Ким Болдуин - Голубая звезда
— Афганцы буду рады, — вставила Грант.
— Да, а мы взамен получаем информацию о терактах, которые афганцы собираются организовать на Западе.
— Насколько надежны ваши источники? — спросил Монти.
— Пока не подводили. Но в этот раз деньги ничего не изменят. Он говорит, это его долг.
— А дать еще за информацию об угрозе терактов не пробовали?
— Этот вариант исчерпан, — сказал Нортон. — Послушайте, нам все равно, что там с этим булыжником, вернут ли его в эту чертову корону, но ситуация более чем серьезная. У нас в Афганистане силы наготове, мы выдвинемся, как только вы закончите со своей частью дела.
Монти взял фотографию и поднес ближе к глазам.
— А если они в Венеции ничего не найдут, где искать будем? По всем ячейкам в АБН AMPO?
Майор достал из кейса досье, открыл на нужной странице, и показал пальцем на распечатку фотографии, которую прислали пятью часами раньше по электронной почте, когда давали задание по операции «Пропасть».
— Кристин Мари-Луиза ван дер Ягт. У ее отца был ячейка в Амстердаме, но там уже пусто, а своей у нее, насколько мы знаем, нет. Так что камень, если его нет в Венеции, скорее всего, в особняке в Голландии… И подчеркиваю, это нужно сделать как можно скорее. Не одни мы охотимся за этим булыжником.
— Понятно, — сказал Монти.
Нортон указал на еще один адрес в папке.
— Это офис ее адвоката в Амстердаме. Он занимался делами отца, и он близкий друг семьи. Отсюда лучше все начинать, если камня не будет в Венеции.
Монти кивнул.
— Я отправлю туда кого-нибудь.
Когда майор ушел, Дэвид Атэр спросил:
— Этим пусть занимается Аллегро? Или поручить Домино работу по Голландии, раз уж время поджимает?
— Я не хочу вовлекать в это второстепенный состав и, возможно, давать шанс нашим соперникам, — ответил Монти. — Аллегро лучшая, когда нужно прорваться, влезть и вытащить. У нее есть этот инстинкт.
Излишним было объяснять, что имелось в виду. Они все отлично знали, что представляет собой элитный тактический оперативник, и требования к нему. У нее была невероятная способность распознавать, где спрятана нужная вещь, она могла отыскать то, что другим не под силу.
— Черт, да задай мы ей найти Бен Ладена, она бы справилась.
— Будем надеяться, что она не оставит после себя следов взлома, — Атэр бросил взгляд на досье Аллегро. — Она великолепно справляется с тем, что делает, я бы сказал, она незаменима, но, черт возьми, она слишком бесстрашна и самонадеянна. Она себя переоценивает. Однажды вот так сорвется, и нам придется заметать следы. Попытки побороть в ней эту черту были одним из самых больших вызовов моей жизни.
— Столько усилий — и все впустую, — пошутила Грант. — У нее голова на месте. И Аллегро нам бесконечно преданна.
— Но она не из тех, с кем легко, и никогда не была, — согласился Монти. Он только что получил от нее свежий отчет, который доказывал его правоту.
— Но она всегда справлялась, преодолевая все обстоятельства. С ней будет Ночной Ястреб, он не даст напортачить.
Атэр хмыкнул.
— И за что бедному гаденышу…
Этот комментарий вызвал у Монти редкую улыбку. Он потянулся за своим сотовым.
— За Аллегро сложно уследить, но она справится.
— Вот этого я и боюсь. — На лице Грант было мрачное выражение. — Ее непреклонность ее однажды погубит.
На слабо освещенной плошали Сан Марко, собралось множество людей в вычурных масках из кожи и папье-маше, в традиционных пышных и цветастых нарядах различных эпох, изображающих различных исторических деятелей Венеции и комедийных персонажей дель арте. И конечно, там было множество обычных гуляющих во вполне современных праздничных нарядах, в костюмах животных или клоунов, или просто одетых во что-то немыслимо-неформальное гротескно-шутовское или извращенно-декадентское. Многие направлялись на закрытые вечеринки, театрализованные представления и балы. Остальные спокойно влились в толпу туристов, наблюдающих за уличными артистами, — множеством музыкантов и жонглеров, акробатов и глотателей огня, и маленьких театральных трупп.
Кристин ван дер Ягт смотрела со своего балкона на веселое гуляние. Шум праздника был оглушителен. Было около одиннадцати вечера, и ее первые гости должны вот-вот прибыть, но она уже страшно устала. Ежегодный карнавал, на самом деле, мало ее привлекал, но она поддерживала семейную традицию, правда, сейчас не понимала, зачем. Матери он давал шанс вырваться из одиночества, а отцу — еще одну возможность порисоваться. Но Крис давно перестала получать удовольствие от этих гедонистических утех, и особенно сегодня она была не в настроении устраивать прием. Скорее всего, это была последняя ночь на вилле, а мысль о том, что придется уезжать, была невыносима. Этот дом, построенный в пятнадцатом веке, не просто приютил ее. Он стал убежищем, единственным местом, где, ей было уютно, в отличие от харлемского особняка, в котором прошло ее детство. Венеция была теплой и пестрой — этот город любил жизнь. В воздухе пахло романтикой, и, пусть Крис не нашла ее здесь, хотя очень надеялась, сама атмосфера города словно обещала любовь. Кристин продолжала верить, что чудо возможно.
Ни один вид в мире не мог сравниться по красоте с тем, что открывался с ее балкона. Она каждое утро, обычно на рассвете, пила здесь кофе. Если погода была хорошей, сидела в шезлонге, с ноутбуком на коленях, прерываясь время от времени, чтобы полюбоваться алмазными бликами на поверхности канала, прислушаться к плеску проплывающей гондолы, или песне гондольера, или к его речи, когда он посвящал туристов в волшебные тайны истории этого древнего города.
Все, что за последнее время произошло в жизни Крис, лишь усилило ее чувство одиночества: смерть отца, тяжелая душевная болезнь матери, бедственное финансовое положение. И теперь она вот-вот потеряет единственную дорогую ей вещь. Она уверяла себя, что будет общаться с гостями ровно столько, сколько потребуется, а все остальное время проведет наедине с собой, наслаждаясь последними часами на драгоценной вилле.
Платье, которое было на Крис этим вечером, никоим образом не выдавало ее отсутствия интереса к празднику. Она всегда и все делала так, как полагается, и если гости ожидали, что хозяйка карнавальной вечеринки будет центром внимания, в самом потрясающем и броском костюме, то так тому и быть. Поэтому она выбрала изумительный обтягивающий наряд из фиолетового бархата с бюстье из золотого кружева, нежно облегающим ее высокую пышную грудь, и длинным разрезом сбоку, выгодно открывающим ее ноги, — само совершенство. Волосы Крис были заплетены в романтическую косу на французский манер, прическа была украшена фиолетовыми перышками в цвет платья. Ей показалось, что в большой маске будет жарко, да и зачем скрывать целиком такое очаровательное лицо _ Крис надела золотую полумаску, декорированную перьями и жемчугами.
