Салли Стюард - Всему вопреки
Но они уже выбежали наружу, где во дворе дожидались Дорис и Гейтс.
Наверно, это Дорис застрелила Чарльза, подумала Ребекка. У нее ведь был пистолет Гейтса.
Все пятеро опрометью бросились бежать через заросли травы, и лишь когда пожар остался далеко позади, смогли наконец остановиться и отдышаться. Обернувшись, Ребекка увидела, что старая ферма, на которой погиб Бен, превратилась в ревущий огненный ад. Убийство ее отца наконец-то отомщено.
— Все кончено, — прошептала Мэри. — Все кончено, правда? Он ведь мертв?
— Мертвее не бывает, — отозвался Гейтс, и в голосе его прозвучала смертельная усталость. Лишь сейчас Ребекка заметила, что шериф опять вооружен. Повертев в руках свой пистолет, он задумчиво продолжил: — Больше этот ублюдок не оживет. Даже дьявол не выживет, если в лоб ему влепить пулю сорок пятого калибра, да еще швырнуть в этакий пожарище. И знаешь, Мэри, ты была права. Он и вправду был сущий дьявол.
— Так это ты застрелил его?
Рука Джейка скользнула к поясу, куда он опять сунул пистолет.
Фарли кивнул и протянул ему свое оружие рукояткой вперед.
— Да, я застрелил его. Защищая сына, мне довелось исполнить разные его приказы… и я думал, что ради сына смогу даже стать соучастником в убийстве. — Шериф покачал головой и мрачно посмотрел на ревущий столб огня. — Но ведь все это было так… бессмысленно. Ты ведь даже не его дочь.
Устало ссутулив плечи, он пошел к патрульной машине, но вдруг остановился и обернулся к ним.
— Знаете, пока еще не стало известно, что Мортон мертв, поеду-ка я в его офис. Мне еще пару месяцев назад удалось отыскать комбинацию замка к его сейфу, и я только ждал подходящего случая. Я намерен сжечь все содержимое этого проклятого сейфа, и тогда добрая половина города этой ночью уснет наконец спокойно. Если вы, ребята, дадите мне час, прежде чем сообщить обо всем властям, я буду вам крайне признателен.
Джейк кивнул.
— Часом больше, часом меньше — теперь это уже неважно. Составь рапорт и позвони нам, когда мы тебе понадобимся. Если понадобимся.
Гейтс тоже кивнул.
— Извини за ту фару.
— Это ты испортил тормоза в машине Ребекки.
— Нет. Правда, я не помешал Чарльзу сделать это, но повсюду ездил за вами. — Он пожал плечами. — Наверное, надеялся, что, если случится авария, смогу чем-нибудь помочь. Извините, ребята. Он меня слишком крепко держал.
— Все мы делаем свой выбор, и ты его, в конце концов, сделал. — Джейк поднял руку, в которой держал пистолет Гейтса. — Держи. Вряд ли тебе захочется объяснять, как ты его лишился.
Он перебросил пистолет шерифу.
— Спасибо, — сказал Гейтс, сел в патрульную машину и уехал.
Мэри уронила лицо в ладони и тихо заплакала.
Дорис одной рукой обняла ее, другой — Ребекку.
— Мэри, познакомься со своей дочерью. Ребекка, это твоя мать.
Мэри подняла голову.
— Девочка моя… — Она легонько коснулась ладонью лица Ребекки, очертила пальцами ее подбородок и смущенно улыбнулась. Заплаканные глаза ее сияли восторгом. — У тебя мой подбородок, а глаза точь-в-точь, как у отца. — Мэри взяла руки девушки в свои, один за другим потрогала ее пальцы и вновь подняла глаза. — Десять. Ровно десять. Когда ты только что родилась, я пересчитывала их без устали. Мне все не верилось, что ты такая — само совершенство. И тогда, и сейчас.
Ребекка хотела было что-то сказать, но с губ ее сорвался только невразумительный всхлип. И тогда они, смеясь и плача, бросились друг к другу в объятия.
— Надо выбираться отсюда, — сказал Джейк. — Скоро стемнеет.
Мэри отступила, но не выпустила руку дочери.
— Поедешь со мной, Ребекка?
— Я поведу машину Мэри, — сказала Дорис, — а вас двоих может прихватить Джейк.
Он покачал головой.
— Нет, Дорис. Пусть они едут с тобой. Вам всем сейчас надо побыть вместе.
Как ни счастлива была Ребекка, чем-то укололи ее эти слова Джейка, этот холодок в его голосе.
— Ну, хорошо, — согласилась Дорис. — Мы будем ждать тебя у меня дома.
— Мне еще нужно кое о чем позаботиться, — возразил он.
Все верно, подумала Ребекка, ей не почудилось. Он не собирается возвращаться в дом Дорис. И что в этом удивительного? Она в безопасности. Дело ее закрыто. И Джейк уходит. Вопреки всему, Ребекка была совершенно не готова к этому. Угрюмая тень печали и одиночества легла на ее безоблачное счастье. Она наконец поверила в любовь Бренды и Джерри, а теперь еще нашла родную мать, которую подсознательно помнила и любила все эти годы.
Но только этого недостаточно. Джейк тоже стал частью ее жизни, занял свое место в сердце — пускай даже и не стремился к этому. Если она все эти годы, не зная своей матери, так сильно любила ее — как теперь ей справиться с любовью к Джейку, если до конца своих дней она будет вспоминать его ежечасно, ежеминутно?
— Но ведь потом, разобравшись с делами, ты приедешь? — спросила Мэри, и Ребекка поняла, что мать видит ее насквозь.
Как сама Ребекка прочла мысли Джейка, когда на ферме он шепотом велел ей заняться Гейтсом — так сейчас Мэри угадала, что думает ее дочь. Великий телепатический дар любви.
— Я могу задержаться допоздна, — уклончиво ответил Джейк.
— Ничего страшного. Мы и так вряд ли будем спать этой ночью. — Мэри нежно улыбнулась Ребекке. — Нам так много предстоит наверстать…
Джейк сунул руки в карманы, развернулся и пошел прочь.
Вот он и ушел. И уже никогда не вернется.
— Не тревожься, дочка, — ласково сказала Мэри. — Он вернется… даже если мне придется перебросить его через седло и увезти силой.
Они разом рассмеялись, и Ребекка напомнила себе нехитрую истину: радуйся тому, что обрел, не жалей о том, что ушло.
Джейк услышал этот смех, когда открывал дверцу машины. Ну вот, подумал он, Ребекка наконец нашла то, что так упорно искала, — родную мать, которая любит ее сильнее всего на свете. И хотя ее отец давно мертв, девушка, по крайней мере, знает, кто он такой, а Мэри и Дорис расскажут ей, каким он был. Теперь у нее будет своя семья. Неудивительно, что они с Дорис с первой встречи так привязались друг к другу. Бабушка и внучка. Кровная связь. Что из того, если в его семье все было не так? Значит, иным семьям присущ этот дар кровной связи.
Он выехал на шоссе, так ни разу и не оглянувшись на трех счастливых женщин. Значит, некоторые люди все же могут любить вечно. Все эти годы Мэри была разлучена с любимой дочерью именно из-за того, что слишком сильно любила ее. Такая любовь вечна. А Ребекке он больше не нужен. Он помог ей отыскать эту вечную любовь и теперь волен вернуться на собственный путь, в собственную жизнь. К постылой своей свободе.
