Екатерина Красавина - Храм украденных лиц
— Спасибо, вы все понятно и доступно объяснили. И еще один вопрос. А если человек любит два цвета? Желтый и фиолетовый — о чем это говорит? — спросил Губарев, вспомнив о Витькиной просьбе.
— Странное сочетание. Люди, выбирающие желтый цвет, любят мечтать, фантазировать. Они живут больше будущим, чем настоящим. В быту обычно крайне непрактичны. Что называется, не от мира сего. Фиолетовый — тоже непростой цвет. С одной стороны — это цвет духовности, высоких стремлений. А с другой — люди, которые отдают предпочтение этому цвету, склонны к крайностям. То скромны, то пускаются во все тяжкие. Мнительны — и склонны к тайным порокам. Причем каждый из этих цветов усиливает негативные моменты другого. Вот если бы фиолетовый сочетался с красным, была бы совсем иная картина.
— Понятно, — майор с трудом подавил смешок. — Значит, личность, витающая в облаках и склонная к тайным порокам. М-да! А вы не могли бы сделать мне компьютерную распечатку этого определения?
— Какого?
— Личности, выбирающей желтый и фиолетовый цвета.
Психолог взглянула на него с подозрением.
— Кого-то хотите подколоть?
— Ну… типа того.
— Пожалуйста.
Через пять минут Губарев держал в руках лист с характеристикой. Он сложил его вчетверо и убрал в карман, несколько раз улыбнувшись про себя.
— У вас все? — спросила психолог.
— Да. Огромное спасибо.
— Еще раз извините за отсутствие пирогов. В следующий раз такого прокола не будет.
— Глупости!
— До свидания.
— Всего доброго.
На другой день, столкнувшись с Витькой в коридоре, Губарев сунул ему сложенный лист бумаги.
— Читай!
— Что это?
— То, что ты просил. Тест по цветам.
Витька развернул лист. Проходившая мимо машинистка Оля остановилась рядом и заглянула в бумагу.
«Личность, выбирающая желтый и фиолетовый цвета, склонна к болезненным мечтам и фантазиям. Она постоянно витает в облаках и на окружающих часто производит впечатление человека не от мира сего. Кроме этого, эти люди обычно впадают в крайности: то незаметны, то вызывающе агрессивны. Любят шокировать свое окружение. Среди них немало людей, предающихся тайным порокам».
— Кто это? — поинтересовалась машинистка, с любопытством смотря на Витьку.
Тот густо покраснел и сложил бумагу.
— Так… один подозреваемый по делу.
— А…
— Крайне сомнительная личность, — подтвердил майор. — Склонная к тайным порокам и агрессии.
Машинистка отошла от них, цокая каблучками. А Витька уставился на Губарева:
— Вы что, меня разыграли?
— Ничуть! Можешь позвонить Марине Никандровне, психологу, и она подтвердит мои слова!
— Что же получается — я такой кретин?
— Исправиться никогда не поздно. Смени цветовую гамму. Посоветуйся насчет этого с Юлией Константиновной, она тебе все подскажет.
— Спасибо за совет. А что у вас хорошего, кроме моего тестирования?
Исакова, оказывается, не такая уж скромная и тихая, какой она представляется. То, что у нее в интерьере преобладает оранжевый цвет, говорит об амбициях и честолюбии.
— А по внешнему виду этого не скажешь!
— Для того чтобы разобраться в тайных пружинах личности, и существуют разнообразные тесты. В том числе и по цвету.
— Как вы заговорили! Вам бы лекции читать по психологии.
— Пока рановато!
— А потом будет поздно! По поводу Лактионовой спрашивали?
— Спрашивал! Ее желание иметь квартиру в Испании говорит о смелом и решительном характере. С налетом авантюризма.
— В Испанию, в Испанию! Вперед, вперед, труба зовет! — пропел Витька. — Исакова, наверное, тоже хотела куда-то поехать, но передумала.
— С чего ты это взял?
— Чемодан стоял в углу, за стулом. Новенький, с этикеткой.
— Что ж ты раньше-то молчал! — рассердился Губарев.
— А я только что вспомнил. Заговорили о путешествиях. У меня и возник в памяти этот чемодан, — признался Витька.
— Нуты даешь!
В кабинете майор стал названивать Исаковой, но никто не брал трубку.
Он позвонил ее соседке Амалии Федоровне. Она подошла к телефону, но сказала, что сегодня Лиду не видела. Впрочем, она сталкивается с ней не каждый день. Губарев поблагодарил ее и повесил трубку.
Потом он решил позвонить в «Ваш шанс» и спросить Лазареву, где находится ее племянница. Там тоже никого не было. Что за чертовщина, подумал майор. Куда они все подевались! Он перезвонил во второй раз. На том конце сняли трубку, а потом повесили.
Он посмотрел на часы. Восемь часов вечера. Что-то тревожило и беспокоило его. Отсутствие Исаковой. Витька не сказал вовремя про чемодан. Растяпа! «Поеду в клинику. Раз сняли трубку, значит, там кто-то есть. Работал же Лактионов допоздна. Может, и Лазарева переняла его эстафету. Поеду», — решил майор. В кабинет заглянул Витька. Вид у него был виноватый.
— Вы куда? — спросил он.
— На Кудыкину гору.
— А если серьезно?
— В клинику «Ваш шанс». Я звонил Исаковой — никого. В клинике — тоже. Правда, кто-то снял трубку, а потом повесил. Может, Лазарева работает допоздна. И не хочет, чтобы ее беспокоили. А мне нужно срочно узнать, где ее племянница.
— Давайте рванем туда. И на месте во всем разберемся.
— Иногда тебе в голову приходят дельные мысли, — попытался пошутить майор. Но ему было как-то тревожно, не по себе.
Окна в клинике не горели.
— Никого нет, — сказал Витька, кивая на окна.
— Похоже на то.
Они обошли кругом. Темно. Они потоптались на крыльце.
— Что делать? — спросил Витька.
— Не знаю.
Неожиданно откуда-то изнутри раздался странный звук. Будто двигали что-то тяжелое.
— Слышишь? — спросил Губарев.
— Что это может быть?
— Не знаю.
Губарев нажал на кнопку звонка. Раз, другой. В ответ — тишина.
— Но нам же не послышалось, правда? — спросил майор.
— Я слуховыми галлюцинациями пока не страдаю, — ответил Витька.
— Ты вообще целом букетом маний страдаешь, — поддел напарника майор. — К тому же склонен к порокам и агрессии.
— Давайте оставим эти неуместные шуточки.
— Оставим. Нам нужно проникнуть внутрь.
— Как? Здесь наверняка сигнализация включена.
— Если кто-то внутри, значит, она пока не включена.
— Ломиться в дверь? Мы ее все равно не вышибем. Она вон какая: железная и крепкая.
— Выход один — разбивать окно.
— Так кто из нас склонен к агрессии? Они подошли к окну. Прильнули к нему. Нет, здесь они уже ошибиться не могли. Внутри раздавались странные, непонятные звуки. Что-то двигали, толкали. Звук, похожий на тихий стон…
— Все! Разбиваем окно. Только сейчас позвоню по рации: попрошу выехать сюда группу подкрепления, — сказал Губарев.
