Кейси Марс - Молчаливая роза
— Очарователен, как всегда.
— А я думала, все мужики ублюдки.
— Все верно. Значит, он очаровательный ублюдок. Кстати, об ублюдках… Что слышно о Джонатане?
У Девон свело внутренности. Внезапно кофе показался ей холодным и невкусным.
— Он звонил… Оставил сообщение на автоответчике. Я не разговаривала с ним. Не хочу его видеть.
— Я думала… Может быть… Я не знаю… Ты немножко наивна в том, что касается мужчин, но чувствуешь, когда к тебе относятся по-хорошему… Думала, на этот раз с Джонатаном…
— Я тоже так думала. — Девон слабо улыбнулась. — Ты не представляешь себе, как я тоскую по нему. Ночами напролет вспоминаю, как мы были вместе. Едва ли мне доведется испытать то же с другим мужчиной.
— Может, когда он позвонит в следующий раз, ты все-таки выслушаешь его?
Девон покачала головой.
— Ты не знаешь его так, как я. Если Джонатан начинает говорить, ему невозможно сопротивляться. А я не могу позволить себе снова увлечься им.
Кристи не спорила.
— Радость моя, любви без боли не бывает.
— Я верила ему, Кристи. Ненавижу, когда меня используют. Чувствую себя последней дешевкой.
— Поэтому я и говорю: все мужики — ублюдки.
В ту ночь Девон приснился сексуальный сон. Корчась в оргазме, она проснулась и ошеломленно подумала: неужели для этого достаточно просто представить себе, что Джонатан овладевает ею?
— Пошел ты ко всем чертям, Джонатан Стаффорд, — прошептала она в темноту. Но это не помогло. Всю ночь она металась и ворочалась с боку на бок, а утром проснулась усталая и невыспавшаяся. Когда рядом с кроватью зазвонил телефон, она принялась ждать щелчка автоответчика, но тут же вспомнила, что забыла включить его.
— О черт… — Она оперлась о подушку, протянула руку, сняла трубку и прижала ее к уху.
— Алло…
— Здравствуй, Девон.
— Джонатан… — еле слышно пролепетала она.
— Я звонил… Я хочу видеть тебя.
У Девон похолодело в животе. Она воочию видела его, чувствовала, как он тянется, чтобы обнять ее.
— А я не хочу.
Последовало молчание.
— Прости меня за случившееся. Нам нужно поговорить.
— Мне нечего сказать тебе.
— Я буду говорить за нас обоих.
Не доверяй ему! — вопил внутренний голос. — Не позволяй, чтобы он снова обманул тебя!
— По-моему, это ни к чему. Каждый из нас остался при своем мнении.
— Совсем не обязательно. Я же сказал, нам нужно поговорить.
О Боже, он-таки достал ее… Девон боролась со вновь вспыхнувшей надеждой. С надеждой и всплеском непреодолимого влечения.
— Джонатан, я не могу… — Тугой комок стоял у нее в горле. — Правда, не могу. — Она пыталась повесить трубку, хотела это сделать, но… не хватило сил.
— Девон, пожалуйста. Дай мне всего лишь час. Полчаса. Если все останется по-прежнему, я обещаю оставить тебя в покое.
Девон молча закрыла глаза. Пальцы впились в телефонную трубку.
— Девон…
— Ладно, — тихо сказала она. — Когда?
— Вечером. Я приду к тебе или ты ко мне?
— Нет! — вскрикнула она, вспомнив, что в каждом из этих мест они занимались любовью. — Где-нибудь на нейтральной почве. Может быть, в ресторане?
Он помолчал минуту.
— Ладно. Я пришлю Генри к восьми… если тебе удобно. — Так официально, так деловито…
Девон кивнула, хотя Джонатан не мог видеть ее.
— Удобно. — Чего он хочет? Сделать еще одну попытку? Надеется затащить ее в постель и убедить бросить работу, как это было прежде? Ее снова обуял гнев.
— Девон…
— Да? — спросила она, начиная понемногу приходить в себя.
— Я стосковался по тебе.
Девон повесила трубку.
Джонатан положил трубку на рычаг. Я стосковался по тебе. Слишком мягко сказано. Он пропадал без нее. Он пытался забыть о Девон, изнуряя себя работой до изнеможения, так что еле доползал до дома и валился на диван, не желая ложиться в постель. Стоило только сделать это, и перед глазами вставал образ Девон. Она тихонько смеялась, прижимаясь к нему, не сводя с него больших зеленых глаз.
Доверяя ему так, как никогда не доверяла прежде.
Мэдди была права. Ему следовало поставить себя на ее место и посмотреть на случившееся с другой стороны. А теперь… Согласится ли она?
У Джонатана заныло в животе. Он причинил ей боль. Это слышалось по голосу. Потребуется много терпения, чтобы загладить свою вину, но он попытается. Как же он позволил ей взять такую власть над собой? Да, конечно, немалую роль тут сыграло физическое влечение, но не только. Их связывали узы дружбы. Но даже друг заслуживал, чтобы с ним обращались более бережно, чем он обращался с Девон.
Впрочем, какая разница? Одно сознание того, что он увидит ее, улучшило Джонатану настроение. Стаффорд погрузился в работу, сосредоточившись на проблемах «Холидекса», которые росли как на дрожжах. Когда наступил вечер, Джонатан с удивлением обнаружил, что он сделал за этот день больше, чем за предыдущую неделю. В семь тридцать он облачился в светло-голубой свитер без воротника и шерстяные слаксы цвета морской волны. Этот тщательно подобранный костюм должен был обозначать здравомыслие и отсутствие агрессивности. Если бы он не тревожился за предстоящий вечер, то непременно улыбнулся бы. За годы занятий бизнесом у него накопилось немало подобных уловок.
Когда машина подъехала к дому Девон, он послал наверх Генри, не желая поощрять ее воинственное настроение. Когда девушка оказалась рядом, он внимательно всмотрелся в ее лицо, но не увидел ничего особенного. Разве что прекрасные глаза Девон горели чуточку ярче, чем обычно.
— Я… я думала, что ты встретишь меня в ресторане.
— Я передумал. — Ему хотелось видеть ее: он и так слишком долго ждал. Теперь, сидя рядом и вдыхая аромат апельсинового цвета, Джонатан едва сдерживался, чтобы не заключить Девон в объятия и не уткнуться лицом в ее волосы.
— Куда мы едем? — Она беспокойно ерзала, пытаясь отодвинуться подальше.
— К «Валентино». Тино знает, что нам нужен тихий столик где-нибудь в углу.
Девон облизала губы, и они сразу заблестели. Он понял, что девушка вспомнила, как они были там в прошлый раз. В тот вечер он рассказал ей свой сон. У Джонатана прилила кровь к пояснице. Девон отвернулась и уставилась в темноту.
— Может быть, ты предпочла бы что-нибудь другое?
— Нет-нет. «Валентино», так «Валентино».
Их провели в зал и усадили за тот же столик с красной клетчатой скатертью, который они занимали в прошлый раз. В середине его мерцала одинокая свеча в красном подсвечнике.
— Что-то ты подозрительно тихая, — осторожно сказал Джонатан, когда у них приняли заказ.
