэма смягчилось.
– Ты добрее меня.
Я пожала плечами. Он бы так не думал, если бы стал участником моего внутреннего диалога.
– Но я рада, что поговорила с ними. А отец? Эти его слова о танцах… в них он как будто изливал душу. По крайней мере, до него дошло то, что я говорила, понимаешь?
Он кивнул.
– Ну, и что ты чувствуешь после всего этого?
Хороший вопрос. Я откинулась на спинку стула.
– Да ничего, пожалуй. То есть, как я уже сказала, я рада, что сделала это… но не знаю. Знаешь, это как визит к стоматологу. Ты не хочешь туда идти, но знаешь, что надо, а потом радуешься, что все-таки это сделал.
Потянувшись через стол, он накрыл мою руку ладонью.
– Ты все еще хочешь встретиться завтра с Молли?
– Да.
После того как мы заказали билеты, я заглянула в свой почтовый ящик и отыскала ее письмо. Это было несложно. Их было много. Я отправила ей короткое сообщение о том, что буду в городе и хочу с ней увидеться. Меня даже немного удивило, когда часом позже она ответила коротким «да».
– Я по-прежнему хочу встретиться с ней.
Кэм отвернулся, напряженный. Он не одобрял эту идею, но тем не менее поддерживал меня. В такие мгновения, как это, я снова думала о том, как мне повезло, что я столкнулась с ним в коридоре у кабинета астрономии. Мне надо было почаще об этом вспоминать.
И он был нужен мне, необходим.
Мне больше не хотелось говорить ни о своих родителях, ни о встрече с Молли. Я хотела показать Кэму, как сильно я его люблю. И не потому, что он этого ждал, просто я так хотела.
– Пойдем? – спросила я, и мое сердце забилось сильнее.
Мы расплатились за обед и вернулись в отель. Был ранний вечер, и рядом был Хьюстон, где было что показать Кэму, но я слишком дорожила каждой минутой близости с ним. И не хотела ни с кем делиться.
Кэм сидел на краю кровати в бейсболке козырьком назад и щелкал кнопками на пульте телевизора. Широкое окно было зашторено, лишь в щелку пробивался лучик закатного солнца.
– Я быстро в душ. – Собрав свои туалетные принадлежности, я направилась в ванную.
Он проводил меня долгим взглядом, открыл рот, а потом молча кивнул. Его глаза были наполнены каким-то особенным светом, и я задрожала в предвкушении. Улыбнувшись, я скрылась в ванной. Закрыв за собой дверь, я бросила на туалетный столик косметичку. Я не захватила с собой никакой одежды, и мне было интересно, заметил ли это Кэм.
И, если заметил, то о чем подумал?
Неужели о том же, что и я?
Я приняла быстрый душ, смывая въевшийся в кожу противный запах самолета. На то, чтобы избавиться от послевкусия встречи с родителями, потребовалось чуть больше времени. Но все равно не вечность. Мой пульс уже стучал, и все мое существо тянулось к Кэму.
Выйдя из душа, я завернулась в пушистое махровое полотенце и расчесала спутавшиеся волосы. В животе у меня была пустота, как перед спуском с высоты американских горок. Я почистила зубы… и больше, кажется, незачем было оставаться в ванной и тянуть время.
Я вышла. Кэм был на том же месте, где я его и оставила, только теперь лежал на спине, и его ноги свешивались с края кровати. Бейсболка валялась рядом, а пульт от телевизора лежал на его плоском животе.
Я остановилась у двери.
Кэм повернул голову и тотчас сел. Завитки темных волос сбились на лоб, сливаясь с бровями. Под густыми ресницами сияли глаза чистейшего оттенка синего.
Чувствуя, как мою кожу покалывают тысячи тончайших иголочек, я подошла к нему. Он запрокинул голову назад, и было видно, как трудится, сглатывая, его горло, когда я встала перед ним, сжимая пальцами узел полотенца на груди.
Его ресницы опустились, и раскрылись губы.
– Эвери.
Положив руку на его плечо, я забралась сверху, обхватывая его коленями. Его руки тотчас опустились на мои бедра, укрытые полотенцем.
– Кэм?
Уголок его губ приподнялся, и на левой щеке замаячила ямочка.
– Что ты задумала?
– Ничего, – сказала я, узнавая характерное придыхание в своем голосе. – Всё.
– Но это полные противоположности.
– Я знаю. – Я теснее прижалась к нему, и дрожь пробежала по моему телу, когда я почувствовала сквозь плотную ткань джинсов, что он уже возбудился. – Поцелуй меня.
Я не стала дожидаться его ответа. Я наклонила голову и губами коснулась его рта раз, другой, а потом снова, кончиком языка провела по его нижней губе и скользнула им в рот. Его руки крепче сжали мои бедра, но сегодня я сама распоряжалась им, лаской открывая ему рот, погружая его в поцелуй. Его губы послушно следовали за моими губами. Я чувствовала, что растворяюсь в нем.
– Прикоснись ко мне, – попросила я, снова целуя его. – Пожалуйста.
