Ильгиз Хабибянов - "Ярмо" для жулика
"Так,- подумал Повар,- вчера он меня видеть никак не мог, значит, решил очернить, опасаясь за потерю своего места, ничего, барбос, сейчас мы на равных и посмотрим, кто кого". И, повернув голову к майору Санину, ответил:
- После стольких лет службы вам, я думаю, известно, что пятьдесят процентов сотрудников милиции отвечают без задержки на наглые вопросы шефов, потому что они либо подхалимы, либо опасаются, что это отрицательно повлияет на их карьеру. Плюс ко всему они хоть и служат закону, но не знают его абсолютно... Я же не вхожу в их число. Приведите мне хотя бы одно основание, почему я должен рассказывать вам о том, с кем я провожу свободное время. Но замечу, это должно быть очень даже обоснованно.
- Прекратить! - вмешался генерал,- Я согласен с капитаном, многих возмущает широко распространенное мнение о выдающихся умах, которыми обладают преступники, поэтому в корне будем менять специфику работы, больше думать, нежели выколачивать. А об исходе этого дела, капитан, будете докладывать лично мне. Все. Совещание закончено, все свободны.
В коридоре, направляясь к себе в кабинет, Повара догнал начальник следственного отдела майор Елагин.
- Ну, ты и дал стране угля, Алексей, от кого-кого, а от тебя не ожидал, сколько лет тебя знаю, слова из тебя не вытянуть, а тут...
- Что, а тут?! - прервал его Повар.- Достало начальство, всему есть предел.
- Да ладно, Петрович, не горячись.
- А я и не горячусь, просто у человека в жизни наступает пик, вот тогда ему бывает на все наплевать.
- Ну... скажешь тоже...
- Извини, у меня дел много,- завершил беседу Повар и исчез в дверях своего кабинета.
Последующие полчаса он знакомился с содержимым сейфа, где ничего интересного не было, за исключением данных на трех рьяных стукачей, которые, как он понял, интенсивно информировали капитана о событиях в городе. Их Повар заранее приговорил и, бросив последнюю папку в сейф, захлопнул дверцу. В это мгновение вошел лейтенант.
- Что нового, Тихомиров?
- Да ничего, все о вас говорят.
- Ну и что говорят?
- Разное. Кто сочувствует, кто осуждает, а кто и злорадствует, ожидая назначения на ваше место.
- Даже так?!
- Конечно, большинство уверены, что вы не только в трехдневный срок, а вообще этого ублюдка не поймаете
- А как ты думаешь, лейтенант?
- Честно сказать, не знаю.
- Так знай, вычислю я его через сутки, если, конечно, он находится в нашем городе.
Лейтенант ничего не ответил, призадумавшись о том что с капитаном случилось, его как подменили. Но вскоре он отбросил эту мысль как ненужную.
Друзей Повар застал за обедом, они весело обсуждали судьбу капитана, обреченного на таежную жизнь.
- О, начальство явилось, милости просим,- шутливо съязвил Юра.
- Да пошел ты! - прикрикнул Повар и, располагаясь за столом, с ходу перешел к делу, рассказывая друзьям о прошедших сутках.
Слушали его, не перебивая, и, когда он закончил говорить, на некоторое время наступила тишина, после чего Интендант спросил:
- На твоего Риббентропа действительно можно положиться?
- Вполне, я к нему в зоне долго приглядывался, незаурядная личность, изобретательный, честный, пять сроков за плечами...
- Показатель залетов не показатель ума.
- Ты меня неправильно понял, Абрамыч, я хотел сказать об опыте и возрасте...
- Извини, Повар, но можно и в шестьдесят выглядеть щенком.
- Да погоди, Абрамыч, как тебе известно, тюрьма многих людей сделала скотами, а Риббентроп претендует на святость, у него гениальный мозг. Плюс ко всему он в курсе, что творится здесь в городе, так что берем его в дело?
- Короче, Повар, возможно, он славится умом, в отличие от меня, но я хотел бы увидеть живое подтверждение этому.
- Снова ты меня не понял, мозг у него развит для определенной деятельности...
- Лады, Повар, тащи его сюда, но по мере возможности сделай так, чтобы его интерес был в определенных рамках.
- Понял.
Проснувшись от холода, капитан старался сообразить, где он находится, голова трещала, к пересохшему горлу подбиралась тошнота. Оглянувшись, он увидел густой лес, откуда-то несло дымом. Еле поднявшись на локте, он увидел пьяного мужика, то ли поющего что-то, то ли воющего.
- Где я? - спросил капитан.
Мужик, повернув к нему пьяную физиономию, завопил:
- О, очухался, садись, опохмелимся!
Такая компания капитана не устраивала, и он зло прикрикнул:
- Ты! Бичара паршивый! Я тебя спрашиваю, где мы находимся?
Мужик поставил на траву бутылку, которую пытался было откупорить, и в ответ также закричал:
- Ты че мелешь, гундос вонючий! Напросился, так отдыхай! А то будешь возбухать, то я тебя в болоте утоплю, козел обоссанный!
С этими словами мужик поднял карабин и передернул затвор.
Видя такой поворот дела, капитан перешел на более мягкий тон:
- Ладно, ладно, успокойся, что, не видишь, с похмелья помутило.
- То-то, в следующий раз подбирай слова, а то... короче, сам знаешь,- ответил Колька и, положив карабин, принялся подкидывать в костер.
- Тебя как зовут?
- Вот те на! У тебя что? Память тоже отшибло! Опарыш меня зовут.
- Имя спрашиваю?
- Колька Опарыш или Опарыш Колька.
- Слушай, Николай, далеко до шоссе?
- Ну ты и даешь, какое шоссе, ты что, не помнишь, что вертолетом сюда прилетел?
- Каким вертолетом?
- Пожарным.
- Погоди, погоди, я же рыбу вчера на Вонючке ловил.
- Какую рыбу, ты вчера пьяный с Юрой приехал, забрали меня и к вертолету, а потом воздухом сюда.
- Куда это сюда?
- Ну ты и пассажир! На зимовку!
- Какую такую зимовку?
- Эх... достал ты меня. Называем мы хибары в глуши так, где промышляем зверя, травы собираем.
- Погоди, погоди, а зачем он меня отправил?
- Так ты же давеча сам просился у меня.
- Да ты что?! Я в первый раз тебя вижу!
- У тебя и впрямь, видно, крыша поехала, присаживайся, похмелись, пока совсем не сдвинулся.
- Да пошел ты! - огрызнулся капитан, встал и направился по тропинке, которая через пятьдесят метров привела его к болоту. Вернувшись, он пошел в другую сторону - снова болото. Обойдя поляну и несколько раз изменив направление, он увидел тот же результат.
"Делать нечего, придется возвращаться к мужику, без него не выбраться". Колька тем временем залудил очередной стакан и запел родную шумящую камышовую. Увидев капитана, он прервал пение и, оскалившись в улыбке, крикнул:
- Ну что?! Нашел шоссе? Если нет шоссе, ищи железную дорогу!
Довольный своей плоской шуткой, Колька заржал, как троянский жеребец.
"Придется ждать, пока он протрезвеет"^- подумал капитан и, глотнув из бутылки, прилег возле костра.
