Алекс Джиллиан - Второй шанс
— Лучше проводите нас в комнаты. — Попросила Монахова. Трапезничать она была не в состоянии. Все, что ей было сейчас необходимо, это горячая ванна и рюмка коньяка.
Оказавшись снова в своей просторной бледно-голубой спальне, Кристина обессилено опустилась на кровать. Лучше бы ей выделили другую спальню. Эта хранит слишком много воспоминаний. Ее взгляд упал на зеркало, накрытое черной тканью. Изменилось главное. Никогда больше в этом доме не прозвучат шаги ее матери. Закрыв глаза, Кристина сдержала приступ боли, прежде чем он успел пронзить сердце. Ей так много хотелось узнать, но было слишком поздно, чтобы задавать вопросы.
Приняв горячую ванну, и облачившись в извлеченный из сумки халат, Кристина отправилась в комнату Лизы. Озерова в точно таком же халате стояла у окна.
— Летом тут, наверно, просто рай. — Заворожено пробормотала она, глядя на зияющий бассейн под навесом. — Я и представить не могла, что ты так богата.
— Не я, а мама. Не думаю, что мне что-то нужно от ее мужа.
— Но мы скоро узнаем, что он оставил тебе. Так ведь? — повернувшись, Лиза посмотрела на Кристину.
— Для меня это не важно. Я приехала, чтобы похоронить их, проводить в последний путь и попрощаться. Давай выпьем?
— Давай. А ты не будешь звонить Сюзанне?
— Ты на часы смотрела. Час ночи. Не думаю, что она ждет звонка в такое время.
— Это точно. — Улыбнувшись, согласилась Озерова. — Ты как? Очень тяжело?
— Думала, что будет хуже. Но я чувствую только неловкость. Это дом Джона. Не знаю, должна ли я быть тут. По закону он должен отойти сыну.
— Закон имеет силу, если нет завещания, но оно есть. Так?
— Да, Сюзанна что-то говорила. И все же мне не по себе.
— Но ведь Майкл не живет здесь, и не жил с тех пор, как женился.
— Так-то оно так. — Хмурилась Кристина. — Мама говорила, что он продал дом, который купил нам его отец в качестве подарка на свадьбу. Думаю, он надеется, что Джон оставит ему родовое гнездо.
— Не смеши. Он наверняка купил себе новый. Ты заслужила свое право находиться здесь. Я больше чем уверена, что именно тебе достанется этот дом. И я бы на твоем месте приняла его и осталась. Черт, это же мечта.
— Тебе нравится? — спросила Кристина, мягко улыбаясь подруге. Лиза нежно коснулась ее щеки.
— Мне ты нравишься, когда вот так улыбаешься. Это подороже, чем прекрасный дом.
— Ты мне льстишь.
— Нет, я люблю тебя. А это разные вещи.
Кристина отвела глаза, не выдержав прямого откровенного взгляда Лизы.
— Пойдем, поищем что-нибудь спиртное на кухне. — С напускным энтузиазмом предложила она.
— Татьяна с ума сойдет.
— Это точно.
Глава 2
“Но грусть моя все так же холодна.
Мои слова пустые отраженья,
Я создаю иллюзию движенья,
Но между мной и миром есть стена”.
С самого утра без звонка и предупреждения заявилась Сюзанна со своим мужем.
Кристина проснулась от настойчивого стука в дверь.
— Лиза, вы не знаете, где я могу найти Кристину. — Почти кричала Татьяна. Лиза никак не отреагировала на вмешательство, продолжая забавно посапывать во сне. Вечером, точнее ночью они здорово переборщили с выпивкой, и вот последствия. Толкнув подругу в бок, Кристина встала с кровати и, накинув халат, вышла в коридор.
— Не шуми, Татьяна. Я здесь. Можешь перенести мои вещи в эту комнату. Нам с Лизой не нужны разные спальни. Вполне хватит одной. — Сдержанно улыбнувшись, Кристина наблюдала, как медленно краска покидает лицо домработницы. Ни о чем подобном ее явно не предупредили.
— Хорошо. — Прядя в себя от потрясения, кивнула Татьяна.
— Что ты хотела?
— Сюзанна приехала. Она в гостиной с мужем.
— Напомни, пожалуйста, как зовут ее мужа. — Холодно попросила Монахова.
— Роберт Браун.
— Спасибо. — Вздернув подбородок, Кристина открыла дверь в свою спальню.
Быстро умывшись, прибрав волосы и наспех облачившись в строгую серую блузку и черные брюки-дудочки, девушка спустилась в гостиную. При виде ее Сюзанна вскочила с дивана. На ее красивом лице застыла маска неестественного страдания. Наверно, черный цвет ее платья намекал на траур, но намек был очень легким, потому что обнажающий ноги больше, чем может позволить себе женщина в сорок лет, подол едва прикрывал бедра, а смелое декольте демонстрировало непревзойденный талант пластического хирурга. Волосы женщины были распущены по плечам сверкающими волнистыми локонами, лицо безупречно накрашено, в синих глазах сочувствие и фальшивые слезы.
— Девочка моя. Какое горе. — С чудовищным акцентом, воскликнула Сюзанна, хватая Кристину за руки. Девушка не на шутку испугалась. Пальцы Сюзанны были ледяными, Кристине показалось, что ее держит не женщина, а красивая хищная паучиха. Она ни на грамм не верила, что эта женщина искренне сочувствует ей.
— Это было ужасно. Я была дома, когда мне позвонили из больницы. Твоя бедная мать скончалась на месте, а Джон в реанимации. Как хорошо, что ты так быстро приехала. Они бы это оценили. Боже, я, наверно, все слезы выплакала. Представляю, что ты чувствуешь, милая. У тебя же никого не осталось.
— Да, вы правы. — Сдержанно ответила Кристина, осторожно освобождаясь. Повернув голову, она посмотрела на Роберта, мужа “паучихи”. И к своему удивлению, что немолодой подтянутый мужчина с грустными карими глазами не вызывает у нее такой неприязни, как его жена. Ему даже не нужно было говорить, чтобы она поняла — он скорбит искренне.
— Это мой муж, Кристина. Роберт.
— Примите мои соболезнования. — Мягко произнес Роберт, пожимая руку Кристины.
— Спасибо. — Монахова тепло улыбнулась ему, и повернулась к Сюзанне.
— Я бы хотела забрать тела из морга. До похорон они должны быть здесь. Дома. — Тоном, не терпящим возражений, заявила она. Сюзанна обомлела, искусно накрашенный рот некрасиво искривился.
— Зачем? Я не понимаю. Сейчас так никто не делает.
— Я хочу, чтобы они были здесь. — Упрямо повторила Кристина. — И прощание будет проходить именно здесь, а не в ритуальном зале. Я знаю, так будет правильно.
— Кристина, это не обязательно. Похороны только завтра. — Пыталась возразить Сюзанна. — Неужели тебе будет не жутко ночевать под одной крышей с гробами?
— Нет.
— Но это нужно обсудить. И поговорю с Майклом. Он не смог приехать так рано. У него дела.
Кристина холодно смотрела на сестру отчима. Она понимала, что так намекает на тот факт, что Кристина не является единственной родственницей погибшей семейной пары.
