Энн Максвелл - Алмазный тигр
— Прости меня.
— А ты здесь при чем? Ты совершенно ни при чем.
Она лишь беспомощно качала головой, будучи не в состоянии объяснить, почему так близко приняла к сердцу давнюю боль Коула. Пока Эрин подбирала необходимые слова, в дверях появилась Лай.
— Уинг хочет поговорить с тобой.
Коул взглянул на Эрин.
— Пойдешь со мной, потому что из аппаратной я не могу тебя видеть.
Глаза Эрин расширились, но она молча поднялась и последовала за ним в душный дом.
— Ну что там еще? — недовольно спросил Коул, взяв телефонную трубку.
— Джейсон Стрит вскоре пожалует на ферму.
Коул запустил пятерню в волосы и сдержанно простонал.
— А что произошло?
— Мы полагаем, что американцы решили швырнуть Австралии кость.
— Что ж, худо дело, Уинг, худо. Стрит когда-то был неплохим изыскателем, но все изменилось, как только он связался с охранным бизнесом.
— Могу сообщить и кое-что хорошее. Спутники не обнаружили ничего, способного резко изменить погоду. Муссоны еще не сформировались.
— Прекрасно. На вертолете заниматься розысками куда сподручнее, чем на «ровере». Еще есть новости?
— Нет, — сказал Уинг.
— Хорошенько подумай, сегодня я больше не выйду на связь, — сказал Коул. — И вообще в следующий раз я свяжусь с тобой тогда, когда мы отыщем шахту или пойдут дожди. В зависимости от того, что случится раньше. У Эрин тут родилась одна идея, и я хочу ее проверить.
— Это насчет алмазного рудника? — тотчас же откликнулся Уинг. — Неужели удалось что-то обнаружить?
— Можно сказать, что мы были близки к разгадке, пока нам чего-то не подсыпали в бензопровод. Проверь хорошенько досье людей, которых ты прислал сюда, Уинг. Уверен, кто-то из них получает второе жалованье.
— Проверю, хотя и сомневаюсь. Людей я подбирал очень тщательно. Я вот думаю, разумно ли с твоей стороны на столь долгий срок прерывать связь со мной?
— Эрин хочет продолжать охоту, а я не могу оставить ее одну. У меня попросту нет другого выбора. Мы сделаем все возможное. Никого не сажай нам на хвост, Уинг. Тем более что после очередных похорон родственника у тебя безнадежно ухудшается настроение.
Глава 29
Солнце и влажный воздух сделали свое тихое дело — и салон «ровера» превратился в управляемую, с четырьмя ведущими колесами сауну. Прошлой ночью Эрин и Коул разбили лагерь под какой-то акацией. Их разбудили зной и тишина: до ближайшего источника воды было так далеко, что не слышалось птичьих голосов. Тишину сразу же нарушил заработавший двигатель «ровера». И вот теперь жара словно пыталась расплавить, вобрать в себя «ровер». По ровному участку ехали на приличной скорости. Коул и Эрин направлялись к «Собаке-IV», самой продуктивной из пяти шахт Сумасшедшего Эйба. Дорога была в хорошем состоянии. Езда была ровной, за исключением тех случаев, когда приходилось давить на тормоза, чтобы не сбить корову, не спеша переходящую дорогу.
— А после «Собаки-IV» куда мы с тобой двинемся? — спросила Эрин.
Коул искоса посмотрел на нее и перевел взгляд на дорогу, которая то и дело норовила исчезнуть, сгинуть, окруженная термитниками и кустарниками.
— От «Собаки-IV» проедем еще минут двадцать — там будет одно место, как раз на границе фермы и изыскательских участков Эйба. Я там никогда не бывал. Если верить карте, там вообще вряд ли кто бывал. Судя по снимкам со спутника, там возможны даже карстовые пещеры. Подземные воды сильно размывают известняк, образуя в нем пустоты.
Коул не очень переживал, удастся или нет до дождей обнаружить алмазный рудник. Куда больше его беспокоила безопасность Эрин. То, что Джейсон Стрит направлялся на ферму, означало, что либо мнения американцев о том, как следует распорядиться наследством Эрин, разделились, либо картель объединил все свои силы и бросил против Эрин Джейсона Стрита. Хотя могло быть и то, и другое одновременно. Независимо от конкретных причин Эрин грозила опасность. А в такой ситуации ей бывать не доводилось, и потому едва ли она могла выработать правильную линию поведения. Одно Коул мог сказать почти наверняка: ее пока не убили только благодаря связям и положению ее отца.
…Когда мы вместе — мы стоим,
Поодиночке — падаем…
Они сейчас падали.
— Кажется, жара усиливается, ты не находишь? — спросила Эрин, заметив, как нахмурилось лицо Коула.
— И это неудивительно. Сейчас на солнце, думаю, не меньше ста десяти градусов. А у самой земли, на уровне мотора, и того больше. — Он посмотрел на Эрин. — Да не переживай ты так. В Африке «роверам» достается куда больше.
— Да я и не переживаю. — И она вновь оттянула от тела майку, что уже вошло у нее в привычку: хоть немного, хоть как-то уменьшить жару.
— Мне нравится, как ты сложена. Стройная, женственная, красивая. Сижу и думаю, сколько еще ты намерена наказывать меня за то, что произошло задолго до нашей встречи с тобой.
В первую секунду Эрин не поверила своим ушам. Ей казалось, что все это — затяжная слуховая галлюцинация. Затем ее щеки зарумянились, сердце заколотилось. С тех пор как они перестали спать вместе, ее реакция на все, что говорил и делал Коул, значительно обострилась.
— Доведись тебе стать свидетелем нежной сцены между недавними любовниками, застань ты их в разгар ласк, что бы ты подумал на моем месте? — поинтересовалась Эрин.
Последовала недобрая длительная пауза.
— Учись мне верить, — наконец сказал Коул.
— Не верь я тебе, не сидела бы сейчас с тобой в этой печке на колесах.
— А как же в таком случае можно объяснить твою нынешнюю холодность?
— Холодность?! И это в такую-то жару?!
— Ты отлично поняла, что я хотел сказать.
— Можешь считать это периодом адаптации.
— Это еще что такое?
— У меня куда меньше опыта в любовных делах, чем у большинства женщин моего возраста, — откровенно призналась Эрин. — Когда речь заходит о том, что можно и чего нельзя ожидать от любовника, я как бы делаюсь девятнадцатилетней наивной девочкой.
Впервые за последние дни Эрин заговорила о личном. Коул искоса посмотрел на нее, как бы заклиная продолжать. Она сделала неопределенный жест рукой и вновь оттянула от тела вырез майки.
— Будь я такой же, как мои ровесницы, — сказала Эрин, — то вполне могла бы пойти и лечь с любым, кто был бы мне симпатичен. Но, увы, я не такая, как остальные. Вот и сейчас: смотрю на тебя, а в мыслях — твоя связь с Лай. С такой женщиной, разумеется, я не в состоянии состязаться.
— Ты сумасшедшая, — грубо сказал он. — Я ни капельки не люблю ее.
— Я и не говорила, что любишь. Ненависть подчас объединяет лучше всякой любви. Как бы там ни было, любовь это или ненависть, но Лай имеет на тебя определенное влияние.
