Хелен Филдинг - Как отказать красивому мужчине
Оливия была невероятно довольна собой, так довольна, что даже позволила себе усмехнуться и едва не выпустила изо рта край лифчика. Она резко повернулась и случайно стукнула подошвой босоножки по полу. Голоса за занавеской смолкли. Оливия застыла с чашкой черного лифчика в зубах, словно собака, принесшая хозяину газету. В ее сторону направился кто-то, судя по шагам, очень тяжелый. Оливия быстро натянула мешок обратно на голову и легла ничком на пол. Шаги раздались прямо возле нее, и через секунду она ощутила удар ногой по ребрам – подошедший явно проверял, пришла ли она в себя. Оливия вздрогнула и чуть повернула голову, как ей показалось, вполне реалистично для человека без сознания. Шаги удалились. Она продолжала лежать без движения, пока голоса за занавеской не раздались снова.
Чашка чудо-лифчика, вывернутая наизнанку, все еще была зажата в ее зубах. Оливия очень медленно приподнялась, вытянула его из джеллабы и, продолжая использовать зубы, закрутила и зацепила его вокруг вентиля. Это было похоже на цирковой номер, но ей все же удалось изогнуться спиной к вентилю и поднести связанные руки к пилочке, спрятанной в цветке лифчика. Работа продвигалась невыносимо медленно. Был даже ужасный момент, когда чашка сорвалась с вентиля, и Оливии пришлось еще раз пройти через весь этот жуткий процесс, чтобы прикрепить лифчик к вентилю. Но наконец-то миниатюрная пилочка справилась с большей частью волокон, и Оливия смогла разорвать путы на руках, а затем освободить и связанные лодыжки.
С тревогой поглядывая на занавеску, Оливия сняла колпачок с тюбика губной помады, который хранился у нее в лифчике. Выставив таймер на три секунды, она надела колпачок обратно и, аккуратно прицелившись, толкнула его в сторону соседнего помещения. Тюбик прокатился точно в щель между занавеской и полом. Оливия крепко зажмурилась, свернулась калачиком, уткнув лицо в колени, и прикрыла голову руками. Но даже и в этом положении яркая вспышка едва не ослепила ее. Из-за занавески раздались крики, вопли, звук падающих тел.
Оливия поднялась на ноги, подбежала к занавеске и отдернула ее. Ей потребовались доли секунды, чтобы оценить поразительную сцену, представшую перед ее глазами. В небольшом помещении двенадцать мужчин, ослепленные вспышкой, схватившись за лица, шатались и шарахались, натыкаясь друг на друга. На стенах она успела заметить фотографии и какие-то схемы. На фотографиях были мосты: Сиднейский, мост Золотые Ворота в Сан-Франциско, Тауэрский мост в центре Лондона, еще какой-то мост через широкий пролив с небоскребами на заднем плане – всего семь фотографий. На столе в центре комнаты лежало нечто похожее на круглое основание или постамент от какой-то статуэтки, а возле – зазубренный кусок металла, позолоченного снаружи и полого внутри, напомнивший ей кусок разломанной шоколадной фигурки Санта-Клауса. Оливия подумала, что можно его взять и использовать в качестве оружия. А затем ее взгляд упал на фигуру человека, застывшего со скрещенными ногами на ковре возле стола. Высокий бородач сидел совершенно неподвижно, с закрытыми глазами, которые, как и у всех других, были, без сомнения, ослеплены вспышкой. Но, в отличие от них, он был абсолютно спокоен и, возможно, поэтому внушал почти мистический ужас. Это был, без сомнения, Усама бен Ладен.
В ее распоряжении оставалось всего несколько секунд. Прежде всего Оливия сфотографировала мосты, обнаружив на середине процесса, что вспышка фотокамеры не работает. Затем она попыталась сделать групповой снимок и отдельно снять бен Ладена. Впрочем, фотокамера была настолько мала, что увидеть, что снимаешь, было практически невозможно – приходилось действовать по наитию. К тому же после ослепительной вспышки Оливия сама едва ли что-то могла рассмотреть как следует. Тем не менее она была уверена, что это сам лидер «Аль-Каиды».
Мужчина, стоявший к ней ближе других, среагировал на звук затвора камеры и повернулся. Оливия не стала мешкать, она вывернула предохранитель из миниатюрного газового баллончика, крутанула его по полу в центр комнаты, а сама быстренько выскочила за занавеску и помчалась прочь. Через пару минут зрение к ним вернется, но газ выведет их из строя еще минут на пять.
Пробежав через туннель и свернув за угол, Оливия остановилась и попыталась отдышаться, привалившись к стене и прислушиваясь. Протянувшийся в обе стороны от нее коридор, казавшийся бесконечным, был выбит в скальной породе и выкрашен белой краской. За гулом воздушного компрессора почти ничего не было слышно, но звук слева, кажется, чем-то отличался. Но был ли это гул моря или просто гудел какой-нибудь другой механизм?
Оливия решила рискнуть и побежала влево. Коридор шел с легким уклоном, и вскоре все вокруг показалось ей знакомым. Да, вот душевая, где она мылась, а вон и металлические раздвигающиеся двери. Подбежав ближе, она обнаружила, что они не закрыты, их заклинило лежащее между створок тело человека – словно чемодан поставили в закрывающиеся двери лифта. Оливия на мгновение оторопела – это был Ферамо, почти без сознания. Все выглядело так, словно он пытался сбежать, но его грубо остановили. Оливия перешагнула через тело, но что-то помешало ей уйти просто так. Наклонившись над ним, она заглянула ему в лицо. Глаза его были приоткрыты, он тяжело, хрипло дышал.
– Помоги мне, – прошептал он. – Habibi[47], умоляю, помоги.
Оливия вытащила из своего чудо-лифчика тонкий стилет и, как ее учили, прижала острие к тому месту на горле Ферамо, где проходила сонная артерия.
– Код, быстро, – прошипела Оливия, пихнув его в бок. – Скажи мне код от двери.
– Ты возьмешь меня с собой?
Оливия несколько секунд в раздумье смотрела на него.
– Если будешь себя хорошо вести.
Он едва ворочал языком. Она никак не могла понять, что же они с ним сделали. Вот о чем этот безумец думал, когда тащил ее сюда?
– Код, – повторила она. – Ну же, давай, говори или умрешь! – Надо признаться, прозвучало это довольно глупо.
– Два, четыре, шесть, восемь, – с трудом прошептал он.
– Два, четыре, шесть, восемь? – с негодованием повторила она. – Не слишком ли очевидно? И что, этот примитивный код подходит к обеим дверям?
Он покачал головой и прохрипел:
– Ноль, девять, одиннадцать.
Оливия закатила глаза. Просто невероятно, одиннадцатое сентября! Ну кто бы мог подумать!
– Возьми меня с собой, сакр, умоляю. Или убей. Я не в силах вынести боль и унижение от того, что они собираются сделать со мной!
Она раздумывала не более секунды, затем вытащила из чашки лифчика шприц с транквилизатором.
– Все хорошо, это просто отключит тебя на некоторое время, – «успокоила» она Ферамо, увидев ужас в его глазах. Она задрала на нем джеллабу и выпустила из шприца воздух. – Вот так вот! – назидательно произнесла Оливия и вонзила иголку ему в ягодицу.
