Кэндис Кэмп - Бесконечная любовь
— Нет! Прошу вас, откройте. Это лорд Сейер, брат леди Вивьен Карлайл. — Грегори придал голосу театральную дрожь. — С Вивьен что-то случилось. Сестра исчезла, и… и я опасаюсь, что ее похитили те самые воры, о которых она вам рассказывала.
— Какой ужас! Право, не знаю, чем помочь.
— Откройте! Все равно не уйду, даже если придется всю ночь стоять здесь и стучать.
Оливер обернулся и посмотрел на респектабельную витрину. Если Брукман не откроет в ближайшие несколько секунд, придется разбить стекло. Но в этот момент дверь со скрипом приоткрылась, и в узкой щели показалось встревоженное лицо ювелира.
— Вы один?
Грегори бросился вперед, оттолкнул хозяина и ворвался в дом. Оливер и Фиц тоже не заставили себя ждать. Следом вошли Ева и Камелия, а Пират, как всегда, просочился между ног.
— Послушайте? Что это за вторжение?
Брукман с достоинством одернул сюртук и изобразил негодование.
— Где она? — свирепо прорычал Оливер. Схватил ювелира за лацканы и безжалостно встряхнул. — Немедленно отвечайте!
— Не знаю, о чем вы говорите! — возмутился хозяин.
— Черта с два вы не знаете! — Оливер ударил его кулаком в лицо, а потом еще раз — в живот. — Ну и как, теперь знаете?
Ювелир согнулся пополам и упал на колени. Пират оскалился и грозно зарычал. В этот момент внутренняя дверь распахнулась, и в салоне показался Килботэн с пистолетом наготове. Фиц тут же прицелился и метким выстрелом выбил оружие. Килботэн вскрикнул от боли, схватился за запястье и с ненавистью посмотрел на противника.
— Стоять! — скомандовала Камелия и взвела курок.
Килботэн замер и настороженно посмотрел на мисс Баском, словно решая, стоит ли подчиняться девчонке.
— Не думай, что она не выстрелит лишь потому, что так молода, — беззаботно предупредил Фиц. — К тому же у меня в запасе несколько пистолетов.
Килботэн попятился, но тут же вновь оказался под прицелом.
— Советую сесть вот на этот стул.
Фиц дулом показал в дальний угол.
С презрительной ухмылкой Уэсли подчинился и сел, сложив руки на груди.
— Ее здесь нет. Можете сколько угодно бить Брукмана. Он все равно ничего не скажет, потому что не знает.
Не обращая внимания на происходящее вокруг, Оливер схватил ювелира и рывком поставил на ноги.
— Где она?
— Не знаю, о чем вы, — продолжал упорствовать Брукман. — Никогда ничего не замышлял против леди Вивьен. Она — моя лучшая клиентка.
— У меня лупа. — Граф опустил руку в карман и достал грозную улику. — Отпираться бессмысленно. Только себе навредите.
Ювелир попытался схватить компрометирующее доказательство, однако Оливер отдернул руку. Брукман изменил тактику.
— Может быть, возможен торг?
Оливер взглянул так, как будто готовился снова ударить, но сдержался и усилием воли взял себя в руки.
— Думаю, обыск принесет больше пользы.
Он схватил хозяина за локоть, резко дернул и повернул к внутренней двери. Фиц остался внизу, продолжая целиться в Килботэна, а Оливер, Грегори и Камелия последовали за ювелиром в скрытые от глаз служебные помещения. Пират не отставал. Граф крепко держал хозяина, пока остальные обыскивали контору и мастерскую. Но нигде Вивьен не оказалось. Все поднялись на второй этаж и снова принялись методично осматривать комнату за комнатой, пока не добрались до спальни.
— Видите? — со странной грустью спросил Брукман. — Ее здесь нет. А теперь, если бы вы вернули то, что принадлежит мне по праву, я мог бы…
— Если немедленно не скажешь, где Вивьен, положу лупу тебе в гроб! — взревел граф и угрожающе сжал кулак.
— Оливер! — Грегори подошел к кровати, наклонился и что-то поднял. — Посмотри. — Он показал какой-то обрывок. — Разве не похоже на веревку?
— Право, джентльмены, это переходит все границы! — начал Брукман, но осекся и вздрогнул от громкого лая за спиной.
— Пират, тише! — машинально скомандовала Камелия.
Оливер, однако, повернулся и внимательно посмотрел на собаку Пират стоял перед пустой стеной напротив кровати и радостно вилял хвостом. Он еще несколько раз призывно гавкнул, а потом подошел, сел возле стены и принялся скрести лапой.
— Здесь. — Граф толкнул ювелира в руки маркиза, а сам поспешил к Пирату. Постучал по стене в нескольких местах, провел пальцами сверху вниз. — Здесь заметна щель. За стеной пустота. — Он повернулся к Брукману. — Открой тайник.
— Не знаю никакого тайника.
Оливер взглянул на кузину:
— А сегодня ты нож не прихватила?
Камелия молча достала из кармана ножны и протянула графу. Оливер взял и молниеносным движением вытащил маленькое, но смертельное оружие. Схватил Брукмана за шиворот и толкнул к стене, а чтобы тот не сопротивлялся, заломил руку.
— Немедленно. — Голос звучал холодно и бесстрастно. Граф поднял нож и приставил острие к глазу. — Говори, где замок, а не то методично разрежу на куски.
Брукман затрясся с такой силой, что лезвие пронзило кожу. По щеке потекла красная струйка.
— За гардеробом. На уровне пояса. Суньте палец в углубление и потяните.
Оливер подошел к стене, где терпеливо сидел Пират и время от времени скреб лапой по штукатурке. Сунул руку за шкаф, нащупал углубление и потянул. Щелкнул рычаг, и часть стены открылась подобно двери. Вивьен лежала на боку в крохотной комнатке со связанными руками и ногами. Рядом валялись еще один кусок веревки и шляпная булавка.
— Вивьен! — Оливер опустился на колени и приподнял ее. — Очнись. Любовь моя, ты жива?
Не открывая глаз, она слегка повернула голову и тихо вздохнула. Теперь стала заметна кровавая ссадина на щеке, которая уже начала опухать. Немного выше, на виске, виднелась еще одна припухлость.
Оливер посмотрел на хозяина налитыми кровью глазами.
— Ты ее бил!
— Нет! Нет! — заскулил Брукман и попятился, насколько позволяла мертвая хватка Грегори. — Это не я! Это Килботэн!
— Оливер? — едва слышно позвала Вивьен.
Граф повернулся и увидел, что изумрудные глаза приоткрылись.
— Оливер! — повторила Вивьен и слабо улыбнулась. — Ты меня нашел.
— Конечно, нашел. А ты как думала?
— Немного волновалась.
Стьюксбери грустно усмехнулся:
— Все в порядке. Ты в безопасности. — Он склонился и прижался губами ко лбу. — Сейчас отвезу тебя домой, любимая.
Глава двадцать третья
Вивьен наклонилась к зеркалу, чтобы рассмотреть синяки. По щеке расплылось лиловое пятно, а под глазом залегла черная тень. Отек на виске спустился настолько, что слился с отеком на лице в единое целое. Половина лица распухла и нарушила привычную симметрию.
