Валентина Мельникова - Горячий Ключ
Надо было как-то дотянуть до убежища, перевязать как следует ногу и отсидеться хотя бы до утра.
Когда наконец он вышел к камням, за которыми начинался подъем к убежищу, он едва передвигал ноги от усталости. И чуть не наскочил на часового. Он наткнулся на него среди камней, за которые тот зашел, прячась от ветра, и чуть не выругался во весь голос от неожиданности.
Услышав шум, часовой резко вскинул голову — глаза у него округлились, челюсть отвисла. Прежде чем он успел что-то крикнуть, Артем отшвырнул оружие на камни и зажал ему рот ладонью. Другой рукой он крепко прижал его к груди, и парень принялся отчаянно молотить его кулаками по спине. Артем знал, что не в силах драться сейчас врукопашную, и вспомнил о висевшем на поясе ноже. И мгновенно решил покончить с часовым, полагаясь лишь на быстроту и неожиданность своих действий. Резко оттолкнув его от себя, он шагнул вперед и, воспользовавшись тем, что тот, пытаясь сохранить равновесие, замахал руками, выхватил нож и сильным движением вогнал его парню под ребра.
Часовой судорожно икнул, закашлялся и повалился прямо на Артема. Сделав глубокий вдох, он захрипел, тело его обмякло и сползло на камни…
Артем нагнулся, вытащил нож из груди убитого, и струя горячей крови брызнула ему на руки. Он постоял с минуту, прислушиваясь, потом подошел к брошенному автомату и поднял его. Палец скользнул по предохранителю, и Артем с запоздалым ужасом осознал, что автомат был готов к стрельбе и от удара о камни мог выстрелить.
Но все уже было позади. Теперь нужно было каким-то образом подняться по крутому карнизу к убежищу, переждать ночь, а потом попробовать пристрелить Шахбаза и белобрысого, но прежде всего найти Ольгу, иначе все запланированное не имело никакого смысла.
Артем ощущал необъяснимую легкость в голове. За очень короткое время он убил трех человек, причем впервые в жизни он убивал врага лицом к лицу, и чувствовал, что способен убивать и дальше, если это потребуется. Он вспомнил, что испытывал подобное состояние в Чечне перед тем, как его сбили. Нервы натянуты до предела, все чувства обострены, и в мозгу — ничего лишнего, только приказ и предстоящий бой.
Артем снова нагнулся и обшарил карманы убитого. И — о радость! — обнаружил в одном из них непочатую пачку сигарет. Пачку дешевых сигарет «Прима». И обрадовался этому, как ребенок радуется неожиданному подарку. Жизнь вновь засияла для него всеми цветами радуги, и он вдруг понял, что прошлое уже никогда не вернется, а будущее не закончится завтра!
С полчаса Шевцов наблюдал, как суетятся на противоположном берегу оставшиеся там бандиты.
После того как он пару раз полоснул короткими очередями по добровольцам, решившим проверить ширину проема, зиявшего почти в центре моста, попытки разведать обстановку моментально закончились, но тревожный галдеж не прекратился. «Словно воронье на свалке», — с усмешкой подумал Евгений.
Потом перевернулся на спину, поудобнее устроился в камнях и развернул маленькую плитку шоколада, которую нашел в кармане одного из убитых им бандитов. И только сейчас почувствовал, насколько голоден.
Он разломил плитку на две части, одну положил в рот, вторую, завернув в фольгу, — в карман куртки, оставшись верным старой привычке всегда оставлять про запас какую-то часть продуктов.
Шоколад не насытил его, лишь наполнил рот густой вязкой слюной, но Евгений тут же забыл о голоде и неприятном сладком привкусе во рту, потому что вдруг заметил дрожащее желтоватое пятно в районе бывших горных разработок. И сразу вспомнил о взрывах, грохнувших один за другим на дороге, когда он разбирался с бандитами. Это, наверное, они окрасили туман тусклыми всполохами пламени, «О, черт! — Евгений вскочил на ноги. Похоже, там шло сражение. Он вспомнил про бутылки с керосином, которые Ольга и Артем приготовили с легкой руки профессора. — Неужели ребята гробанули машины? — подумал он и тут же усомнился. — Не может быть, слишком невероятно…»
Он подхватил оружие и помчался в гору, но на полпути остановился, вспомнив про бочки с горючим и контейнеры с оборудованием. Ведь бочки буквально в полусотне метров от контейнеров. И если умудриться каким-то образом спустить их чуть ниже и поджечь, оборудование, которое стоит немалых денег, тю-тю, погорит ясным пламенем, как и наркота, которую он спалил в таежном распадке.
Бочки он обнаружил на прежнем месте. Рыжков укрыл их лапником, и, судя по тому, что ветки были не потревожены, бандиты сюда свой нос еще не успели сунуть, а вот возле контейнеров прохаживался часовой, и в сторожке находилось никак не меньше двух человек — это Евгений определил по разговору, который они вели, нисколько не остерегаясь, что их могут услышать.
Часовой, видно, мерз, потому что то и дело подходил к небольшому костру, присаживался на корточки и грел ладони над низким, едва заметным среди камней пламенем.
Поначалу Евгений не хотел его убивать. Часового вполне можно было оглушить и оттащить в сторону, а потом тем же манером, что и у моста, расправиться с остальными. Но бандит оказался проворным и не робкого десятка. Очевидно ощутив движение воздуха, он мгновенно переместился в сторону и назад и оказался позади Шевцова.
Автомат висел у него за спиной, но бандит не спешил применять оружие. Он решил ударить противника профессионально изготовленной, залитой свинцом дубинкой.
Евгений опешил от подобной резвости — долгое отсутствие практики сказалось незамедлительно. И только когда бандит размахнулся, чтобы нанести удар, Евгений понял, что ведет себя как последний идиот, и уклонился в сторону. Если бы дубинка врезала ему по голове, то, самое малое, он получил бы тяжелое сотрясение мозга, в худшем случае — его череп треснул бы как орех.
Однако, к счастью, удар пришелся по плечу, и правая рука у Шевцова полностью онемела.
Но он успел все-таки пнуть противника по голени, проведя ботинком от колена до лодыжки. Взвыв от боли, бандит отскочил в сторону и потянул на грудь автомат. Но саперная лопатка тем и хороша, что ею можно с одинаковым успехом пользоваться как правой, так и левой рукой. И хотя Евгений ударил лопаткой вполсилы, кровь из разрубленной шеи бандита хлынула ему на руки и на грудь, и бандит как подкошенный свалился на камни. На лице его застыло недоумение, а потянувшаяся к ране рука так и замерла на полпути. Он захрипел, выгнулся, а кровь пульсирующим потоком полилась у него и изо рта.
Евгений постоял, прислушиваясь к голосам в сторожке. Ощущая во рту неприятный привкус желчи, он вытер окровавленное лезвие лопатки об одежду убитого и снял с него автомат. В нагрудном кармане куртки обнаружил еще один запасной магазин и усмехнулся про себя: обзавелся оружием чуть ли не на воинское отделение, и, если не считать ушибленной правой руки, досталось оно ему без особых проблем.
