Джоанна Росс - Тайные грехи
– Твой муженек накропал сценарий об актере, ставшем политиком. Со связями в уголовном мире.
– И только? – осторожно произнесла Ли. Вчера вечером Мэтью наконец-то дал ей прочесть «Глаз тигра», и она сразу угадала его взрывной потенциал.
– Нет, не только. Здесь намекают на поразительное сходство героя с Бренданом Фарадеем.
«Чьи политические амбиции ни для кого не являются секретом», – мысленно продолжила Ли.
– Да, пожалуй, могут возникнуть проблемы. Юристы все уладят.
– Этот проект должен быть отклонен.
– Как отклонен? – Ли не верила своим ушам. – Ты даже не читал сценария!
– Мне плевать. «Бэрон» не будет ставить этот фильм. И точка.
– Ты не единственный, кто имеет право голоса, – негромко возразила Ли. – Шесть лет назад ты согласился с тем, чтобы я основала «Сандаун продакшнс».
– Ты не поставишь этот фильм!
– Почему? Неужели ты так сильно ненавидишь Мэтью, что готов зарубить проект, над которым он работал многие годы?
– Дело не в моих симпатиях или антипатиях – здесь замешаны другие люди, которые не допустят появления этой ленты.
– Кто именно?
– Тебе лучше не знать. Достаточно, если ты поймешь, что для всех будет лучше – и безопаснее – дать этому сценарию умереть естественной смертью.
– Я ценю твою заботу, но как ты не понимаешь? Если мы сейчас уступим, то скомпрометируем все, что отстаивали до сих пор. – Она перевела дыхание и продолжила: – Мэтью написал потрясающий сценарий, и я намерена поставить по нему лучший фильм этого десятилетия. А может быть, и вообще лучший фильм студии «Бэрон».
Джошуа думал: Уолтер Бэрон гордился бы несгибаемым характером внучки. Но она допрыгается, черт побери, – их всех укокошат.
– Тебя ничто не заставит изменить решение?
– Нет.
Подавив вздох, Джошуа повернулся, чтобы уйти. У двери он оглянулся через плечо и посмотрел на дочь, которая ни разу не подвела его – пока в ее жизнь не вошел этот безродный тип – Мэтью Сент-Джеймс.
– Я люблю тебя, Ли. И всегда прислушивался к твоему мнению.
– Спасибо.
– Но сейчас ты делаешь роковую ошибку.
Произнесенные с угрожающей интонацией слова отца еще долго похоронным звоном отдавались у нее в голове, мешая толком сосредоточиться на работе, нарушая сон. Только неослабевающий энтузиазм Мэтью немного снял напряжение. Впервые за много недель – даже месяцев – они вновь по целым дням работали вместе, а ночью занимались любовью – с такой неудержимой радостью, о которой Ли уже больше и не мечтала. А это – решила она, собираясь на праздник Рождества в доме отца, – стоит нескольких бессонных ночей.
Праздничное убранство усадьбы Джошуа в Беверли Хиллз заставило бы померкнуть Сказочную страну в Диснейленде. Каждое дерево было увешано гирляндами лампочек – волшебных, мерцающих, точно звезды, огоньков. Центральное место в саду занимала огромная, в двадцать пять футов высотой, елка, привезенная из Дугласа, украшенная золотыми старинными игрушками и серебряными фонариками. Официанты в золотых, серебряных и ярко-розовых костюмах арлекина носились взад и вперед с золотыми подносами, уставленными изящными серебряными кубками с шампанским «Луи Редерер Кристалл». В центре каждого из покрытых камчатным полотном стола стояли вазы с ветками сосны и падуба, щедро декорированными золотыми, серебряными и алыми шарами.
– Ну и ну! – воскликнула Тина, подъезжая вместе с Корбетом к воротам во внутренний двор Бэрона. На ней было вечернее шифоновое платье с золотыми блестками от Мэри Макфедден; черные волосы искусно уложены на французский манер. Она словно воплощала в себе высший голливудский шик. – Джошуа воссоздал дворец Бога Солнца!
– Или царя Мидаса, – пробормотал Корбет, любуясь ближайшим фонтаном, который по такому случаю извергал шампанское.
– Прошу прощения, – раздался рядом женский голос. – Я была слишком занята сценарием Мэтью, чтобы участвовать в подготовке праздника. Папа обратился за помощью к посторонним.
Тина обернулась и тепло обняла Ли; они чмокнули друг друга в щеку.
– Дорогая, как же я соскучилась! Чертова аэробика потеряла всякий смысл с тех пор, как ты не стоишь над душой. – Тина немного отступила и скользнула по Ли оценивающим взглядом. – Ты – прелесть!
Стройная, как карандаш, в белом, расшитом серебряными цветами платье без бретелек, Ли по просьбе мужа распустила серебристо-белокурые волосы.
Мэтью появился как раз вовремя, чтобы услышать Тинин комплимент.
– Ангел! Мой личный ангел! – Он любовно привлек к себе жену.
– Боже милосердный! – Ли зарделась и в свою очередь бросила восхищенный взгляд на Мэтью, неотразимого в белом галстуке. – Если мы будем так себя вести, нас могут принять за молодоженов.
– Это совпадает с моими ощущениями последнего времени, миссис Сент-Джеймс!
Какое чудо – постоянно, в постели и вне постели, видеть Ли! Никогда Мэтью не был так счастлив, как в эти несколько месяцев. Даже представить себе не мог. Если бы еще не бояться, что боги не простят им такого безграничного счастья!
Они обменялись долгим влюбленным взглядом. Корбет прочистил горло.
– Очень приятно видеть вас вместе. Но судя по тому, как Тина дергает меня за руку, пора присоединиться к остальным.
Поглощенные друг другом, Ли с Мэтью не заметили их ухода.
– Вот это радость так радость! – сказала Тина, беря с подноса серебряный кубок. – Одно время я боялась, что им не устоять.
– Не одна ты боялась. – Корбет ласково потрепал жену по щеке. – Иногда мне кажется, что мы с тобой – единственная счастливая супружеская пара в этом городе.
– Да, – согласилась Тина, кладя ему на руку свою ладонь. – Господи, как мне хочется, чтобы Мэтью с Ли были так же счастливы!
В глазах Корбета вспыхнул огонь – ни за что не скажешь, что за спиной – двадцать один год совместной жизни.
– Это невозможно.
Чтобы избежать расспросов о новом сценарии Мэтью, Ли сбежала в дальний угол сада. Здесь никогда еще не пахло так сладко. Ли посмотрела вверх, на млечно-белую луну в туманном ореоле, и подивилась тому, как она близка – кажется, можно дотянуться рукой. И вдруг услышала у себя за спиной звучный голос Брендана Фарадея:
– Ли, ты сегодня неподражаема!
– Спасибо, Брендан, ты тоже прекрасно выглядишь. Она не кривила душой. Подобно многим стареющим киноактерам, с годами Брендан стал еще импозантнее.
– Ясное дело! – Он окинул ее оценивающим взглядом с головы до ног. О Брендане говорили, что он увлекается западным искусством. На какой-то миг Ли почувствовала себя изделием из ремингтонской бронзы, насчет которого он еще не решил – приобретать ли для коллекции. – Ты чудо как хороша! Повезло твоему мужу!
