Даринда Джонс - Третья могила прямо по курсу
– Это я тоже внесу в счет.
Он вырывался и брызгал слюной под весом офицеров, пока они надевали на него наручники, перед тем как поднять на ноги и повести на выход из больницы. Если бы не раскалывался от боли череп, меня бы повеселило количество упавших челюстей, пока головы одна за другой ошеломленно поворачивались вслед за Йостом.
Дядя Боб шел сзади вместе со мной.
– Ну, – сказал он, глядя на Йоста и сопровождавших его полицейских, – сама сообщишь агенту Карсон хорошие новости, или мне позвонить?
– Позвони, – сказала я, внезапно испытав прилив уныния. Йост просто издевался, или я действительно вела себя глупо? – Только, когда будешь ей звонить, убедись, что Лютера Дина нет поблизости.
– С чего вдруг?
– Ну, во-первых, он здоровенный.
– А во-вторых?
– Его зовут Лютер. Тебе это о чем-то говорит?
– Понял.
Глава 24
Если жизнь преподносит тебе лимоны, бери. В конце концов, лимоны-то халявные.
Надпись на футболке
Когда мы закончили со всем, что касалось Йоста, было уже поздно, я ужасно устала, а голова немилосердно пульсировала от боли. Учитывая обстоятельства, Лютер воспринял вести о том, что едва не потерял обеих сестер, весьма неплохо. То ли это его собственная заслуга, то ли сестрам удалось накачать его успокоительным. Тащась вверх по лестнице к своей квартирке, я ему завидовала. Рейес, не Рейес, а мне просто кровь из носа надо было хоть немножко поспать. И точка. Любой бы понял, почему я чуть не потеряла сознание, когда открыла дверь и увидела, что телевизор включен, на диване спит Эмбер, а на спинке дивана сидит здоровый мужик, целясь из пистолета ей в голову и глядя на меня с, казалось бы, бесконечным терпением.
Я пыталась осознать увиденное, когда мужик поднял мясистую лапу и прижал палец к губам, призывая меня молчать. Затем кивком указал на Эмбер. Дуло касалось ее виска, и мне оставалось только молиться, чтобы холод металла ее не разбудил. Осторожно положив сумку и ключи на стойку, я подняла руки, показывая, что готова слушаться. Он улыбнулся и еще одним кивком подозвал меня ближе.
С тех пор, как я видела его в последний раз, он постарел. Но телосложение, жирные седые волосы и короткие толстые пальцы не изменились ни капельки с того дня, как я бросила кирпич в окно его кухни, пытаясь помешать ему забить до смерти молодого парнишку. Образ этого человека навсегда врезался в мою память.
– Слышал, ты меня ищешь, – сказал он шепотом, и я посмотрела на спящую Эмбер. – Она крепко спит, – заверил он меня. – Я тут уже несколько часов, а она даже не шелохнулась.
На следующем выдохе я едва слышно спросила:
– Ты с ней что-то сделал?
– Нет. – Уокер наградил меня мрачным пронзительным взглядом. – Маленькие девочки не в моем вкусе.
Еще бы. Я очень хорошо знала, что именно в его вкусе. Доказательство лежало у меня в ящике с нижним бельем в соседней комнате. Едва подумав, что он делал с Рейесом, я могла как на духу признаться, что никогда в жизни ни к кому другому не испытывала такой ненависти.
– Дай мне отвести ее домой, – прошептала я, – потом я в твоем распоряжении.
– Я похож на идиота? – спросил он.
– Вряд ли, – поспешила я его успокоить. – Потому я и попросила. Для всех ты мертв. И наверняка не горишь желанием, чтобы кто-нибудь тебя здесь увидел. Если найдут твои отпечатки, то игра, которую ты успешно ведешь десять с лишним лет, быстренько закончится. И веселью конец, верно?
Он смерил меня с ног до головы изучающим взглядом.
– Мне не нужно беспокоиться об отпечатках, когда я сжигаю место дотла.
– Значит, ты далеко не идиот.
– Не заговаривай мне зубы, – прошипел Уокер, и только глухой не услышал бы в этом угрозы. А потом наклонился, обжигая мне лицо горячим дыханием. – Вот как мы поступим: ты ее разбудишь и проводишь до двери. Если она или ее мать вернется, они обе мертвы. Я убью первую, кто появится в дверях, потом пойду за второй. Поняла?
Я тяжело сглотнула:
– Да.
Пистолет сдвинулся ровно настолько, чтобы я могла поднять Эмбер. Будь на прицеле только моя задница, я бы попыталась спастись, как только увидела Уокера. Но там была Эмбер. Я бы ни за что не стала рисковать ее жизнью.
– Эмбер, солнышко, – позвала я, тихонько тряся ее за плечо. – Тебе пора в постель, зайка.
Она моргнула и попыталась сфокусировать на мне сонные глаза.
– Мама будет переживать, куда ты запропастилась.
– Хорошо, – сиплым спросонок голосом ответила она. – Извини. Я нечаянно уснула.
Я улыбнулась:
– Все в порядке, солнце. Просто не хочу, чтобы твоя мама беспокоилась.
Я помогла ей подняться и поддерживала, пока она ковыляла к двери. По пути я благодарила всех святых, что Эмбер не заметила прячущегося в комнате чудовища с короткоствольным револьвером тридцать восьмого калибра в руке. Ткнувшись по очереди в шкаф и кладовку, она наконец нашла нужную дверь. Уокер схватил меня за руку, не дав переступить порог. Слава богу, дверь в квартиру Куки была не заперта. Эмбер открыла ее и без задней мысли вошла внутрь.
На долю секунды я задумалась о том, чтобы сбежать. Пойдет ли он за Эмбер и Куки? Конечно, нет. Он пришел за мной. Но если он меня сцапает и я не выживу, тогда, несомненно, он вернется и выполнит свое обещание. А я буду валяться на парковке или в переулке мертвая, без единого шанса ему помешать.
Через полторы секунды после того, как за Эмбер закрылась дверь, в голове взорвалась вспышка боли. Кажется, уже в третий раз за день. Стало ясно: все решили без меня.
* * *– Датч.
Голос Рейеса донесся откуда-то издалека. Я попыталась дотянуться, чтобы взять его за руку, но увидела, что моя собственная – как клубящийся белый пар.
– Рейес.
– Ш-шш, – шикнул Эрл Уокер, выдернув меня в действительность. Физически он не пытался заткнуть мне рот – не заклеил скотчем, не затолкал кляп. Просто предупредил.
И только когда он поднял мое обмякшее тело, усадил на стул и начал кабелями привязывать руки и ноги, до меня дошло, что у меня, похоже, большие неприятности.
– Я не говорила, как ненавижу пытки? – спросила я, с трудом проговаривая согласные.
Отложив пистолет на журнальный столик слева от себя, он смял мое лицо здоровенной лапой. Не совсем пытка, конечно, но бесило сильно.
– Вот как все будет, – мягко, не спеша протянул Уокер, чтобы я уж точно его поняла. – Я режу, ты истекаешь кровью. Можешь кричать, если, по-твоему, это поможет, но имей в виду: любой, кто войдет в эту дверь, труп. Я вскрою симпатичное горлышко твоей секретарши раньше, чем она поймет, что я здесь. – Он наклонился, обжигая мне лицо горячим дыханием, будто кислотой. – И кто же пожалует вслед за ней?
