Чувствуй себя как хочешь - Холланд Саммер

До Флоренс доходит: Бонни не знает. Движения на счетах можно отследить, а вот наличные – нет. Где бы он их ни взял, никто не сможет сказать, что это его. А она сама где взяла? Боже, как сложно… Или не Бонни? Или он скрывает сделку от родителей?

Ближе к двум она встает и, собрав силы в кулак, поднимает сумку. Флоренс с трудом понимает, как именно, но парковку она пересекает в считаные минуты и едва ли не бегом. Персональный лифт, который останавливается всего на двух этажах – на парковке и в пентхаусе, – приветливо раскрывает двери.

Когда он поднимается наверх, на часах – ровно два. Флоренс делает робкий шаг вперед, и Грег поворачивается к ней с очаровательно вежливой улыбкой. В кресле напротив – кто-то из его сотрудников, кажется, Митчелл.

– Добрый день, мисс Мендоса, – наклоняет голову Грег. – Вы, как всегда, пунктуальны. Митчелл, вы знакомы с Флоренс Мендоса?

– Мы виделись в вашей галерее, – отвечает тот.

– Добрый день, джентльмены.

– Присядьте. – Грег указывает на соседнее с Митчеллом кресло. – Итак, мы в сборе. Мисс Мендоса, в последнее время мы с вами обсуждали вопрос выкупа вашего помещения, верно?

Он внимательно смотрит на нее, и Флоренс медленно кивает.

– Верно, мистер Эвинг.

– Митчелл любезно подготовил все документы.

Тот передает Флоренс бумаги, и для начала она быстро пробегается глазами по строчкам. Передача в собственность. Боже, это не сон, не фантазия: это действительно происходит. У нее в руках договор купли-продажи помещения, в котором располагается ее галерея.

Митчелл нудно пересказывает ей подробности сделки, но Флоренс сложно одновременно и слушать его, и читать договор, так что она бездумно кивает, погружаясь в сухие официальные буквы. Смешанные чувства мешают концентрироваться, и к некоторым абзацам приходиться возвращаться снова и снова, затягивая процесс.

К счастью, Грег затыкает Митчелла и дает ей время. Флоренс никогда не думала, что ее первая недвижимость в Нью-Йорке будет коммерческой. Нужно потом спросить, какие подводные камни ее ждут. Обслуживание здания? Самой вызывать электриков, это точно. Но должно же быть что-то еще.

Она опять возвращается к нужному абзацу и проверяет сумму сделки. Два миллиона четыреста тысяч долларов. Ровно столько лежит в сумке. Стоит, наверное, задать какие-нибудь вопросы по договору, для приличия, но в голову ни одного не приходит. Даже мелким шрифтом вроде бы не прописано, что теперь она обязана оставить Грегу душу или сдать тело в аренду.

Не найдя, что спросить, Флоренс подмечает вслух пару моментов договора, и Митчелл тут же принимается их разъяснять. Это на самом деле не очень нужно, но она все равно выслушивает и кивает. Грег едва заметно улыбается, и Флоренс тут же отводит глаза: наверное, сейчас не стоит на него смотреть.

После того как внизу документа оказывается две подписи, Митчелл забирает один из экземпляров и бережно упаковывает в черную папку. Флоренс невольно морщится: она даже сумочку с собой не взяла.

– Теперь вам нужно будет перевести деньги на счет, который указан вот в этой карточке. – Митчелл протягивает ей еще один лист бумаги.

– На счет? – глупо заморгав, переспрашивает Флоренс. – Разве я не могу оплатить наличными?

– Мисс Мендоса, – бледнеет Митчелл, – это довольно большие деньги, чтобы переносить их в наличных.

– Да? А я как раз их принесла.

Она кивает на сумку, стоящую рядом с ней, и у Митчелла удивленно округляются глаза.

– Всю с-сумму? – уточняет он.

– Не вижу проблемы, – вмешивается Грег. – Меня вполне устроят наличные.

Флоренс подталкивает сумку в сторону Митчелла, и тот со странным выражением лица открывает ее.

– Мне понадобится время, чтобы пересчитать, – говорит он.

– Мы с мисс Мендоса не торопимся, – замечает Грег. – Кстати, как насчет бурбона?

– Великолепная идея, – улыбается она.

Удивляясь сама себе, Флоренс кивает Митчеллу и продолжает играть свою роль. Правда, совершенно непонятно, как она будет объяснять, откуда такие деньги, если спросят.

– Долго копила? – незаметно подмигивает Грег.

Она прикусывает губу и загадочно ведет головой. Зачем он сейчас это спросил, чтобы больше смутить? Или… О господи. Он только что сам дал ей объяснение.

– Лет семь, – отвечает Флоренс, – еще в университете начала.

– Помню, как ты откладывала все, что зарабатывала на подработках, – довольно кивает Грег и протягивает ей стакан. – До сих пор не доверяешь банкам?

– После две тысячи восьмого? Никто им не доверяет.

Тот удовлетворенно улыбается и касается своим стаканом ее.

– Осторожность всегда была твоей сильной чертой.

Они перебрасываются аккуратными фразами, и Грег своими вопросами рассказывает ей их легенду. Выходит, Флоренс давно сказала ему, что собирается выкупить галерею, и он сам назначил такую цену. На днях они встретились и обсудили условия, вот только он забыл подготовить документы, поэтому вышла такая спешка.

Флоренс надеется, что это звучит достаточно правдоподобно: Грег ведь ничего не забывает. Он ведет дела с дотошностью, которая заставляет репутацию идти впереди него, и он всегда таким был, даже в университете.

Когда они встретились, он выглядел очередным «золотым мальчиком». Со временем Флоренс поняла, что мальчики тоже бывают разными: одни пускаются во все тяжкие, делая целью жизни промотать заработанное родителями, а другие, как Грег, растут не только с серебряной ложкой во рту, но и с грузом будущей ответственности на плечах.

Наверное, поэтому она и влюбилась. И точно поэтому они расстались. Флоренс смотрит на Грега, улыбающегося своим мыслям, и прислушивается к себе: что чувствует? Не по поводу ситуации – она пока не способна осознать происходящее, – по поводу него самого.

В глубине души откликается только тихая грусть. У них получилась отличная совместная история. Но даже Гэри, со всей своей звериной простотой, был надежнее. За него Флоренс готова была выйти замуж, уверенная: он не предаст.

Впрочем, потом он ушел к Пайпер, и теперь стоит задать вопросы собственному чутью. Боже, она что, просто невезучая?

Влюбилась в парня, который не смог пойти против родительской воли. Нашла другого, без родителей, но с кучей секретов, в конце концов испортивших их отношения. Потом – его брата, который не умеет держать свои тайны при себе, и теперь это она оказалась к ним не готова.

Митчелл заканчивает пересчет и устало выдыхает:

– Ровно два миллиона четыреста тысяч.

– Точность – это вежливость королей, – объявляет Грег. – Теперь последнее.

Он поднимает со стола ключи от помещения – такие же, какие однажды дал Флоренс.

– У тебя, конечно, есть свои ключи, – торжественно произносит он, – но теперь ты забираешь и мои. Поздравляю, мы официально соседи.

Грег протягивает руку, и Флоренс пожимает ее, глядя ему в глаза.

– Спасибо за возможность, мистер Эвинг.

Когда она выходит из лифта и возвращается к себе, сжимая в руках договор и ключи, сердце разгоняется и собирается пробить грудную клетку. Его стук даже слышно в ушах. Грег сказал, что решит вопрос с ее страхами, и сдержал это обещание.

Теперь Флоренс свободна. Если захочет, она сможет даже с ним поссориться, хотя причин на это нет. Никто никогда не отберет у нее галерею: ей принадлежит не только бизнес, но и само помещение. Это не временно, не развлечение на несколько лет, не глупая затея девочки, у которой когда-то был богатый парень.

«Галерея нового искусства» будет существовать до тех пор, пока Флоренс дышит. И теперь она никому – ни Уэберу, ни Бронски, ни Мартину – не позволит разрушить дело своей жизни. Даже если у нее не останется ни одного сотрудника, она будет работать сама, брать любого стоящего художника, но галерея продолжит жить.

Флоренс снова запирается в кабинете и убирает договор и ключи в сейф. У нее теперь еще куча бумажной работы и беготни по инстанциям, но это самая приятная бюрократия, которая только была у нее в жизни.