Нора Робертс - Сокровища Айседоры
Закончив этот процесс, Дора глубоко вдохнула сосновый и яблочный запах ароматических смесей из сухих цветочных лепестков. Как хорошо дома, подумала она и, подхватив коробку с новыми приобретениями, направилась к двери, ведущей из магазина на внутреннюю лестницу. Чтобы отпереть дверь, ей пришлось жонглировать коробкой, сумочкой, большой сумкой с вещами, а также пальто, которое она сняла, войдя в магазин. Ей даже удалось плечом включить свет на лестнице.
Она уже прошла половину коридора, когда заметила свет в соседней квартире. Новый жилец! Перехватив поудобнее свою ношу, Дора подошла к открытой, подпертой коробкой двери и заглянула внутрь.
Он стоял к ней боком у старого стола, держа в одной руке бутылку, в другой – стакан. Кроме стола, в комнате были лишь диван и кресло.
Но Дору больше заинтересовал высокий, атлетически сложенный мужчина, заглатывающий виски.
Темно-синий с закатанными до локтей рукавами свитер – никаких татуировок! – заношенные джинсы, выцветшие на самых интересных местах. Волосы цвета созревающей пшеницы, слегка взъерошенные и небрежно падающие на воротник.
В резком контрасте с одеждой на запястье – настоящий золотой «Ролекс»… или уж очень хорошая подделка.
Хотя наблюдение заняло не больше пары секунд, у Доры возникла уверенность, что ее жилец празднует не новоселье. Она видела лишь профиль, но высокие скулы и щетина, почти полностью скрывавшая лицо, не могли скрыть его мрачность.
Не успела Дора издать ни звука, как мужчина резко обернулся и пронзил ее взглядом, жестким, непроницаемым и потрясающе синим. Она с трудом подавила инстинктивное желание отшатнуться.
– Ваша дверь была открыта, – сказала Дора таким извиняющимся тоном, что тут же разозлилась на себя. В конце концов, она стоит в собственном коридоре!
– Да.
Джед поставил бутылку на стол и со стаканом в руке подошел, проводя на ходу собственное исследование. Ее фигурка была почти скрыта картонной коробкой. Хорошенькое овальное личико, слегка заостренное к подбородку, старомодно белая кожа и розовые щечки, пухлые губы, не тронутые помадой и чуть изогнутые в улыбке, большие карие глаза, горящие дружелюбным любопытством, волна темных, с золотистым отливом волос.
Девушка нарушила затянувшееся молчание:
– Я Дора. Из квартиры напротив. Помощь нужна?
– Нет.
Джед отпихнул ногой коробку и захлопнул дверь перед ее носом.
У Доры отвисла челюсть, что она не сразу заметила, а заметив, решительно закрыла рот.
– Ну, добро пожаловать, милый сосед, – пробормотала она, поворачиваясь к собственной двери. Поковырявшись в замке, она отперла свою дверь и захлопнула ее за собой, затем обратилась к пустой комнате: – Большое спасибо, папочка. Похоже, ты откопал мне настоящее сокровище.
Дора скинула вещи на диван, нетерпеливо пригладила волосы. На этого парня, может, и приятно смотреть, но она предпочла бы более приветливого соседа. Дора решительно направилась к висящему на стене телефону. Сейчас она выскажет папочке все, что думает по этому поводу.
Набирая вторую цифру, Дора заметила на столике лист бумаги со счастливой рожицей в форме сердца вместо подписи. Квентин Конрой всегда добавлял к своим посланиям какой-нибудь рисунок, отражающий его настроение. Дора повесила трубку и начала читать:
Иззи, дорогая моя доченька.
Дора поморщилась. Только отец называл ее этим уменьшительным именем.
Дело сделано. И, смею сказать, сделано хорошо. Твой новый жилец – крепкий молодой человек и всегда поможет тебе с тяжелой мужской работой. Его имя, как ты увидишь в контракте, ожидающем твоей подписи, Джед Скиммерхорн. Основательное имя. Лично мне напоминает об отчаянных морских капитанах и первопроходцах. Его молчаливость заинтриговала меня: в тихом омуте черти водятся. Я не смог придумать для своей любимой доченьки лучшего рождественского подарка, чем таинственный сосед.
Добро пожаловать домой, мой первенец.
Твой любящий отецХотя Доре было не до смеха, она не смогла сдержать улыбку. Намерение отца было шито белыми нитками. Столкнуть дочку с привлекательным мужчиной, и, чем черт не шутит, она влюбится, выйдет замуж и подарит своему ненасытному папочке новых внуков. Можно подумать, ему некого баловать!
– Прости, папа, – прошептала Дора. – Тебя ждет еще одно разочарование.
Отложив записку, она пролистала контракт и наконец добралась до подписи нового жильца, дерзкой подписи, и размашисто расписалась рядом на обеих копиях. Подхватив одну, Дора пересекла узкий коридор и постучалась в соседнюю квартиру.
Когда дверь открылась, Дора резко протянула лист, смяв уголок о грудь жильца.
– Вам это понадобится для учета.
Он взял контракт, просмотрел, затем снова взглянул на Дору. Теперь в ее глазах не было никакого дружелюбия. Что его вполне устраивало.
– Почему старик оставил контракт вам?
Дора вскинула голову и коротко пояснила:
– Старик – мой отец, и этот дом – мой, мистер Скиммерхорн. Следовательно, я являюсь вашей домовладелицей. – Высказавшись, Дора резко развернулась и в два шага пересекла коридор. Положив ладонь на ручку своей двери, она остановилась, обернулась. Ее волосы взметнулись и аккуратно легли на место. – Плата за квартиру – двадцать первого числа каждого месяца. Можете подсовывать чек под мою дверь и экономить на марках. Это также избавит вас от контактов с другими человеческими существами.
Дора скользнула в свою квартиру и закрыла дверь, вполне удовлетворенная резким щелчком замка.
3
Джед трусцой подбежал к черному входу в новый дом. Наличие спортивного зала за углом – еще одна причина, по которой он остановил свой выбор на этой квартире. Он отлично провел полтора часа, поднимая тяжести и выколачивая дух из боксерской груши, а затем изрядно пропотел в парилке, избавившись вместе с потом от головной боли, последствий вчерашнего общения с бутылкой виски.
Теперь, чувствуя себя почти нормальным человеком, Джед мечтал о черном кофе и об одном из готовых завтраков, которыми загрузил морозилку. Выудив из кармана спортивного костюма ключ, он отпер дверь и сразу же услышал музыку. Слава богу, не рождественские гимны, а Арета Франклин.
По меньшей мере, музыкальный вкус домовладелицы не будет раздражать его.
Джед сразу бы завернул к себе, если бы не заметил приоткрытую дверь ее квартиры, и, сунув руки в карманы, пересек коридор.
Накануне он хамил обдуманно, а потому не собирался извиняться. Однако казалось вполне разумным заключить мир с хозяйкой дома.
