Лариса Шкатула - Холодное блюдо мести
— Открой, конечно. Замок хороший, как сказала Светлана Кузьминична, чего же деньги на ветер выбрасывать?
Нет, этот капитан Капитонов против Шувалова никак бы не сдюжил. Серега-то со своим умом и способностями до полковника дослужился, а этот… станет ли майором, как говорится, большой вопрос. К тому же Шувалов приглашал кинолога с собакой, а Капитонов на свой нюх надеется. Или на нюх этого, в темном плаще? Интересно, он будет каждый ящик обнюхивать или сразу подойдет к тому, который нужен? Может, тот, кто направил капитану сигнал, точно указал, где искать? Да и я, балда этакая, настолько была ошарашена приездом кинолога и тем, что собачка обнаружила в ящиках вовсе не печенье, что даже после всего этого не зашла на склад, не посмотрела, Сергей хоть приладил на место крышку ящика или нет…
А вдруг Каро ошибся и «вклад» есть еще где-то? На мгновение мне стало страшно, но я себя успокоила: не стоит раньше смерти умирать.
— Что за груз на складе?
— Партия печенья фабрики «Большевик».
— Насколько я знаю, вы продовольственными товарами не торгуете, — заметил капитан, сверля меня взглядом. Что он ожидал прочесть на моем лице? Смятение? Откровенный испуг? Надежду на то, что приедет крутой охранник Шувалов спасать свою зарвавшуюся супругу, а тут ему: «Руки на капот, ноги в стороны!..»?
Нет, он ждал от меня вопросов, истерики, какой-то суеты, а вовсе не спокойного отношения к такой неординарной акции.
Словом, я вела себя неправильно и этим весьма нервировала капитана Капитонова. Все же ему надо быстрее добиваться повышения в звании, пока его не понизили до старлея за глупость.
— Чему вы улыбаетесь, Шувалова? — строго спросил он.
— Ой, простите, отвлеклась. С утра пораньше мне анекдот рассказали, вот он из головы и не идет.
И тут впервые серый человек за его спиной себя как-то проявил: буркнул под нос что-то неразборчивое.
В это время Корней открыл замок и сделал капитану и пришедшему вместе с ним человеку в штатском приглашающий жест:
— Просим вас пройти в закрома.
Он дошутится, этот Корней! Не чувствует, что ли, как накалена вокруг обстановка?
— Проходите, — строго предложил мне Капитонов.
Я прошла. В самом деле, почему не посмотреть, это будет интересно.
И тут наконец в действие вступил штатский. Пока Капитонов оглядывался на складе, он слегка отодвинул его с дороги и прошел точно туда, где стоял тот самый ящик.
Сергей не стал заново заклеивать скотчем ящик, а лишь слегка его прикрыл. Серый человек сунул руку в ящик, потом снял его со штабеля и открыл как следует, чтобы удобнее было печенье перекладывать.
Перекладывал, перекладывал, а потом обернулся к напряженно ждущему Капитонову:
— Здесь ничего нет.
— Как это ничего, а печенье? — не выдержав серьезности момента, вмешалась я.
Корней незаметно толкнул меня в спину: мол, не выступай, не зли слуг закона. На себя бы посмотрел!
— Кто-то успел раньше нас? — мрачно продолжил Капитонов.
— Если только информация верна, — заметил его спутник.
— Вернее не бывает, — отозвался капитан.
Конечно, если она исходит от человека, который собственноручно заветный пакетик в ящик и подложил.
Но почему Капитонов так уверен? Не потому ли, что получил откуда-то приказ: ищи и найди?
— Кто-то вскрывал ящик? — спросил капитан.
— Вы думаете, в нем недостача? — удивилась я. — С каких это пор милиция интересуется печеньем?
— Не притворяйтесь! — чуть ли не взвизгнул Капитонов. — Вы прекрасно знаете, что в этом ящике было.
— Вы имеете в виду, кроме печенья? — нарочито упавшим голосом спросила я.
— Именно, кроме печенья!
— Вы хотите сказать, что это могла быть взрывчатка?!
— При чем здесь взрывчатка?
— Но теперь, когда всюду террористы, они ведь могут взрывчатку засунуть куда угодно. Может, у них террористок-смертниц уже не хватает.
— Вы слишком многое себе позволяете, — холодно заметил штатский.
— Простите, — спохватилась я.
Он прав, что-то я слишком разболталась.
Глава 4
К счастью, в это время у нее появился Димка.
Сначала она его не узнала, когда он позвонил у ворот и Наташа вышла к нему. Не так-то часто у нее бывали гости.
Несколько лет назад муж подарил Наташе ротвейлера, которого она назвала Кингом. Смешной неуклюжий щенок превратился в сильного, опасного зверя. Опасного не для Наташи. Она его выкормила. Маленьким он серьезно заболел — выходила, и теперь ее охранял защитник, о котором можно было только мечтать.
И поскольку Димка позвонил у ворот под вечер, когда уже сгущались сумерки, Наташа вышла к нему, держа Кинга на поводке.
— Наташа, это я, — глухо проговорил он, и Наташа ахнула, вглядываясь: Димкин баритон было ни с чем не спутать, но сам он так не походил на себя, что она все же спросила с заминкой:
— Димка, это ты?
— Я, конечно, кто же еще?! — как-то нервно хохотнул гость.
Когда еще у Наташи был муж, Димка пару раз приходил к ним домой. Он первый заметил Наташино превращение в красивую женщину. И первый оценил.
— Красивая у тебя жена, — говорил Димка.
— Плохую не держал бы, — в том же тоне отвечал ее муж.
Когда Димка пропал — по словам Наташиного мужа, сбежал, — она испытала сожаление. Какой женщине не приятно знать, что рядом есть человек, который смотрит на тебя с немым обожанием.
Она попыталась осторожно выведать у мужа, что случилось с Димкой, на что тот недобро усмехнулся:
— Если ребята твоего Димку поймают, наверняка яйца ему оторвут.
Прежде он не говорил с Наташей в подобном тоне, а главное, в таких выражениях, и ей стало неприятно, словно муж ударил ее по лицу.
— Почему же, интересно, он мой? — только и смогла пробормотать она.
— Но он же тебя любит!
— Меня? — Наташа растерялась. — Но ведь не я его?
— Кто вас знает…
Она ничего не понимала: за что? Все время, пока они жили вместе, Наташа ни разу не взглянула на другого мужчину, не изменила супругу даже в мыслях. И Димку воспринимала только как приятеля мужа, не больше. И вот теперь муж упрекает ее неизвестно почему. Права, оказывается, была Люська.
— Лучше быть шлюхой, чем курицей, — говорила она. — Если шлюха пенделей получает, она знает за что. Ей не обидно. А вот курица получает то же, но незаслуженно. Если человека часто обижать, он потеряет уважение к себе. Наказание должно быть соразмерно вине. А если тебя все время наказывают ни за что…
Правда, когда она так говорила, не все женщины с ней соглашались.
— …Значит, ты сама в этом виновата! — считала майорша Лика. — Не позволяй себя обижать.
