Нора Робертс - Объятия смерти
– Это то самое место в Париже, где мы провели нашу брачную ночь, – пробормотала Ева. – Тогда тоже шел дождь… – Шагнув к дверям, она протянула руку, чувствуя, как влажные капли касаются ее ладони. – Мне хотелось его слышать, и я оставила двери открытыми. Я стояла здесь и… и так любила тебя! – Ее голос дрогнул, она повернулась и посмотрела на Рорка. – Я не знала, что смогу стоять здесь год спустя и любить тебя еще больше. – Ева вытерла влажные щеки. – А вот ты наверняка знал, что это заставит меня раскиснуть.
Рорк подошел к ней.
– Ты стояла там, а я думал: «Она – все, чего я хочу». И теперь, год спустя, я думаю так же.
Ева бросилась в его объятия, обхватив за шею так крепко, что ему пришлось сделать пару шагав назад, чтобы удержать равновесие.
– Мне следовало быть к этому готовым, – засмеялся Рорк. – Кажется, год назад ты сделала то же самое.
– Да, и еще вот это! – Ева слегка укусила его за шею. – А потом мы начали срывать друг с друга одежду по пути в спальню.
– В таком случае ради сохранения традиции… – Взявшись обеими руками за рубашку Евы, он с силой дернул и разорвал ее.
– Тогда на мне не было ботинок.
– Некоторые отклонения допустимы.
Ева сбрасывала одежду, швыряя ее в разные стороны, словно тряпье. Она перестала слышать дождь – звук был слишком тихим, чтобы соперничать с биением ее сердца. Губы Рорка прижались к ее рту. Они упали на пол и покатились по мягкому ковру.
Рорк целовал грудь Евы, чувствуя, как ее сердце трепещет под его жадными губами. «Моя!» – думал он, как и год назад в Париже.
Ева запустила пальцы в его волосы, скользя другой рукой по могучим плечам. Боль и наслаждение слились для нее воедино. «Он мой!» – думала она так же, как и год тому назад.
Раздвинув бедра Евы, Рорк погружался в нее все глубже, а она обвилась вокруг него, молотя кулаками по спине. Желание пронзало его с неистовой силой, и он отдался ему, забыв обо всем на свете….
Голова Рорка лежала на груди Евы. «Для мужчины это самая удобная подушка», – думал он. Их сердца все еще бешено колотились.
– Я тут вспомнила кое-что, – сказала Ева.
– Да?
– Тогда мы в первый раз занимались этим не в постели.
– Потом мы оказались там. Но сначала я поимел тебя на обеденном столе.
– Это я поимела тебя на столе, а ты меня – в ванне.
– Возможно, ты права. После этого мы нашли кровать и продолжали иметь друг друга там. Но до того, как мы спешно очистили стол, мы успели пообедать и выпить шампанское.
– Я бы и сейчас не возражала поесть. Может быть, мы могли бы перекусить прямо здесь, чтобы особенно не двигаться? У меня ноги, как парализованные.
Рорк усмехнулся и поднял голову.
– Год у нас прошел замечательно. Давай я помогу тебе встать.
– Так мы можем поесть здесь?
– Разумеется. Все уже приготовлено. – Он поднялся и потянул за собой Еву. – Дай мне минуту.
– Ты сделал мне чудесный подарок.
Улыбнувшись, Рорк подошел к стене и набрал код.
– Ночь еще только началась.
Двери лифта открылись, и появился домашний робот, катящий перед собой тележку, – еще одно чудо техники, которыми так увлекался Рорк. Ева инстинктивно прикрыла рукой грудь, заставив Рорка расхохотаться.
– У тебя весьма своеобразное чувство стыдливости. Я принесу тебе халат.
– Никогда не видела здесь роботов.
– Я подумал, тебе не понравится, если Соммерсет принесет нам обед.
Он подал ей халат, если это изделие можно было так назвать. Оно было длинным, черным и абсолютно прозрачным.
– Не забывай, что это и мой праздник, – усмехнулся Рорк, когда Ева нахмурилась. Он облачился в другой халат, куда менее прозрачный, разлил шампанское, которое открыл робот, и протянул ей бокал.
– За первую годовщину и за все последующие! – провозгласил он, чокаясь с Евой.
Рорк отпустил робота, и Ева отметила, что он не забыл ни одной детали, заказывая еду. Здесь были такие же сочные омары, ломтики говядины в ароматном соусе и глянцевый холмик икры, что и в их свадебную ночь.
Свечи мерцали, а к шуму дождя присоединились звуки флейты и струнных инструментов.
– Я ничего не забыла, Рорк. – Ева наклонилась к нему. – Мне хочется, чтобы ты знал: я не отказалась бы ни от чего, происшедшего с тех пор, как я впервые увидела тебя. Как бы сильно ты меня ни раздражал.
Рорк покачал головой.
– Ты самая удивительная женщина из всех, каких я когда-либо знал. – Когда Ева засмеялась, пытаясь отстраниться, он схватил ее за руку. – Да нет, в самом деле! Ты храбрая, умная, забавная… и несносная. Капризная и в то же время сострадательная. Ласковая, обворожительная и опасная, как змея. Самоотверженная и упрямая, как мул. Я обожаю каждый твой кусочек, Ева.
– Ты так говоришь, потому что хочешь поиметь меня снова.
– Надежда умирает последней. Но у меня есть для тебя еще кое-что. – Рорк достал из кармана халата две серебряные коробочки.
– Сразу два подарка по одному поводу? Черт возьми, к брачному свидетельству нужно прилагать дискету с инструкциями на этот счет.
– Не волнуйся, эти два подарка неразрывно связаны друг с другом.
– Значит, их можно считать за один? Тогда о'кей.
– Рад это слышать. Посмотри сначала первый.
Ева открыла коробочку, которую он ей протянул. Старинные серьги с драгоценными камнями, оправленными в серебро, сверкали всеми цветами радуги.
– Я знаю, что ты равнодушна к побрякушкам и считаешь, что я их тебе навязываю. – Рорк взял свой бокал. – Но это необычные серьги, и я думаю, ты со мной согласишься.
– Они великолепны. Выглядят, как какое-то языческое украшение. Хочешь, чтобы я их надела?
– Постой, я сам. – Обойдя вокруг тележки, Рорк подошел к ней и продел в уши серьги. – Тебе они к лицу. Но мне кажется, их история понравится тебе больше. Некогда эти серьги принадлежали Грейн Ни Мейл – так ее имя звучит по-ирландски. Эта женщина была вождем племени и великим мореходом, поэтому ее называли морской королевой. – Он снова сел, глядя, как серьги поблескивают в ушах жены. Его речь обрела неторопливый, повествовательный ритм, а в голосе появились чисто ирландские интонации, которые всегда различала Ева. – Она жила в шестнадцатом столетии – веке насилия. На долю Ирландии этого насилия пришлось с избытком, но Грейн славилась своей отвагой. В ее жизни были триумфы и трагедии, но она никогда не сдавалась. На западном острове, где выросла Грейн, все еще стоит ее замок, в котором она защищала свой народ от завоевателей.
– Короче говоря, она надирала им задницы, – подвела итог Ева.
– Вот именно, – усмехнулся Рорк. – И поскольку ты делаешь то же самое, я думаю, Грейн была бы довольна тем, что ее серьги достались тебе.
