Алисса Джонсон - Дерзкий поцелуй
За исключением стрельбы, разумеется. И бегства через лес в обществе Мак-Алистера. И, вероятно, того факта, что сейчас она пребывает в уединенном месте в окружении сразу трех джентльменов, ни один из которых, по целому ряду причин, не подходит на роль ее избранника.
Проклятье, какой же идиоткой она была.
Эви принялась бесцельно теребить рукав платья.
— У меня сложилось впечатление, что угроза, как и все это путешествие, — не более чем хитроумный план выдать меня замуж.
— Выдать тебя… — Миссис Саммерс оборвала себя на полуслове и устало прикрыла глаза. — О, святой Боже, план Уильяма.
Эви согласно кивнула.
— Он предлагал послать мне письмо с угрозами, которое я вскоре и получила. Я решила подыграть вам, надеясь раз и навсегда покончить с этим вопросом о моем замужестве. Признаю, что несколько растерялась, когда было решено, что я должна уехать из Халдона, а когда карета сломалась, я пришла в еще большее смятение…
— Карета, — Миссис Саммерс расширенными от негодования глазами уставилась на Эви. — Вот, значит, как ты думаешь обо мне? Обо всех нас?
— Я плохо думаю о вас? Помилуйте, нет, конечно…
— Тем не менее, ты сочла нас способными на такую жестокость, как специально подстроить аварию с экипажем, и только для того, чтобы обмануть и напугать тебя? И это после того, что тебе пришлось пережить в детстве, еще ребенком?
— Я… — Она даже не думала об этом, ни разу. — Такая мысль не приходила мне в голову. Я… я не боюсь ездить в карете. И никогда не боялась.
— Дело не в этом.
— Нет, и в этом тоже, — возразила Эви. — Если бы я боялась ездить в карете, тогда, подвергнув меня опасности пусть в даже подстроенной катастрофе, вы поступили бы жестоко. И я бы знала, что вы на это способны. Но, поскольку…
— Но, поскольку… Ты чуть ли не открыто обвиняешь нас в обмане и притворстве, да еще и в…
— Не станете же вы утверждать, что не приложили руку к встрече Софи и Алекса? Или к женитьбе Уита и Мирабель?
Миссис Саммерс явно замялась, прежде чем ответить.
— К знакомству и последующему браку Уита и Мирабель я не имею никакого отношения.
— Зато в случае с Софи и Алексом без вас не обошлось!
— Мы отклонились от темы.
— А на мой взгляд, мы, напротив, говорим об одном и том же.
Эви понравился поворот, который принял их разговор. Она всегда полагала, что лучшая защита — это нападение.
— И я своими ушами слышала, как вы договаривались с леди Терстон и мистером Флетчером о том, как бы подыскать мне супруга. А мистер Флетчер еще и предложил прислать мне письмо с угрозами. Ради всего святого, какова вероятность того, что угрозы, вымышленная и реальная, совпадут во времени?
— Очень маленькая, уверяю тебя.
— Вот именно. Так что, по-вашему, я должна была…
— Однако же, — прервала ее миссис Саммерс, — совпадение не спасло бы тебя, окажись наш противник стрелком получше.
Эви поморщилась.
— Да, не спасло бы.
Миссис Саммерс вздохнула.
— Эви, я не оправдываю то, что ты подслушивала. Однако если ты уж начинаешь заниматься чем-нибудь, то, будь добра, доводи начатое до конца. Совершенно очевидно, что всей нашей беседы ты не слышала.
— Совершенно очевидно, — пробормотала Эви.
— Мы с леди Терстон принялись немедленно возражать против тактики, предложенной мистером Флетчером. Ты должна была познакомиться с подходящим джентльменом через посредство одного из членов твоей группы.
— Каким же это образом? — не на шутку изумилась Эви. — Никто из женщин не знает, кто я на самом деле. И точно так же, я не знаю никого из них.
— Зато это известно леди Терстон и мне.
— Вам?.. Как?.. Почему?..
— Неужели ты всерьез полагаешь, что твоя тетя не только позволит тебе принять участие в деятельности организации, о которой не имеет ни малейшего представления, но и станет поощрять тебя к этому? Насколько мне известно, леди Пенелопа самым подробнейшим образом описала каждого из участников твоей группы.
— Леди Пенелопа знала всех? И рассказала об этом?
— Да. Она знала всех вас, потому что именно ей принадлежит концепция всей организации. Даже тайному сообществу необходим основатель и вдохновитель, а ведь нельзя возглавлять группу людей, не зная, кто следует за тобой.
— Пожалуй, вы правы, — задумчиво протянула Эви.
— А рассказала она о вас потому, что доверяла твоей тете, и еще потому, что это стало необходимым условием твоего участия в работе организации.
— Вот оно что…
Объяснение звучало здраво и вполне правдоподобно, а намерение найти ей спутника жизни благодаря деятельности, которой она занималась, выглядело очень рациональным. Она наверняка проявила бы интерес — обычный, во всяком случае — к любому мужчине, который стал бы активным участником ее группы.
Миссис Саммерс склонила голову к плечу, с любопытством глядя на свою подопечную.
— Все-таки мне интересно, кого, по-твоему, мы предназначили тебе в мужья? У тебя же нет ничего общего ни с одним из мужчин, которые сейчас обитают с нами в одном доме.
— У меня…
Более чем достаточно общего с Мак-Алистером, хотелось крикнуть Эви. Но девушка понимала, что время для подобных признаний было неподходящим. Она даже не была уверена в том, что оно вообще когда-нибудь наступит.
— Эта головоломка и впрямь беспокоила меня, признаюсь. Так кого я должна была встретить?
— Сэра Реджинальда Напертина.
Эви замерла, растерянно глядя на свою старшую подругу. Это имя ей ничего не говорило.
— Кто он такой, этот Реджинальд Напертин, дьявол его раздери?
Миссис Саммерс поцокола языком, выражая тем самым неодобрение реакцией Эви.
— Сэр Реджинальд Напертин — очень милый и достойный джентльмен. Он недавно вернулся с континента и был удостоен рыцарского звания за услуги, оказанные им короне.
— Герой войны?
— Он получил ранение, спасая своего командира и нескольких подчиненных. Он едва не лишился ноги.
Эви попыталась представить себе, как идет под руку с таким мужчиной, и обнаружила, что на ум ей приходит только бег парами[12], которым она очень увлекалась в детстве.
— Что ж, на двоих у нас был бы один комплект здоровых ног.
— Это не смешно.
Нет, напротив, зрелище получалось чрезвычайно забавное, особенно если представить себе, как они вдвоем едут верхом на Розе, которая потеряла подкову. Но Эви уже давно поняла, что те, кто любит ее, относятся к ее увечью намного щепетильнее ее самой.
— Если бы он оскорбился на подобные слова, то, я подозреваю, мы с ним не нашли бы общего языка.
