Кей Хупер - Семейное проклятие
На этот раз улыбка Лауры была почти естественной.
— Спасибо. Я должна об этом подумать, я имею в виду о поездке к Килбурнам.
— Расскажешь, что надумала. А сейчас я пойду, надо подготовиться к завтрашней работе. Поужинаем вместе?
— Да нет, спасибо. Поговорим завтра, Кэсс.
— Ладно.
Оставшись одна, в полной тишине, Лаура подошла к столику и взяла зеркало. Сначала она положила его на колени, рассматривая узор на обратной стороне, затем взяла в руки и повернула так, чтобы видеть свое отражение. Но, как всегда, она смотрела на пространство у себя за спиной.
— Что же это? — прошептала она. — Что я хочу увидеть?
Как всегда, у неё не было ответа на этот вопрос. Может быть, кто-нибудь из Килбурнов подскажет ответ? Или хотя бы скажет, почему Питер хотел откупить у нее это зеркало? В любом случае теперь оно связывало Лауру с семьей Килбурн — на счастье или на горе.
Единственное, в чем она была уверена, — Кэссиди была права. Зеркало, по крайней мере, сделает одно: оно приведет ее в дом Килбурнов.
Если только у нее хватит мужества решиться на это.
Джози Килбурн повесила телефонную трубку и, вздохнув, потерла глаза. Бесконечные соболезнования и подготовка к похоронам — все это полностью свалилось на ее плечи. Еще только утро понедельника, а она совершенно измотана. У нее едва было время понять, что шок, пережитый при известии о том, что Питер найден ранним воскресным утром убитым, пройдет еще не скоро.
Джози все еще казалось невероятным, что его больше нет в живых. Что кто-то с чудовищной жестокостью оборвал его жизнь. Какая ирония судьбы — Питер, всю жизнь имевший от нее все лучшее, убит в грязном дешевом мотеле.
Она смотрела на стопку писем, лежащую перед ней. Надо разложить их по конвертам и отослать по почте, письма, написанные от руки кружевным, ровным и красивым почерком на элегантной почтовой бумаге. Неужели Эмили не спала всю ночь, чтобы лично ответить на все звонки и послания с выражением соболезнования, которые пришли вчера? А что ей еще делать? Джози часто слышала по ночам ее тихие шаги в коридорах дома.
Но все же можно было ожидать, что Эмили, которая в этом году отметила свое восьмидесятилетие, после убийства любимого внука меньше времени будет уделять светским обязанностям, а больше — уединению, горюя с матерью и вдовой Питера.
При этой мысли Джози сделала гримаску. Как ей могло даже в голову прийти критиковать Эмили за то, что она держится подальше от Мэдлин, если сама Джози не может выносить ее душераздирающих рыданий? И Кэрри, безусловно, не нуждается сейчас в компании. Жена Питера — вернее, его вдова — вернулась вчера домой бледная и спокойная, совершенно не расположенная к общению.
Мэдлин, узнав о смерти сына, не помнила себя от горя. И ей пока не лучше. Общаться может только с Дэниелом, и у того хватает терпения часами утешать ее и выслушивать, как она любила своего «мальчика».
Интересно, понимает ли Дэниел, что мать не стала бы так безутешно горевать о нем, умри он раньше ее. Ее любимцем был Питер, и, хотя она всегда обращалась за помощью и поддержкой к старшему сыну, она никогда не была привязана к нему так же сильно, он, пожалуй, даже раздражал ее. Но Дэниел, зная, что он на втором месте в сердце матери, никогда не обнаруживал своей обиды. Был с матерью столько, сколько требовалось, неизменно терпеливый и сочувствующий.
С Эмили все по-другому. Для нее открыто предаваться своему горю — это признак плохого воспитания. Эмили принадлежала к другому поколению, и ее взгляды и поведение отличались строгостью. Может быть, поэтому казалось, что трагедия не повлияла на нее. Она подчеркнуто вежливо отвечала на соболезнования друзей и знакомых, неодобрительно относилась к бурным переживаниям своей невестки. И внешне выглядела точно так же, как на прошлой неделе и в прошлом месяце, ведь не найдешь же более темного оттенка черного, чтобы траур сорокалетней давности отличался от свежего.
Джози посмотрела на свою темную скромную юбку, на блузку и почувствовала беспокойство. Почему она надела этот траурный наряд: из-за смерти Питера или просто по привычке? Она никак не могла вспомнить.
«Господи, неужели я превращаюсь в Эмили?» — подумала она неожиданно для себя.
Это была очень неприятная мысль. Пять лет прошло после гибели Джереми Килбурна при странных обстоятельствах, что стало почти традицией в этой семье. Джози стала вдовой в тридцать лет. Джереми был дальним родственником мужа Эмили и принадлежал к менее обеспеченной ветви семьи. Он оставил Джози практически без средств к существованию. И она, несчастная, сломленная обрушившимся на нее горем, стала работать у Эмили секретаршей.
Это была неплохая работа во всех отношениях. Хорошее жалованье, стол и кров и в целом необременительные обязанности. Но сейчас, поглядев на себя как бы со стороны, Джози подумала, что ей следовало бы давным-давно убежать из этого дома без оглядки.
— Ты никогда не должна хмуриться. Это портит твой мраморный лобик.
Веселый голос заставил ее поднять голову, и Джози улыбнулась Алексу Килбурну, который, войдя в ее комнату, присел на край стола. Будучи намного младше Джози, он в свои двадцать восемь лет часто казался старше ее — так уверенно держался. И еще Алекс бывал даже слишком проницателен. Высокий, превосходно сложенный, с редкими у Килбурнов светлыми волосами и зелеными глазами на красивом породистом лице, Алекс был почти так же привлекателен, как Питер.
В первый раз Джози задумалась, а есть ли у него и другие близкие женщины и кто они.
— Сегодня невеселый, я бы сказала, день, — ответила она сухо и неодобрительно.
Алекс поднял бровь. Его улыбка стала ироничной.
— Из-за того, что одна из женщин Питера изъяла его из обращения? Ты забыла — я совсем не любил его.
— Нет, я не забыла. Но тебе следовало надеть хотя бы траурную повязку. Просто для приличия.
— На тебе черного на двоих достаточно, детка, — парировал он.
— Я выгляжу как всегда, — ответила она с легкой досадой.
— Я знаю.
Никогда раньше он не говорил о ее привычке носить темную одежду, но что-то в его голосе сказало Джози, что он всегда замечал это — и понимал причину. Не желая думать об этом, она заговорила о другом:
— Ты случайно не знаешь, Дэниел все еще у Мэдлин?
— Нет, я не поднимался наверх. Кстати, это доктор прошел туда некоторое время назад? К Эмили?
— Нет, Дэниел вызвал его, чтобы он осмотрел Мэдлин. Думаю, он бы выдержал еще одну ночь ее рыдания, но дело в том, что если она не поспит и сегодня, то завтра не сможет пойти на похороны. — Джози вздохнула. — И хотя Кэрри выглядит совершенно спокойной, доктор ей тоже дал что-то успокоительное. Он сказал, что Кэрри проспит до завтрашнего утра.
