Нора Робертс - Горячий лед
– Да, отец. Мы думаем, что семья, которую мы ищем, может быть похоронена здесь. Священник подумал и согласился:
– Возможно, я могу вам помочь. Вы знаете, как их зовут?
– Семья Лебрюн. Жеральд Лебрюн.
– Лебрюн? – Взгляд священника стал отстраненным. – В моем приходе нет Лебрюнов.
– О чем он говорит? – прошептал ей на ухо Дуг, но Уитни лишь покачала головой:
– Они эмигрировали из Франции двести лет назад. Они умерли здесь.
– Мы все встретим смерть ради жизни вечной. Уитни скрипнула зубами и попробовала снова:
– Да, отец, но мы интересуемся семьей Лебрюн. У нас исторический интерес, – добавила она, решив, что это и в самом деле не ложь.
– Вы прошли долгий путь. Вам надо отдохнуть. Мадам Дюброк приготовит чай. – Он дотронулся до руки Уитни, как будто собирался вести ее вперед. Она хотела отказаться, но заметила, как сильно дрожит его рука.
– Это было бы чудесно, отец. – Она приняла на себя вес его тела.
– Что происходит?
– Мы будем пить чай, – сказала Уитни и улыбнулась священнику. – Постарайся вспомнить, где ты находишься.
– Господи Иисусе!
– Именно так. – Уитни помогла престарелому священнику добраться по узкой тропинке до крохотного домика. Она не успела дотронуться до двери, как ее распахнула женщина в хлопчатобумажном платье, все лицо которой избороздили морщины. Запах старости напоминал запах старой бумаги – такой же тонкий и пыльный.
– Отец, – мадам Дюброк взяла его за вторую руку и помогла войти, – прогулка была приятной?
– Я привел путешественников. Их нужно напоить чаем.
– Конечно, конечно. – Старая женщина провела священника через темный холл в тесную гостиную. Библия в черном переплете с пожелтевшими страницами была открыта на Книге Давида. На каждом столе и на старом пианино, у которого был такой вид, как будто его не раз роняли, стояли подсвечники с сильно обгоревшими свечами. Выгоревшая и потрескавшаяся статуя Девы Марии притягивала взгляд. Суетясь, мадам Дюброк усадила священника в кресло.
Дуг посмотрел на висящее на стене распятие – потемневшее от времени, покрытое пятнами, как будто это кровь, пролитая во искупление людских грехов. Он провел рукой по волосам. В церквях он всегда чувствовал себя как-то скованно, и это было хуже всего.
– Уитни, у нас нет времени.
– Ш-ш-ш! Мадам Дюброк… – начала она.
– Пожалуйста, садитесь, я принесу чай. Со смешанным чувством сострадания и раздражения Уитни вновь посмотрела на священника:
– Отец…
– Вы молоды. – Он вздохнул и принялся перебирать четки. – Я служил мессу в церкви Господа нашего больше лет, чем вы живете на свете. Но сейчас сюда приходит так мало верующих.
И снова Уитни покорили его выцветшие глаза и слабый голос.
– Сколько, не имеет значения, правда, отец? – Она села рядом с ним в кресло. – Одного уже достаточно.
Он улыбнулся, закрыл глаза и задремал. – Бедный старик, – пробормотала Уитни.
– Хотел бы я прожить так долго, – вставил Дуг. – Дорогая, пока мы тут ждем чай, Ремо преспокойно доберется до города. Возможно, он немного разозлен тем, что мы украли его джип.
– А что я могу сделать? Сказать ему, чтобы он убирался, потому что у нас за спиной наемные убийцы?
Он заметил по взгляду Уитни, как она взволнованна.
– Хорошо, хорошо. – Жалость тоже тронула его. – Мы сделали доброе дело, и сейчас он заснул.
Давай займемся тем, за чем пришли.
В погоне за сокровищем, подумала Уитни, она дошла до того, что готова осквернять могилы. Скрестив руки на груди, она предложила:
– Слушай, должно быть, здесь есть какие-то архивы, записи, которые мы можем посмотреть, вместо того чтобы… – Она замолчала, посмотрев в сторону кладбища. – Понимаешь?
Дуг потер рукой щеку.
– Почему бы тебе не остаться здесь, а я пойду на кладбище, взгляну?
Трусиха, сказала себе Уитни, почувствован желание согласиться.
– Нет, мы должны быть вместе. Если Магдалина или Жеральд Лебрюн лежат здесь, мы будем искать их вместе.
– Была Магдалина Лебрюн, умершая в родах, и ее дочь Даниэль, которая скончалась от лихорадки. – В комнату вошла мадам Дюброк с подносом, на котором стояли чашки с чаем и тарелка с печеньем.
– Да. – Уитни повернулась к Дугу и взяла его за руку. – Да.
Старая женщина улыбнулась, увидев недоумение на лице Дуга:
– По вечерам у меня много свободного времени.
Это мое хобби – читать и изучать церковные архивы. Самой церкви триста лет. Она пережила все войны и ураганы.
– Вы помните, что читали про Лебрюнов?
– Я стара. – Когда Дуг забрал у нее поднос, женщина вздохнула с облегчением. – Но у меня хорошая память. – Она бросила взгляд на дремлющего священника. – Он скоро проснется. – Но в ее голосе звучала гордость или, может быть, подумала Уитни, вера. – Многие бежали сюда от революции, многие здесь умерли. Я помню, что читала про Лебрюнов.
– Спасибо, мадам. – Уитни открыла кошелек и достала половину оставшихся денег. – Это для вашей церкви. – Она посмотрела на священника и добавила еще. – Для вашей церкви, от имени семьи Лебрюн.
Мадам Дюброк со спокойным достоинством взяла деньги:
– Если на то будет воля Божья, вы найдете, что ищете. Если вам нужно отдохнуть, пройдемте в дом. Мы будем рады вам.
– Спасибо, мадам. – Повинуясь внезапному порыву, Уитни сделала шаг вперед. – Нас ищут. Она спокойно посмотрела Уитни прямо в глаза:
– Да, мое дитя?
– Они опасны.
Священник повернулся в своем кресле и посмотрел на Дуга. Значит, этот человек опасен, подумал он, но не пошевелился. Священник кивнул Уитни:
– Да сохранит вас Господь. – Он снова закрыл глаза и заснул.
– Они ничего не спрашивают, – пробормотала Уитни, когда они вышли из дома. Дуг оглянулся:
– Некоторые знают ответы на все вопросы. – Он сам не из таких. – Давай искать то, за чем пришли.
Кладбище заросло травой, лианы мешали передвигаться, надписи на могильных плитах были полустерты. Из-за всего этого они за целый час обошли только половину кладбища. Солнце поднялось высоко, и тени стали тонкими и короткими. Даже на таком расстоянии Уитни чувствовала запах моря. Обессиленная, она присела на землю, глядя на Дуга:
– Может, вернемся завтра утром и доделаем оставшееся. Сейчас я едва разбираю имена.
– Нет, сегодня. – Наклонившись над следующей могильной плитой, он разговаривал скорее сам с собой. – Я чувствую, что это нужно сделать сегодня.
– А я чувствую только боль в пояснице.
– Мы совсем близко. Я знаю. Ладони становятся влажными, а внутри такое ощущение, что все вот-вот станет на место. Так бывало, когда я работал с сейфом. Мне даже не нужно слышать последний щелчок, я просто знаю, что он последний. Эта дрянь здесь. – Дуг засунул руки в карманы и выпрямился. – Я ее найду, даже если на это понадобится еще десять лет.
