Нора Робертс - Наивная плоть
– Тебе уже следовало бы знать, что слова «кладбищенский вор» и «репортер» значат одно и то же, – заметила Фрэн, но Дина не улыбнулась. По ее нервным движениям Фрэн поняла, что подруга чувствовала себя виноватой. Отставив стакан в сторону, Фрэн показала на кресло. – Хорошо. Сядь и выслушай совет тетушки Фрэн.
– А стоя я не могу выслушать твой совет?
– Ни за что! – Поймав Дину за руку, Фрэн рывком усадила ее на диван рядом с собой. Несмотря на разницу в воспитании и стиле, они дружили еще с подготовительного курса университета. И Фрэн десятки раз приходилось наблюдать, как Дина вела войну между собственным разумом и чувствами. – Вот так. Вопрос номер один: почему ты пошла в Йельский университет?
– Потому что мне дали стипендию.
– Ладно, Эйнштейн, не умничай. Зачем мы с тобой пошли в университет?
– Ты – знакомиться с мужчинами. Фрэн прищурилась.
– Это была второстепенная задача. Не упрямься и отвечай на вопрос.
Побежденная, Дина вздохнула.
– Учиться, чтобы стать журналистами и получить высокооплачиваемую и престижную работу на телевидении.
– Совершенно верно! И как, мы этого добились?
– Мы получили дипломы. Я работаю репортером на Си-би-си, а ты – сопродюсер «Женских сплетен» на кабельном.
– Замечательные отправные точки. А теперь – ты разве забыла о Пятилетнем Плане Дины Рейнольдс? Если да, то где-то в столе есть отпечатанный экземпляр.
Дина перевела взгляд на предмет своей гордости и радости, единственную действительно хорошую вещь из мебели, которую она купила с тех пор, как переехала в Чикаго. Это был изумительный письменный стол с чернью по бронзе в стиле королевы Анны, доставшийся ей на аукционе. И Фрэн была права. В верхнем ящике лежал отпечатанный план Дининой карьеры. Причем в двух экземплярах.
После университета этот план немного менялся. Фрэн вышла замуж и обосновалась в Чикаго. Потом она уговорила переехать и попытать счастья и бывшую соседку по комнате.
– Год первый, – вспомнила Дина. – Работа на телевидении в Канзас-Сити.
– Есть.
– Год второй. Место в Си-би-си, Чикаго.
– Выполнено.
– Год третий. Свои собственные, пусть небольшие, но о-очень занимательные сюжеты.
– Иными словами, «В гостях у Дины». – И Фрэн отсалютовала Дине стаканом.
– Год четвертый. Ведущая вечерних новостей. Местных.
– Что ты уже делала, и не раз. На замене.
– Год пятый. Отправить пленки и резюме в святая святых – Нью-Йорк.
– Они не смогут устоять против такой комбинации, как твой стиль, фотогеничность и искренность – если, конечно, ты прекратишь в себе копаться.
– Ты права, но…
– Никаких «но»! – В этом Фрэн была категорична. Она неохотно напряглась, чтобы переместить ноги на кофейный столик. – Ты хорошо выполняешь свою работу, Ди. Люди разговаривают с тобой, потому что ты сочувствуешь им. Это преимущество, а не недостаток, хоть ты и журналист.
– Все равно я не могу спокойно спать по ночам. – Внезапно почувствовав усталость, Дина нервно провела рукой по волосам. Поджав ноги, она задумалась и грустно оглядела комнату.
Обстановка состояла из шаткого обеденного стола, которому еще предстояло найти достойную замену, потертого коврика и одного большого кресла, заново обтянутого светло-серой материей. Из всего этого явно выделялся блестящий письменный стол – свидетельство первых успехов. Но зато все лежало строго на своих местах; небольшая коллекция безделушек тоже содержалась в безукоризненном порядке.
Эта аккуратная квартирка еще не была домом ее мечты, но, как верно заметила Фрэн, она могла стать прекрасной отправной точкой. А Дина совершенно однозначно собиралась двигаться все выше и выше как в личном плане, так и в профессиональном.
– Ты помнишь, в университете мы думали, что это будет такая захватывающая работа – мчаться вслед за «Скорой помощью», брать интервью у убийц, писать потрясающие сообщения, чтобы привлечь внимание всех телезрителей? Что ж, так оно и есть. – Вздохнув, Дина опять встала и вновь зашагала по комнате. – Но только за все приходится платить. – Она замолчала, взяла в руки маленькую китайскую шкатулку, поставила ее обратно на место. – Анджела намекнула, что я могу получить место главного консультанта в ее шоу, если попрошу. Это гарантированная работа и значительное повышение зарплаты.
Фрэн не хотела влиять на решения своей подруги, поэтому поджала губы и спросила безразличным голосом:
– И что ты об этом думаешь?
– Я не могу избавиться от мысли, что тогда мне придется расстаться с камерой. – Усмехнувшись, Дина покачала головой. – Мне будет не хватать этого маленького красного огонька. Видишь ли, в чем дело. – Она шлепнулась сверху на бортик кушетки. Ее глаза опять блестели, потемнев от плохо скрываемого возбуждения. – Я не хочу быть главным консультантом. Теперь я даже больше не уверена, что хочу в Нью-Йорк. Кажется, я хочу вести собственное шоу. Чтобы его акции покупались и продавались на ста двадцати рынках. Я хочу пакет в двадцать процентов. И чтобы меня напечатали на обложке «Путеводителя ТВ».
Фрэн ухмыльнулась.
– Ну а что же тебе мешает?
– Ничто. – Теперь, когда все прозвучало вслух, Дина почувствовала больше уверенности в себе и уселась поудобнее, переложив вытянутые босые ноги на подушку. – Может быть, это будет Год Седьмой или Год Восьмой, еще не знаю. Но я хочу и добьюсь. Но только, – она со свистом выдохнула воздух, – это значит и дальше рассказывать о слезах и несчастьях… пока не заработаю капитанские нашивки.
– Расширенный План Карьеры Дины Рейнольдс.
– Именно! – Она была рада, что Фрэн ее понимала. – Ты не думаешь, что я сумасшедшая?
– Малышка, я думаю, что с твоими дотошностью, фотогеничностью и сильным честолюбием любой чело-иск добился бы того, чего захотел. – Фрэн протянула руку к блюдцу со сладким миндалем на кофейном столике и положила себе в рот несколько орешков. – Только не забывай о нас, маленьких людишках, когда станешь знаменитостью.
– Напомни, как там тебя зовут? Фрэн бросила в нее подушку.
– Ладно, теперь, когда с твоей жизнью мы разобрались, я хотела бы объявить одну новость, касающуюся Жизни Фрэн Майерс, Совершенно-Не-Похожей-На-То-Чего-Я-От-Нее-Ждала.
– У тебя продвижение на службе?
– Не-а.
– У Ричарда?
– Нет, хотя, возможно, в недалеком будущем его ждет место младшего партнера в «Дауэл, Дауэл и Фриц». – Она сделала глубокий вдох. Ее нежная, как у всех рыжеволосых, кожа вспыхнула пунцовым цветом. – Я беременна.
– Что-о? – Дина прищурилась. – Беременна? В самом деле? – Смеясь, она сползла на кушетку и сжала ладони Фрэн. – Малыш? Это же чудесно! Это просто невероятно! – Дина развела руками, чтобы обнять подругу, но вдруг отпрянула назад и вгляделась в ее лицо. – Так это правда?
