Кейт Уайт - Пока смерть нас не разлучит
— Эта записка всегда висела на передней стенке холодильника. Я спрашивала у Робин, что это за номер. Она отвечала со смехом: «Моя личная служба спасения».
— А другие вещи после нее остались? — поинтересовалась я, списывая себе в блокнот телефонный номер с желтого стикера.
— Очень немного. Ее родители умерли, но в городе у нее родной брат. Через пару дней после похорон он с женой внезапно явился ко мне — забрал ее одежду, ценные украшения и те бумаги, которые показались ему важными. Они вели себя довольно по-хамски — словно подозревали, что я могу присвоить что-нибудь из ее вещей.
Я изъявила желание осмотреть остатки вещей Робин, и Эшли повела меня на второй этаж. В бывшей спальне Робин было диковинно голо. Стены цвета сливок, простенькие занавески. Вообще никакого декора. Вся мебель — двуспальная кровать, платяной шкаф и письменный столик.
— Довольно спартанская обстановка, — сказала я.
— При ней здесь было почти так же. Похоже, никак не могла осознать, что она теперь одна и следует начинать жизнь сначала — хотя бы с оформления комнаты.
— А почему она развелась?
— Ее муж, Брейс, биржевой маклер с Уолл-стрит. Трудоголик. Ничего в жизни, кроме работы. Словом, сущий маньяк. После того как они поженились, она его только глубокой ночью и видела — все с клиентами да с клиентами. А в два-три часа ночи телефон трезвонит — у японских клиентов день в разгаре. Короче, у Робин и без того склонность к депрессии, а тут муж, который на нее ноль внимания. Разумеется, когда она устраивала ему взбучку и грозилась уйти, он день-другой вился вокруг нее, клялся и божился, что изменится, но потом все снова возвращалось на круги своя — и Робин погружалась в болото депрессии все глубже и глубже. Хотя она за него сильно цеплялась — даже после развода беседовала с ним по душам, оба мечтали снова сойтись. Но в итоге до обоих дошло, что они не пара.
Я подошла поближе к письменному столику и осмотрела все, что на нем лежало. Ничего существенного: пустые папки, пустые конверты, каталоги кухонной утвари.
— А в чем, собственно, состояла работа Робин на фирме Пейтон?
— Она заведовала магазином — ведала и продажей, и снабжением. Именно она заказывала то, что мы продаем, — все для кухни и биопродукты для кулинарии. Пейтон носилась с идеей создать собственную торговую серию. Робин и этим проектом занималась.
— Они с Пейтон были близкими подругами?
— И да и нет. Они дружили еще с начальной школы. Так что уже одно количество лет связывало. А осталось ли у них что-нибудь общее в зрелом возрасте — это вопрос. Так или иначе, они были полезны друг другу. Робин полагала, что у нее кишка тонка справиться с по-настоящему большой организацией, а знаменитый магазин с хорошей клиентурой — как раз для нее. Пейтон вообще любит, когда и на рабочем месте ее окружают закадычные друзья и добрые знакомые. А Робин была не только подружкой, но и первоклассным работником. Скажу по секрету, я не раз говорила Робин: «Не держись ты за это место, ты достойна большего, открывай собственный бизнес». А когда Робин вышла наконец из депрессии, я была просто уверена, что у нее большое будущее. Пейтон, конечно, умница и талант. Однако работать с ней не сахар. Бывает, всю душу вымотает. А в последний год она стала и вовсе невыносимой.
— Но ты-то сама продолжаешь на нее работать! — сказала я.
— Почему бы и нет? — Эшли насмешливо передернула плечами. — Хорошая клиентка. Теперь мы работаем вместе лишь время от времени. С некоторых пор Пейтон сама ощутила вкус к дизайнерской работе — благо нынче в новом доме ей есть где развернуться. За всеми масштабными переделками она надзирает сама. А на меня спихивает всякую мелочь. Вот и сейчас у меня проектик с ней — преобразую силосную башню в картинную галерею. У самой Пейтон нет времени на такие пустяки.
Чувствуя сарказм в ее тоне, я спросила напрямую:
— Было неприятно, когда Пейтон оттерла тебя от важной работы?
— Не то чтобы очень. Мое дело растет и процветает — и не в последнюю очередь потому, что мои прежние работы для Пейтон сделали мне отличную рекламу.
В голосе Эшли не чувствовалось ни горечи, ни благодарности. Похоже, она тоже давно поняла, что с Пейтон надо сосуществовать именно так: дает — бери, а бьет — беги.
Я наклонилась и выдвинула единственный ящик письменного столика.
Старые почтовые открытки, ручки, ластики, стопы бумаги для записок и для принтера.
Под всем этим я обнаружила конверт из фотомастерской — проявленные фотографии, штук двадцать. На всех фотографиях — свадьба Пейтон. Я внимательно перебрала их одну за другой.
— Я отдала брату Робин целый ящик с ее фотографиями, — сказала Эшли. — Но этих фотографий не заметила. Помнишь, на свадебном вечере на столах лежали дешевенькие одноразовые фотоаппараты — бери и пользуйся, а в конце вечера сдай для проявки хозяевам. Надо полагать, Робин фотоаппаратик сунула себе в сумочку, а потом снимки проявила.
— Может быть, может быть, — сказала я раздумчиво. — Вот только одно меня смущает…
— Что? Что? — сразу заволновалась Эшли.
С ней надо быть осторожнее, не провоцировать: так напряжена — того и гляди забьется в истерике!
— Вряд ли снимала именно Робин, — промолвила я. — Она на многих фотографиях. И люди на снимках не позируют. Стало быть, снимки делались скрытно, без спроса.
Я еще раз перебрала всю пачку. Две фотографии Пейтон в ее роскошном свадебном платье.
Еще фотография — Пейтон в саду особняка в вечерних сумерках страстно целуется с Дэвидом.
На других снимках — гости беседуют, танцуют. Снята каждая из подружек невесты.
Стоп.
Сняты все подружки невесты — за исключением одной.
— Похоже, снимала не Робин, а Джейми, — сказала я. — Одной только Джейми нет на снимках. И теперь я вспоминаю — у нее в тот день был собственный фотоаппарат. Крохотный «Никон» со всеми возможными наворотами. Помню, я даже пошутила, что ей не стоит оставлять без присмотра такую дорогую игрушку.
— Ну и что из этого всего следует? — спросила Эшли и тут же ахнула: — Боже мой! Все понятно! Джейми попросила Робин спрятать у себя эти снимки!.. Вот-вот, я же говорила! Разве это не странно? И на свадьбе было что-то странное — Джейми это обнаружила, рассказала Робин и отдала ей снимки!
Эшли забегала по комнате, смешно потряхивая головой — как собака со старым тяжелым башмаком в пасти.
Но она права: было что-то нехорошее в том, что Джейми прятала свои фотографии у Робин. И слово «прятала», наверное, вполне уместно. Не того качества фотографии, чтоб их дарить или хотя бы дважды разглядывать. Да и лежали они как спрятанные — под другими бумагами. Эшли, к примеру, их даже не нашла.
