Светлана Богданова - Рыба фугу по-русски
— Да? — опешила Ангелина и тоже потрепала Дика по загривку. — Молодчина! Надеюсь, он его не загрыз насмерть?
Обласканный Дик тут же лизнул ее ладонь так, что пальцы склеились от собачьей слюны.
— Нет, — хихикнула старушка, — мой мальчик обучен у инструктора. Но злоумышленник долго будет помнить его клыки на своей пятой точке, да и брюки придется чинить или выкидывать… А это вам, Ангелина Станиславовна, в качестве вещественного доказательства, — старушка вручила ей выдранный Диком клок ткани, окрашенный в цвет хаки с камуфляжными пятнами.
— Огромное вам спасибо! — Ангелина обняла старушку, как родную. — И тебе спасибо, защитник, — она присела перед Диком на корточки и пожала его толстенную лапу.
Сенбернар преданно боднул ее лобастой башкой и умудрился лизнуть горячим языком в нос.
— Что вы здесь делаете? — в парадную вихрем ворвался беснующийся Голубев.
Дик огрызнулся, отреагировав на его появление и тут же обнажил клыки.
— Вот! — Ангелина показала Илье Андреевичу клок ткани, выдранный Диком из штанов охранника. — Эта милая собачка спасла мою жизнь!
Голубев уважительно покосился на крупногабаритного сенбернара, который не сводил глаз с подозрительного постороннего.
— Похоже, что охранник Боровиковского проколол колесо на моей «девятке», — объяснила Ангелина. — А я только сегодня поменяла резину…
— Мы поедем на моей машине! — Илья Андреевич схватил Ангелину за рукав. — Скорее, умоляю вас! Я так переживаю за Катеньку!
Но бдительный Дик, уже признавший Ангелину своей и взявший ее под опеку, прыгнул на грудь Голубеву, оттолкнул его от подзащитной и прижал лапами к стене парадной.
— Ух ты! — вскрикнул Илья Андреевич и поднял руки вверх.
Дик сопел Голубеву в лицо. Старушка натянула поводок, оттаскивая сенбернара в сторону. Ангелина тоже вцепилась в поводок, и они совместными усилиями сняли Дика с груди Ильи Андреевича.
— Помогите затащить его в лифт! — попросила старушка, наматывая поводок на руку.
Ангелина вынула из кармана куртки оставшуюся от завтрака плитку шоколадки, вызвала лифт, а когда двери раскрылись, свистнула, привлекая внимание собаки, и бросила шоколадку в лифт. Дик одним махом проглотил добычу, увлекая при этом за собой в лифт щуплую хозяйку. А освобожденный Илья Андреевич и Ангелина выскочили из парадной.
— Вы всегда так бурно проводите свой досуг? — Голубев закрыл дверь парадной.
— А вам не нравится? — съязвила Ангелина, осматривая передние колеса «девятки». — Какой же вы после этого экстремал?
Она набрала пригоршню льдинок с подмерзшего газона, которые мгновенно растаяли в горячих ладошках, и вытерла руки носовым платком.
Из парадной послышалось гудение поднимающегося вверх лифта, и Голубев, облегченно вздохнув, отошел от дверей.
— Скорее! — джентльмен пропустил мимо ушей колкости дамы, взывая к ее милосердию. — Скорее, Ангелина Станиславовна! Этот Цербер и так нас задержал…
— Думаю, нам предстоят гонки с преследованием! — предупредила его Ангелина.
— О! К гонкам я привык, — ради девушки Голубев соглашался на все. — Главное, чтобы Катенька не пострадала!
— Тогда что же мы медлим! — Ангелина вдруг испугалась, что преследователи выскочат из засады и попытаются прямо здесь на них напасть. — Поехали! — она решила, что в худшем случае их вояж закончится около ближайшего отделения милиции.
Ангелина и Голубев синхронно захлопнули передние дверки, и машина, взревев как застоявшийся мустанг, тронулась с места.
Илья Андреевич гнал вперед, превышая скорость и нарушая все правила вождения. Ангелина пристегнулась ремнем безопасности и сидела, вжавшись в кресло. Правой рукой она цепко держалась за боковую ручку, но когда на поворотах у «ауди» визжали тормоза, Ангелина крепко зажмуривала глаза.
Как ни странно, погони за ними не было. Когда Ангелина открывала глаза, она неизменно смотрела в зеркало, но никакого джипа с тонированными стеклами на дороге не наблюдалось.
Вскоре они выехали за город. Машин на шоссе почти не было. У Ангелины чуть-чуть отлегло от сердца, но начало мутить то ли от стремительного мелькания километровых столбов по обочинам дороги, то ли от приторного благоухания Катиных духов, испаряющихся от ног пассажиров.
— Не гоните так, Илья Андреевич! — не выдержала она.
— Не бойтесь, Ангелина Станиславовна, — улыбнулся Голубев. — Я опытный водитель, да и машина — зверь…
— Я не боюсь, — Ангелина направила на лицо струю воздуха из кондиционера. — Просто меня подташнивает… Не хочу испортить вашу красивую машину.
— Голубев не забывает обещаний, — он притормозил и скинул скорость до ста километров. — Эта красивая машина может стать вашей!
— А вам не кажется, что такой дорогой подарок чрезмерно обязывает? — сопротивлялась Ангелина.
— Напротив! Это вы с Анатолием чрезмерно меня обяжете, освободив от поиска свадебного подарка… Ну признайтесь, неужели вам она не понравилась? Честно?
— Мне — понравилась! — подтвердила Ангелина. — Но я опасаюсь, что у Анатолия имеется на этот счет свое мнение…
— С Толяном я договорюсь… — твердо пообещал Голубев.
— Бред какой-то! — вырвалось у Ангелины. — Такое ощущение, Илья Андреевич, что вы насильно хотите нам сбагрить свою машину! В честь чего вы решили нас облагодетельствовать?
— Душевный порыв, — отшутился Голубев, но сразу же посерьезнел. — Когда-то я дал себе зарок: если встречу другую женщину и сумею освободиться от чар Таньки, то я щедро отблагодарю своих избавителей.
— Да вы мистик, Илья Андреевич! — удивилась Ангелина.
— Отнюдь… Я расчетливый реалист и никогда не трачу сил и средств попусту. Поэтому я слепо повинуюсь судьбе и плыву по течению, следуя ее знакам, — поведал Голубев. — Я считаю, что в жизни все предопределено, и роптать бессмысленно и тщетно. Но если тебе дается шанс узреть тихую заводь и обустроиться в ней, избежав бурной стремнины и водоворотов, значит, судьба к тебе благосклонна. Но расслабляться нельзя! Жизненное равновесие хрупко: кто возомнит, что его возвышение стабильно и незыблемо, тут же сорвется вниз, как снежная лавина с горного пика. Отсюда мораль: благотворительность не роскошь, а средство, уравновешивающее растущее материальное благосостояние.
— Весьма оригинальная интерпретация, — похвалила Ангелина разъякавшегося Илью Андреевича. — Итак, ваш подарок надлежит расценивать как компенсацию?
Голубев удовлетворительно кивнул.
— А если мы от него откажемся, — продолжила свою мысль Ангелина, — вы понесете несравнимо больший ущерб, да?
